Книга Прокляты и забыты. Отверженные Герои СССР - Владимир Конев

14 октября была проведена проверка готовности дивизии к форсированию Днепра командующим 65-й армии генерал-лейтенантом П.И. Батовым. Затем лодки перетянули с озера, на котором производилась тренировка, к берегу Днепра. Там их замаскировали. Ночью к лодкам выдвинулись бойцы батальона, в кустарнике окопались, гитлеровцы ничего не заметили. Понимая, что доплывут не все, бойцы обменивались адресами: кто останется жив, сообщит родным. Парторг батальона Рындин[166]подбадривал солдат. Его уверенность и спокойствие передавались бойцам.

15 октября 1943 г. в 6 часов 30 минут реактивные минометы сделали залп по правому берегу, загрохотала артиллерия. Туман и дымовая завеса, поставленная с островка высадившимися ранее саперами, скрыли переправу. Но и противник принялся обстреливать реку.

Как только был подан сигнал, лодки быстро спустили на воду. Каждый знал свое место, номер лодки, поэтому посадка была произведена без промедления. Один из участников десанта вспоминал: «Весь участок реки задымлен. В лодке напряженное дыхание гребцов… Перевалили середину реки, ударил немецкий пулемет. Разорвался снаряд. «Надбавь!» — крикнул гребцам старший. Снова разрывы. Тонет соседняя лодка. Из лодки ведут огонь… На берегу взметнулись разрывы наших снарядов. Полегчало. Люди прыгают в воду и бегут вперед. Гоанаты ударили залпом. Впереди мощная фигура Кулешова. Пригнувшись, строчит из автомата».

Батальон Кулешова переправлялся в центре. Справа и слева должны были форсировать реку батальоны других полков дивизии, но их фашисты сразу смяли.

Десантники второго батальона во главе с капитаном И.З. Кулешовым первыми достигли западного берега Днепра. В это же время с острова также отчалило несколько лодок. Но выбраться из них, зацепиться за берег десантники сразу не могли: перед ними возвышался вертикально срезанный берег, высота которого местами достигала четырех метров! В ход были пущены лопаты и даже весла. Первыми на берег ступили разведчики сержанта П.М. Пахомова[167]из разведроты дивизии, за ними бойцы роты, среди которых был парторг Рындин.

Через сорок минут после начала форсирования, понеся небольшие потери, десантники ворвались в траншеи врага. Стреляя из автомата, чуть задерживаясь для броска гранаты, бойцы ворвались в первую траншею, навязали противнику рукопашный бой. Сраженный выстрелом в упор, замертво упал командир роты, но парторг Рындин тут же заменил его и сам повел бойцов в атаку. Прижавшись к стенке окопа, бойцы отмахивались, прикладами, кому в зубы, кому в ухо, кому в пах.

Комсорг 1-го батальона ефрейтор М. Шапочкин[168]вспоминал, что, как только освободилось пространство перед ним, не думая вскинул автомат — очередь, еще одна, еще…

Тишина. Раненые фашисты в углу. Подкрепление с левого берега заберет их. Около двух десятков немцев и несколько огневых точек было уничтожено. Затем, не сбавляя темпа, так же был выбит враг из двух следующих траншей.

Перед броском во вторую траншею приказал Шапочкин собрать оружие, что бросили немцы. В числе трофеев оказался пулемет, прихватили боеприпасы к нему. Тут же в траншее обнаружили ящик тушенки и канистру суррогатного кофе, тепленького еще.

Батальоны продвинулись на полтора-два километра в направлении к прибрежной высоте с отметкой 112,0, одновременно расширяя захваченный плацдарм в сторону флангов. Некоторые так увлеклись преследованием, что комбату Кулешову пришлось их остановить и возвратить несколько назад. Бой за рекой разгорался.

Плацдарм, захваченный штурмовыми отрядами, представлял собой крохотный пятачок шириной 800 и глубиной 500 метров. Гитлеровцы после первой растерянности открыли ураганный огонь и отрезали десант от левого берега… Вскоре прервалась связь по радио, приостановилось движение наших лодок через реку. Контратаки противника следовали одна задругой. Отражая атаки, один за другим выбывали из строя офицеры. Ведя огонь из станкового пулемета, при отражении одной из атак был несколько раз ранен младший лейтенант Редько.

На участке, где командовал комсорг Шапочкин, в атаку пошла пехота при поддержке самоходки и двух танков. Самоходку подожгли из бутылок с зажигательной сместью. Артиллеристы снарядом разворотили танк, а второй подбили из ПТР, когда он метров на двадцать подполз к брустверу. Когда из строя вышли товарищи Шапочкина, он один вел огонь из трех пулеметов, пока взрыв не то снаряда, не то просто гранаты не оглушил его.

На участке отделений старших сержантов Титова и Постолюка враг предпринял десять контратак, каждая силой до взвода, и все они были отбиты с потерями для них. Оба отделения, отразив натиск гитлеровцев, вскоре полностью очистили от них высоту.

Впоследствии Постолюк вспоминал: «Метрах в 20 от реки тянулись вражеские траншеи. Стреляя на ходу, мы стремительно ворвались туда. Пока моя группа расправлялась с врагом, переправились другие десантные подразделения. Вдруг по цепи передают тяжелое известие: командир ранен.

— Слушай мою команду, — приказываю я, принимая на себя руководство десантными группами.

В километре от нас находилась высотка, сильно укрепленная немцами. С нее видимость кругом — лучше не сыщешь. Думаю, пока немцы расстроены и подкрепление не подтянули, самое время штурмовать высотку.

Я развернул бойцов в цепь и повел в атаку на штурм высоты. Немцы яростно отстаивали важный рубеж, но и мы пробивались с русской настойчивостью. Не выдержав нашего натиска, противник отступил.

Первая победа, конечно, окрылила нас, но мы не кичились ею. Перво-наперво укрепились в немецких окопах. Расставили пулеметы, приготовились к бою. Я пошел по траншеям, предупреждаю бойцов:

— Держаться до последнего вздоха. Не для того мы кровь здесь пролили, чтоб немец снова верх взял.

Противник перешел в контратаку. Идут во весь рост. Видать, все как один пьяные.

Я оглядел своих бойцов. Лица напряженные, серьезные, но назад никто не оглядывается. Такие не пропустят. Передаю по цепи:

— Без команды не стрелять!

Вот немцы подошли на 200 метров. Командую:

— Станковым и ручным пулеметом огонь!