Книга Грешные музы - Елена Арсеньева

Я оттянул голову Гала за волосы и истерично велел ей:

– Немедленно скажите мне, что вы хотите, чтобы я с вами сделал. Ну скажите же мне, тихо, глядя в глаза, самыми безжалостными словами, самыми непристойными, пусть даже будет стыдно нам обоим!

Я не хотел упустить ни одной детали этого разоблачения, таращил глаза, чтобы лучше видеть, чтобы лучше чувствовать, как я умираю от желания. Лицо Гала приобрело самое прекрасное выражение, какое только может быть у человека, и оно показало мне, что нас не спасет ничто. Мое эротическое влечение довело меня в этот миг до уровня слабоумия, и я повторил:

– Что-вы-хо-ти-те-что-бы-я-сде-лал-с-ва-ми?

Ее лицо изменилось, стало жестким и повелительным:

– Я хочу, чтобы вы вышибли из меня дух.

Никакое толкование в мире не могло изменить смысл этого зова, который выражал то, что хотел выразить.

– Вы сделаете это? – спросила она.

Меня поразило и разочаровало, что мне предложили в дар мою собственную «тайну» вместо эротического предложения, которого я ждал от нее. Растерявшись, я не сразу ответил. И услышал, как она повторила:

– Вы сделаете это?

Ее дрогнувший голос выдал ее колебания. Я овладел собой, боясь разочаровать Гала, рассчитывающую на мое безумство и отвагу. Я обнял ее и торжественно сказал:

– Да!

И снова крепко поцеловал ее, в то время как внутренний голос твердил во мне: «Нет, нет, я не убью ее!» Этот поцелуй Иуды, лицемерие моей нежности, оживил Гала и спас мою душу. Гала стала объяснять мне подробности своего желания. И чем больше она объясняла, тем больше охватывали меня сомнения. Я говорил себе: «Еще не сказано окончательно, что она просит меня убить ее!» Но никакая щепетильность нравственного порядка не могла мне помешать. Мы достигли согласия, и преступление легко можно было бы выдать за самоубийство, особенно если бы Гала заранее оставила мне письмо, раскрывавшее подобные намерения. Она описывала сейчас свой страх «часа смерти», мучивший ее с детства. Она хотела, чтобы это произошло и она не узнала ужаса последних мгновений. Мысль молнией обожгла меня: а если сбросить ее с высоты башни Толедского собора? Я уже думал об этом, поднимаясь туда с одной из самых красивых своих подруг мадридского периода. Но эта идея не понравилась Гала: она боялась испугаться за время долгого падения. И потом – как бы я объяснил свое присутствие с ней рядом наверху? Простая процедура с ядом не подошла еще больше, и я постоянно возвращался к своим роковым пропастям. На миг я возмечтал об Африке, которая казалась мне особенно благоприятной для преступлений такого рода, но отказался и от этой идеи. Там было очень жарко. Я отвлекся от поиска смертельных уловок и перенес свое внимание на Гала, которая говорила с исключительным красноречием. Ее желание умереть в непредсказуемый и счастливый миг жизни не было вызвано романтическим капризом, как можно было бы подумать. С самого начала я сразу же понял, что это было, наоборот, жизненно важно для нее. Ее восторг не мог оставить никаких сомнений по этому поводу. Идея Гала была смыслом ее психической жизни… И я еще раз сказал себе: она права, еще не было сказано, что я этого не сделаю…

Сентябрь «сентябрил» вино и луны мая, луны сентября превратили в уксус май моей старости, опустошенной страстями… Горечь моего отрочества под сенью колокольни Кадакеса высекла в новом камне моего сердца: «Лови момент и убей ее…» Я думал, что она научит меня любви и что потом я снова буду один, как всегда желал. Она сама этого хотела, она этого хотела и потребовала от меня. Но мой энтузиазм дал трещину. «Ну что с тобой, Дали? Тебе подарили случай совершить твое преступление, а ты его больше не хочешь!» Гала, хитроумная красавица из сказки, по своему желанию неловким ударом меча отсекла голову восковой кукле, которую я с детства видел на своей одинокой постели, и мертвый нос только что впрыгнул в сахар, обезумев от моего первого поцелуя! Гала спасла меня от моего преступления и излечила мое безумие. Спасибо! Я буду любить тебя. Я женюсь на тебе».

На самом-то деле предложение сделала именно она, сказав решительно: «Мой мальчик, больше мы не будем расставаться. Скоро вы будете таким, каким я хочу вас видеть!»

«С тех пор я – ученик, Гала – учитель. Она велит мне: «Встань и иди, ты ничего не успел!» И я встаю, иду и творю гениальное…»

Однако решение Гала не расставаться с Дали означало – расстаться с Полем… и с дочерью, о которой эта дама, впрочем, беспокоилась меньше всего. Она не была рождена быть матерью: она была рождена быть музой, вдохновительницей творцов, причем не простых, а гениев, никак не меньше! Теперь она заполучила нового гения, кинув старого.

Элюар пытался вернуть жену, осыпая ее упреками и тоскливыми стихами. Ну что ж, поэзия обогатилась дивными строками, а Гала не вернулась, несмотря ни на какие мольбы.

Что еще я, как не сила твоя? Сила твоя в руках твоих, Твоя голова в твоих руках, Сила твоя в развалившемся небе, Твоя голова разбитая, Голова твоя, и принес ее я. Я тебе не интересен, Ты не играешь со мной, Сбежавшая героиня, Моя сила спряталась в твоих руках.

Новый союз ни у кого особого восторга не вызвал. Отец Сальвадора вообще выгнал сына из дому… Хотя с чего бы так свирепствовать? Ну подумаешь, десять лет разницы… Женщина разумная и крайне практичная, Гала мигом прибрала к рукам финансовые и творческие дела молодого супруга. Жизнь была полосатая: то картины шли нарасхват, то на них и смотреть никто не хотел. Тогда Гала продавала многочисленные другие произведения мужа: искусственные ногти с крохотными зеркальцами, прозрачные манекены, которые были в то же время аквариумами, где, имитируя кровообращение, плавали рыбки; туфли на пружинах, чтобы легче было ходить; груди, которые следовало носить на спине; платья с накладками, изображающими распотрошенные внутренние органы…

Правда, к счастью для человечества, эти причуды гения не пользовались большим спросом (некоторые торговцы заворачивали Гала с порога). И тем не менее в жизни этой пары не было дней, когда они начинали себя хоть в чем-то ужимать. Гала словно бы завораживала небеса своим мотовством и жила по неуклонным правилам: мало денег – давай больше чаевых, лучше голодать, чем есть что попало… И тут небеса быстренько посылали гонорар за очередное полотно Сальвадора. В роли посланников небес частенько выступали состоятельные друзья, которым Гала очень умело внушала мысль, что, поддерживая «посланника вечности» (Дали), они сами к оной вечности приобщаются. Каресс Кросби, Эмилио Терри, маркиза Куэвас де Вера, Андре Дюст, графиня Печчи-Блант, виконт де Ногай и другие образовали группу меценатов, назвали ее «Зодиак» и каждый месяц покупали по одной картине Дали, давая таким образом супругам средства жить.

Только в 1932 году Гала наконец получила развод от Элюара, который все эти годы пытался воззвать к ее разуму и убедить вернуться. А кстати, почему он вообще считал, что бывшая Леночка Дьяконова поступает неразумно?..