Книга Василевский - Владимир Дайнес

Маршал Василевский, докладывая Сталину план операции, просил разрешения для усиления основной группировки 4-го Украинского фронта использовать располагавшуюся в его тылу в резерве Ставки 69-ю армию. Сталин в целом одобрил представленный план[333]. При этом предписывалось после выхода войск 3-го Украинского фронта на Южный Буг закрепиться на нем. 4-й Украинский фронт после ликвидации никопольского плацдарма должен был силами двух армий начать наступление на Крым и овладеть им во взаимодействии с Отдельной Приморской армией. 69-ю армию Сталин по-прежнему оставил в резерве Ставки. Маршалу Василевскому следовало не позже 1 января 1944 г. представить в Ставку план действий 4-го Украинского фронта.

При обсуждении вопроса об усилении 3-го Украинского фронта Сталин неожиданно вспылил:

— Не в резервах дело! Вы, товарищ Василевский, и командующие фронтами не умеете управлять войсками, организовать наступление.

Александр Михайлович стоял на своем:

— Не будет пополнения, сроки операции сорвутся.

Сталин — в крик, Василевский тоже повысил голос. Тогда Сталин бросил трубку. Стоявший рядом с Василевским командующий 4-й Украинским фронтом генерал Толбухин только головой покачал:

— Ну, знаешь, Александр Михайлович, я от страху чуть под лавку не залез.

И все же после того разговора 3-й Украинский фронт, игравший главную роль в Никопольско-Криворожской операции, получил от 2-го Украинского 37-ю армию, из резерва Ставки — 31-й гвардейский стрелковый корпус, а в самый решающий момент — 4-й гвардейский механизированный корпус от 4-го Украинского фронта.

А теперь заглянем в ставку Гитлера. Он стремился любой ценой сохранить Правобережную Украину и Крым. Поэтому требовал, опираясь на Каневский выступ и Никопольский плацдарм, отбросить советские войска за Днепр и восстановить сухопутные коммуникации с отрезанными в Крыму немецкими войсками. Исходя из данного требования, фюрер отверг предложение командующего группой армий «Юг» фон Манштейна о частичном отводе войск из большой излучины Днепра и об эвакуации Никополя. Принятие указанного предложения обеспечило бы сокращение фронта почти на 200 км. Но Гитлер опасался, что любое значительное отступление в излучине Днепра позволит советскому командованию сосредоточить силы для наступления на Крым, а потеря полуострова может «катастрофически» сказаться на отношениях с Румынией и Турцией. Не дало никакого результата и заявление начальника Генштаба Сухопутных войск генерала Цейтцлера о том, что Крым все равно будет в скором времени потерян.

Фон Манштейн, не добившись у Гитлера какого-либо конкретного решения, 29 декабря приказал командующему 1-й танковой армией к 1 января 1944 г. передать занимаемый им участок 6-й армии и не позднее 3 января принять от 4-й танковой армии участок от Днепра до района, расположенного примерно в 45 км юго-восточнее Бердичева (24-й танковый, 7-й армейский корпуса). За левым флангом этого участка сосредоточивался 3-й танковый корпус, затем сюда намечалось направить еще несколько дивизий.

На участок, оставшийся за 4-й танковой армией, предусматривалось перебросить 46-й танковый корпус, выделенный ОКХ. О своем решении фон Манштейн 30 декабря сообщил в Генштаб Сухопутных войск. На следующий день Гитлер утвердил его, но уклонился от принятия решения об оставлении восточной части Днепровской дуги и тем самым и Никопольского плацдарма.

