Книга Вампиры на каникулах - Кэтрин Коути

Потирая щеку, Фон Кролок смотрел на взбешенную вампирессу со спокойной, вежливой скукой.

— Поздравляю, мисс Вестенр, почти получилось. Лжете вы отлично, Сатане нужно брать у вас уроки.

— Если думаете, что после этого я стану вам помогать, то не дождетесь!

— Она пыталась улететь, но ничего не вышло, — тихо проговорил вампир, будто рассуждая сам с собой. — Только почему она голодает, там же полно еды?

Люси прикусила губу.

— Да нечего там есть. Конфеты слишком крупные, застревают в клюве. Шоколад ей вообще противопоказан, — промямлила она, опустив голову.

— Если я снова спрошу, вы опять солжете?

— Сначала спросите, а я посмотрю.

— Почему вы позвали вампира, мисс Вестенр? Чего вам не хватало?

Она продолжала шагать по дорожке, упрямо глядя себе под ноги, читая на гравии одной ей видимые письмена.

— Мир был ненастоящим, — проронила она. — Всю жизнь мне казалось, будто я в кондитерской лавке, а по карманам у меня рассована тысяча гиней. Мужчины были… ну… как леденцы в корзинках, выбирай что хочешь — шоколад или лакрицу, нугу или марципан, карамель или турецкие сладости. Я набивала рот, пока не разболелись зубы. Конечно, не в моем положении привередничать и жаловаться на судьбу. Но я устала ни о чем не мечтать. Чего бы я не пожелала, назавтра это оказывалось в моей комнате, в коробке перевязанной ленточкой. С дополнительной порцией конфет. И все улыбались мне, улыбались и говорили только то, что я хотела услышать!

— А вам нужно было, чтобы вас любили не только за стук монет о прилавок?

— Да. А еще я хотела перемазаться сажей и бегать по лужам с уличными мальчишками, помогать кухарке готовить рождественский пудинг, облизывая ложку украдкой, бродить по лесу босиком и смотреть на птиц, настоящих птиц, а не тех, которыми украшают шляпки. Улететь отсюда. Быть свободной. Знать, что люди говорят мне правду в глаза, потому что не считают меня идиоткой, чей мозг размером с бисерину не вместит правды. Хотела, чтобы меня стерли и нарисовали заново. И я позвала! Попросила, чтобы кто-нибудь отряхнул с меня сахарную пудру, разбил окно лавки и вытащил меня наружу. Все равно кто. Все равно куда.

Граф только руками развел. Ох, Люси, Люси. Фарфоровая статуэтка, которая мечтала спрыгнуть с каминной полки, не ведая, что разобьется. Ох уж этот бессмысленный человеческий оптимизм, глупая вера в то, что все перемены только к лучшему.

— Ну и что вы думает по поводу моего рассказа? — девица опять сменила тон. — Как видите, я оказалась заложницей своего богатства и положения. Никто не вправе меня осудить.

Развернувшись, вампир заглянул в зеленые глаза, в которых одновременно читалась насмешка, вызов и мольба, столько мольбы… Проще всего с ней согласиться, а не взваливать на себя новое бремя. Зачем ему такая ответственность? Но именно поэтому он сказал:

— Люси Вестенр, вы самая избалованная девчонка из всех, знакомством с которыми меня когда-либо наказывала судьба. Голова у вас забита лишь обновками да танцами. Что бы вам ни давали, вы все равно стучали ложкой по столу и требовали или того же, но побольше, или чего-то иного. Хочу, хочу, хочу! Еще, еще, еще! Мне, мне, мне! Вы наломали таких дров, что хватило бы на растопку целой деревни в лютую зиму. Вы сами причина всех своих несчастий. И получили по заслугам. Из-за своего легкомыслия вы подвели друзей, да, ваше поведение было непростительным… А сейчас снимайте туфли и чулки!

— Д-для чего? — спросила испуганная Люси, но когда вампир грозно нахмурился, нагнулась и начала торопливо развязывать шнурки.

— Для того, разумеется, чтобы ветер щекотал ваши босые ноги, когда мы полетим в Париж. То-то вы распугаете других птиц по дороге, — поймав ее недоуменный взгляд, он добавил. — Люси, вы испорчены абсолютно. Но поскольку вы сами признаете это, значит, не все потеряно. Вечность — достаточный срок, чтобы из вас получилось что-нибудь толковое.

Люси повертела в руках изящные туфельки, затем, размахнувшись, со всей силы зашвырнула их в кусты.

— Спасибо, — прошептала она, — спасибо!

* * *

— Если существуют вампиры, — Мег сосредоточенно сдвинула брови, словно собирая сложную мозаику, — то должны быть и другие сверхъестественные существа?

В ответ Сара разразилась хихиканьем. Это вампиры-то сверхъестественные? По ее мнению, они зауряднее мочалки. Кроме того, согласно словарю, «сверхъестественное — это нечто необъяснимое естественным образом, небывалое, удивительное.» Ergo, в их краях сверхъестественным можно назвать только трезвого мужчину воскресным вечером.

— А ведьмы тоже есть? — не унималась девочка.

— О, это ты про тетку Марицу! Она наша главная конкурентка по производству самогона. Как приготовит новую партию, в ту же ночь летает на метле. С крыши, в основном. Хорошо если зимой или осенью, когда можно приземлиться в сугроб или в кучу палых листьев, а вот летом она колено повредила. Но ты не сомневайся, она самая настоящая ведьма, — Сара дружески похлопала Мег по плечу. — Однажды она сглазила нашу корову и та начала доиться кровью. Правда, перед этим тетка Марица пнула ее в вымя.

— А оборотни? — балерина решила пройтись по всему пандемониуму.

— Существуют, конечно, — Герберт скорчил презрительную гримасу. — Мерзкие дикари. Когда-то отец пригласил семью оборотней погостить, но уже через три дня пришлось отказать им от дома. Еще полбеды, что они погрызли мебель, но когда они начали метить углы..!

— А призраки? — тихонько спросила Мег. — Как насчет них?

— Привидения, что ли? — переспросила Сара. — Куда ж от них денешься. Например, дух моего деда после смерти отказался покидать дом. Поэтому когда к бабушке приходили мужчины, чтобы выпить чашечку чая… нагишом в постели… его призрак начинал бить на кухне посуду. Ревнивый был старикан.

У Сары Шагал-Абронзиус было еще одно неприятное знакомство с потусторонним миром. Однажды в пансионе девочки раздобыли «доску Уиджа»- т. е. планшетку с буквами, по которым вызванный дух водит указателем — и на радостях пригласили Джеффри Чосера, про которого сестра Урсула рассказывала на уроке английского. Классик послушно водил указателем, отвечая кто когда выйдет замуж, но в дело встряла отличница Гертруда Штайн. На Рождество ей подарили словарь английского языка, так что девочка придралась к ошибкам в правописании. Указатель с бешеной скоростью закружился по доске, и Чосер сообщил, что он, между прочим, основоположник современного английского языка. В свою очередь Гертруда ответила, что с таким спеллингом он завалит даже экзамен в начальных классах. Обиженный дух назвал ее козой. Гертруда ответила, что теперь всю жизнь будет сознательно уничтожать копии «Кентерберийских Рассказов.» Чосер бросил в нее доску, но девочка вовремя пригнулась, а в этот момент дверь открыла сестра Урсула, узнать, что за возня посреди ночи. Еще две недели ее лоб украшал синяк в форме буквы W, а воспитанницы в наказание отмывали дортуар от эктоплазмы.