Книга Личный досмотр - Максим Гарин

— У меня был знакомый, — сказал он Комбату, — так он очень любил ходить на всякие митинги и демонстрации. Ну и, натурально, как-то раз схлопотал «демократизатором» по хребту. Я его потом спрашивал, как ему это понравилось, а он мне и говорит: ничего, мол, терпеть можно, вот только очень хочется бежать. Похоже?

— В общих чертах, — тоже завладевая пистолетом, сказал Комбат. — Побежали, умник.

Оранжевые жилеты стягивались вокруг места перестрелки плотным кольцом, и среди них тут и там уже начали мелькать камуфляжные комбинезоны и каски с прозрачными лицевыми щитками. На столбах ожили громкоговорители, предлагая всем без исключения сдаться и не валять дурака. Умный Багор, раньше других заметивший опасность, ухитрился отстать от своих людей и нырнуть под вагон, затаившись между рельсов. Убедившись, что все пропало, он ужом пополз под вагонами туда, где осталась его машина. Он знал, что уйдет, как бы ни складывались обстоятельства, — таково было его кредо, и до сих пор майору Багрянцеву всегда воздавалось по вере его. Он был слишком умен и ловок, чтобы попасться, как мелкий уголовник, в заброшенный ментами частый бредень, и ему, как всегда, удалось уйти. Правда, в тот самый момент, когда он уже собирался покинуть свое убежище и напрямую броситься к машине, до которой оставалось не более двадцати метров, в поле его зрения вдруг возникли ноги, одетые в камуфляжные брюки и высокие армейские ботинки, а в следующее мгновение рядом с ногами появилось побагровевшее от прилива крови широкое, немолодое уже лицо и плечо с выглядывавшим из-под края бронежилета подполковничьим погоном.

Выцветшие, с розоватыми белками глаза начальственно взглянули на него сквозь прозрачное забрало, выпяченные губы шевельнулись, но слово не успело родиться, потому что Багор всадил пулю прямо в середину прозрачного лицевого щитка. Забрало треснуло, и на нем появилось оплывающее красное пятно, как будто подполковник обильно срыгнул свекольным соком. Хлопок выстрела бесследно растворился в постепенно затухающей трескотне идущей на убыль перестрелки, а подполковник ничком разлегся на щебенке, повернув к Багру потерявшую прозрачность лицевую пластину шлема.

— Гондон штопаный, — хрипло сказал ему Багор и выскользнул из-под вагона.

Его все-таки заметили, и, когда он боком упал за руль своей машины, тонированный триплекс лобовика вдруг сделался непрозрачным и словно взорвался, окатив салон дождем мелких стеклянных призм. Лежа на боку, Багор врубил заднюю передачу и с места дал полный газ, с треском вломившись задним бампером в какой-то гнилой дощатый забор. Забор медленно, со странным достоинством завалился, Багор тормознул и, вынырнув из-под приборного щитка, выстрелил навскидку. Настырный автоматчик, со всех ног бежавший к машине в расчете на легкую добычу, остановился как вкопанный, уронил автомат и упал на спину, В следующее мгновение автомобиль Багра, дважды тяжело подпрыгнув, перевалил через тело, круто развернулся и устремился прочь от места перестрелки.

— Поднажми, — сказал позади Багра полузнакомый голос. — Видишь, оружие увозят.

Багор вздрогнул и попытался обернуться, но холодный ствол пистолета уперся ему в щеку и вернул его голову в исходное положение.

— На дорогу смотри, — посоветовали сзади. — Не хватало еще, чтобы ты нас перевернул, недотыкомка.

Багор бросил быстрый взгляд в зеркало заднего вида и увидел две физиономии, знакомые ему еще с позапрошлой ночи.

— На дорогу, морда, — повторил молодой и опять ткнул его пистолетом.

— Козлы, — упавшим голосом произнес Багор и стал смотреть на дорогу. Он увидел, что метрах в пятидесяти впереди него, тяжело мотаясь на ухабах, с бешеной скоростью мчится так и не догруженный до конца трейлер. Незакрепленный брезент хлопал на ветру, и всякий раз, когда он задирался кверху, в глубине кузова можно было рассмотреть скачущие вверх-вниз сине-белые ящики из-под бананов.