Развитие событий в полосе группы армий «Юг» вынудило фон Манштейна 4 января 1944 г. вылететь в ставку фюрера. Беседа между ним и командующим группой армий «Юг» протекала на повышенных тонах. Гитлер даже не допускал и мысли об оставлении Днепровской дуги и сдаче Никополя. Он также заявил, что не в состоянии дать группе армий «Юг» дополнительные силы для ее северного фланга. Фон Манштейну пришлось вернуться в штаб группы армий «Юг» с пустыми руками. Между тем дела на фронте шли все хуже и хуже. 4 января 1944 г. войска 3-й гвардейской танковой армии 1-го Украинского фронта вышли в тыл бердичевской группировки. Опасаясь окружения, она 5 января оставила Бердичев. Соединения 1-й танковой армии к исходу следующего дня разгромили противостоявшего противника, получив возможность развивать наступление на Умань.

У фон Манштейна в эти дни появилась еще одна головная боль.

5 января войска 2-го Украинского фронта приступили к осуществлению Кировоградской наступательной операции. К исходу дня ударная группировка фронта прорвала оборону противника в полосе шириной 24 км и на глубину от 4 до 24 км. 8 января соединения 5-й гвардейской танковой армии освободили Кировоград.

Фон Манштейн, потеряв Кировоград и Бердичев, получил две бреши в своем фронте: одну — между 1-й танковой армией и правым флангом 4-й танковой армии; другую — между 4-й танковой армией и группой армий «Центр», где действовал слабый 59-й армейский корпус, отступавший с боями на Ровно. Из двух зол фон Манштейн выбрал наибольшую опасность — брешь между 1-й и 4-й танковыми армиями. Ее надо было закрыть в первую очередь, так как прорыв советских войск в направлении на Умань вынудил 1-ю танковую армию загнуть свой западный фланг в районе юго-западнее Киева на юг. Он соприкасался теперь своими тыловыми позициями с тыловыми позициями 8-й армии, расположенной в Днепровской дуге. «Так как внутренние фланги обеих армий удерживали еще Днепр по обе стороны от Канева, — пишет фон Манштейн, — немецкие позиции образовали, так сказать, мешок, который был перевязан на севере у Днепра, в то время как его продольные стороны представляли собой обращенные на восток и на запад фронты обеих армий. Если бы противник добился успеха, используя брешь севернее Умани, ему было бы легко “затянуть” этот мешок на юге! Разумнее всего было бы, конечно, уйти из него, так как на его оборону пришлось бы бессмысленно тратить много сил. Но и здесь Гитлер не хотел добровольно уступать побережье Днепра. Он все еще надеялся нанести удар из этого выступа фронта для того, чтобы когда-нибудь снова овладеть восточной частью дуги. Поэтому этот выступ остался. Через непродолжительное время этот “мешок” превратился в черкасский котел».[334]

У командующих 1-м и 2-м Украинскими фронтами появилась реальная возможность затолкнуть в мешок 1-ю танковую и 8-ю армии фон Манштейна. Однако он нанес ряд контрударов и вынудил войска 1-го Украинского фронта 15 января перейти к обороне. Одновременно фон Манштейн, не зря же он считался «самым блестящим стратегом вермахта», предпринял меры по локализации наступления и 2-го Украинского фронта, которые также вынуждены были перейти к обороне. Но это был кратковременный успех противника, ибо 24 января войска 1-го и 2-го Украинских фронтов возобновили наступление, начав Корсунь-Шевченковскую операцию. Тем временем на 3-м и 4-м Украинских фронтах была завершена подготовка к Никопольско-Криворожской операции. Оба фронта насчитывали 705 тыс. человек, 8048 орудий и минометов, 390 танков и САУ, 1200 боевых самолетов и 140 самолетов У-2 и Р-5. Им противостояла немецкая 6-я армия, имевшая 540 тыс. человек, 6420 орудий и минометов, 460 танков и самоходных орудий. Армию поддерживал 1-й авиационный корпус 4-го воздушного флота (около 700 самолетов).[335]Советские войска в 1,3 раза превосходили противника в людях и в артиллерии, в 2 раза в боевых самолетах и уступали ему в 1,2 раза в танках и САУ.