Книга Любовь в награду - Джулия Энн Лонг

– Это верно и действительно очень хорошо. Но у меня есть просто потрясающая новость. Нас любят и другие люди. Ты их еще не видел, но мы будем жить с твоими бабушкой и дедушкой, мы будем семьей. Они чудесные, чудесные люди, и ты обязательно их полюбишь.

Джек слушал мать с округлившимися глазами, внимательно глядя ей в лицо. Элайза не замечала этого, но его ищущий взгляд был поразительно похож на ее собственный.

– Но мне и тут хорошо, мамочка. Тут Великан!

– Помнишь, когда мы уходили от мисс Эндикотт, я обещала, что тебе будет хорошо здесь? Я была права?

Джек задумался.

– Да, мама, – ответил он наконец.

– А теперь я обещаю, что ты полюбишь бабушку и дедушку, Джек. Они такие забавные и мудрые, дом у них чуть поменьше этого, зато у тебя будет своя комната, больше здешней. Я покажу тебе перила, по которым каталась, когда была девочкой, и реку, в которой ловила рыбу. Там много замечательных уголков, где можно поиграть. У дедушки и бабушки даже есть лошадь, так что ты сможешь научиться ездить верхом.

– Черт… Я хотел сказать: ура-а-а! А Великан будет приезжать к нам в гости?

Элайза задумалась.

Филипп был так уверен, что она придет к нему. Он был прав.

А теперь она была почти уверена: то, что она собирается сказать Джеку, – правда.

Она скрестила пальцы на удачу.

– Если Великан сумеет найти способ спуститься по бобовому стеблю, я уверена, что мы снова встретимся с ним, – сказала Элайза.

Путешествие в Суссекс из Лондона было долгим и заняло почти два дня. Хотя погода становилась лучше, дороги еще не просохли после последних проливных дождей, и кое-где колея была по-прежнему залита водой.

Филипп провел в городе почти две недели, занимаясь «Фортуной» и обедая в таких местах и с такими людьми, которые привели бы Александру в ужас, но они состояли в команде корабля. Этим людям он бы доверил – и доверял – свою жизнь.

Стоя в доке под сияющими небесами рядом с Джонатаном Редмондом и графом Ардмеем, Ла Вей обменялся с ними рукопожатиями: они заключили соглашение использовать корабль для перевозки шелка, чая и специй, а не преследовать пиратов. Через несколько месяцев они поймут, принесет ли это начинание доход.

Они решили нанять для «Фортуны» капитана или назначить на эту должность одного из членов команды. Филипп и граф Ардмей должны были остаться на берегу.

Но Филипп не только занимался кораблем, он еще написал письмо мсье Леграну.

«Уважаемый мсье Легран.

От всей души благодарю Вас за терпение и внимание, но теперь я позволяю вам продать Ле-Пьер-Держан. Желаю его новому обитателю долгих лет счастья и здоровья. Это прекрасный дом».

Ла Вей сразу отправил письмо, чтобы не передумать.

И поскольку он уже немного знал о любви и жертвенности, теперь ему стало понятно, как он может отблагодарить Лайона Редмонда за то, что тот спас ему жизнь.

В ранний час утра в Адлин-Хаусе было темно и тихо – именно в это время Филипп наконец вернулся домой, в Пеннироял-Грин. Как ни странно, он действительно чувствовал себя здесь дома. Глубоко вдохнув, он ощутил аромат льняного масла и лимона, легкий запах свечного нагара и еще какой-то приятный аромат – он был готов поклясться, что именно так пахнут яблочные пироги.

Впрочем, возможно, он всего лишь принимал желаемое за действительное.

Все эти ароматы окутали его, как самые мягкие и теплые одеяла, успокаивающие и любимые.

Медленно поднявшись в свои покои, Филипп сбросил с себя одежду, забрался в постель и тут же погрузился в сон без сновидений, который, как ему показалось, длился не больше пяти минут, прежде чем в дверь постучали.

Рывком подняв голову, Филипп заморгал.

– Войдите! – отозвался он хриплым сонным голосом.

Дверь резко распахнулась.

– Какого дьявола?… Кто, черт возьми?… Что вы здесь делаете?

– Доброе утро, милорд. Насколько я поняла, вам нравится, когда на завтрак вам подают кофе и яблочные пироги. Меня зовут миссис Уинтроп, если вы помните. Мы знакомы. Меня временно направили сюда граф и графиня Ардмей – до тех пор, пока мы не найдем вам новую экономку.

– Направили? Новую… У меня есть экономка!

Ла Вей сел в постели. Нет, наверняка это сон. Или, возможно, ему все приснилось: и миссис Уинтроп, и Элайза. Да и существует ли вообще Элайза?

Если все это так, то это определенно не лучший сон в его жизни.

Бедная миссис Уинтроп явно не была готова увидеть в этот утренний час обнаженный торс принца во всем его великолепии. Она выронила из рук поднос.

Ла Вей поморщился от лязга и стука.

Они оба молча наблюдали за тем, как кофе безжалостно растекается по ковру, словно кровь на месте убийства.

Филипп вопросительно посмотрел на миссис Уинтроп.

– Ничего страшного, – сказал он. – А где Элайза, черт возьми?

При упоминании этого имени глаза миссис Уитроп тревожно распахнулись.

– Миссис Фонтейн, – произнесла она многозначительно, – вернулась к своим родным в Нортумберленд. Разве она не оставила вам письмо, милорд? – Голос миссис Уинтроп дрогнул.

– Я был в Лондоне. Вернулся только прошлой ночью. Письмо? Какое письмо?

Нет, это точно сон.

– Знаете, миссис Фонтейн и в голову не пришло бы уйти от вас, не сказав вам ни слова, она очень ответственная, очень. Она сказала, что вы должны были ждать этого. О, и вам необходимо знать, что вчера вечером приехала молодая леди, – добавила она.

– Молодая леди? – ошеломленно переспросил Ла Вей. – Рамзи! Джеймс! – взревел он, словно попал в ловушку ночного кошмара.

Слишком много информации обрушилось на него в те пять минут, что прошли после его пробуждения.

Бедняжке миссис Уинтроп сообщили, что принц стал просто шелковым, прекратил кричать и бросаться вещами. И теперь она чувствовала себя преданной, убедившись, что все это ложь.

Его лакеи мгновенно прибежали в комнату. Они оказались на месте и, похоже, были вполне реальными. Рамзи и Джеймс были одеты в ливреи цвета полуночного неба.

Нет, это не сон. Можно не сомневаться – Элайза ушла.

– Молодая леди говорит, что она ваша сестра, – дрожащим голосом промолвила миссис Уинтроп.

– Моя сестра?… Рамзи! Джеймс! Оденьте и побрейте меня!

Миссис Уинтроп, не выносившая крика, выскользнула из спальни принца. Похоже, положение действительно сложное, если даже Вайолет Редмонд казалась ей теперь кротким работодателем.

Не успел Ла Вей войти в кабинет, как туда ворвалось настоящее муслиновое торнадо.

Филипп заворчал, когда она обхватила его торс. Его руки оказались в ловушке ее объятий. Из ее уст лился невнятный поток яростных и встревоженных французских и английских слов вперемежку.