— Наддай, родимый, — сказал Подберезский. — Плачу три счетчика! Видишь, уходит.

— А мне-то что? — кривя рот, спросил Вагор. — Пусть за ним менты гоняются,.

— Послушай, приятель... — начал Подберезский, но Комбат жестом велел ему помолчать и, кряхтя, с трудом перебрался на переднее сиденье. Багор бросил на него косой взгляд, но Комбат не стал ничего говорить: он просто поставил свою ногу поверх стоявшей на педали газа ноги Багра и сильно надавил, прижимая педаль к полу. Мощный двигатель взревел, и расстояние между ними и трейлером стало быстро сокращаться.

— Вот таким примерно образом, — спокойно сказал Борис Иванович. — А будешь дергаться, выброшу из машины. Незаменимых людей, сам знаешь, не бывает.

Багор промолчал, бешено вертя баранку и пряча лицо от встречного ветра пополам с дождем.

— Черт, — сказал сзади Подберезский. — Не успеваем, Иваныч. Выскочим на проспект — таких дров наломаем...

Комбат оглянулся. Милицейские сирены азартно улюлюкали далеко позади, а впереди, совсем недалеко, уже мигал светофор, за которым шумел оживленный проспект. Неразборчиво ругнувшись в усы, Борис Иванович поднял пистолет и открыл прицельный огонь по задним скатам улепетывавшего трейлера. Обе машины немилосердно трясло и мотало, и попасть ему удалось только с пятого раза. Пробитое колесо лопнуло со звуком, похожим на выстрел, и бешено захлопало по корявому мокрому асфальту отставшим клоком резины. Трейлер круто повело влево, потом вправо, он заметно осел на левый борт и резко снизил скорость. Машина Багра поравнялась сначала с его задним бортом, а потом и с кабиной.

— Я пошел, — сказал Комбат и открыл дверцу.

Улучив момент, он прыгнул на подножку грузовика, уцепившись за ручку дверцы и сразу же без предисловий рванув на себя. Грузовик качнуло, Комбат потерял равновесие и, чтобы не упасть, схватился за края дверного проема руками, выпустив при этом пистолет. Сидевший за рулем грузовика Мурашов, борясь с непослушной машиной, покосился на него диким, налитым кровью глазом и попытался лягнуть непрошеного попутчика ногой. Комбат увернулся, снова едва не сорвавшись под бешено вращающиеся колеса.

— Ах, мать твою! — в сердцах выкрикнул Подберезский.

Багор покосился на него в зеркальце и, поняв, что лучшего момента уже не будет, коротким ударом по тормозам сбросил скорость. Легковушка сразу отстала, поравнявшись с задними колесами полуприцепа, и тогда Багор, направив машину прямо под эти колеса, толчком распахнул дверцу и выпрыгнул на дорогу.

Он прокатился несколько метров, царапая лицо и руки и разрывая в клочья одежду, но сразу же вскочил и прихрамывая бросился наутек, все еще слыша, как позади него тяжелый грузовик с ужасным хрустом и скрежетом, плюща и сминая, тащит по асфальту бренные останки его дорогой иномарки. Потом глухо фыркнул, загораясь, бензин, сзади послышался кашляющий звук, и Багра настигла тугая волна раскаленного воздуха.

Над его головой, медленно вращаясь, пролетел исковерканный кусок железа и с дребезжанием упал впереди на дорогу, все еще продолжая дымиться.

Тогда Багор оглянулся. Грузовик стоял завалившись на левый борт, косо перегородив проезжую часть, и возле его задних колес чадно полыхал огромный костер. На глазах у Багра дымно и весело загорелся тент, и через несколько секунд глухо ахнул, взорвавшись, топливный бак трейлера. Багор прикрыл лицо исцарапанной рукой, заслоняясь от нестерпимого жара, криво усмехнулся и, сильно хромая, пошел прочь.