Книга Скандал в вампирском семействе - Юлия Набокова

— Да остановитесь же! Человеку плохо! — Мой голос остался неуслышанным. Они еще и глухие к тому же!

Я шагнула к девушке, и меня тут же смел какой-то парень. Оступившись, я схватила его за рукав куртки и рывком дернула назад. Будучи вампиром, я бы швырнула его к своим ногам, сейчас же только повисла на рукаве, замедляя движение.

— Ты чего? — Парень раздраженно повернулся, и я взглянула в его хмурое лицо.

Надо же, а ведь он одного возраста с Алексом, и, судя по рюкзаку, из которого выглядывает тетрадь, тоже студент. Невозможно представить, чтобы Алекс прошел мимо человека, нуждающегося в помощи. Мы поэтому с ним и познакомились — он бросился мне на выручку, решив, что мне грозит опасность. А потом у себя дома он с горечью рассказывал о «других» — тех, которые проходят мимо старика, ослабевшего от инсульта, мимо девушки, на которую напали хулиганы. Чему удивляться, что в этом городе столько преступлений? Никому нет дела друг до друга. Ну ладно — вампиры, которым нет дела до людей! Я сама, утолив жажду, не раз бросала ослабевших жертв на улице, и мне было все равно, выкарабкаются они или нет, замерзнут ли, станут ли жертвой грабителей. Но мы никогда не оставляли без помощи своих: вампир, попавший в беду, всегда может рассчитывать на помощь другого вампира, даже если они видятся впервые в жизни. А людям нет никакого дела друг до друга.

— Ничего, — с внезапной горечью выпалила я, развернулась, шагнула к девушке и опустилась на корточки. В растерянности взяла за безвольную руку — холодная, но пульс есть — грудная клетка вздымается. Как привести ее в чувство? Впервые в жизни я столкнулась с такой ситуацией. В моей юности на балах девушки часто падали в обмороки, но рядом всегда оказывались более опытные в таких делах дамы и кавалеры. Став вампиром, я и сама часто становилась причиной обмороков, но мне было все равно, как жертвы справятся с этим. Кажется, в таких случаях дают нюхательную соль или растирают виски спиртом? Но ничего этого у меня с собой нет.

Девушка слабо застонала, вырвала руку из моей руки и инстинктивно положила ее на живот со сбившейся курткой. Да она же беременна! При мысли о том, что Маша вот так же могла бы упасть в обморок в метро и никто бы ей не помог, мне стало не по себе.

— Дайте-ка мне, — раздался уверенный голос, и женщина лет сорока в кашемировом пальто опустилась рядом со мной, достала из сумочки прозрачный флакон, откупорила пробку, и мне в нос ударил едкий запах. Женщина поднесла его к носу беременной, поводила туда-сюда, и девушка шевельнулась, открывая глаза.

— Так-то лучше, — кивнула женщина и деловито спросила: — Как вы?

— Мне стало нехорошо, — слабо пробормотала та, приподнимаясь.

— Сейчас придете в себя, — ободрила женщина и взглянула на меня: — Поможете ей? А то у меня совершенно нет времени, на летучку опаздываю. — Она с озабоченным видом бросила взгляд на наручные часики.

— Конечно, спасибо вам!

Толпа поглотила добрую женщину, и мы вновь остались вдвоем. Я протянула девушке руку:

— Сможешь идти?

Она осторожно поднялась на ноги и с робкой надеждой взглянула на меня, не выпуская моей руки. Пусть телепатией я больше не владею, но могу догадаться, о чем она не решается меня попросить.

— Я провожу тебя.

— Спасибо, — благодарно выдохнула она и торопливо добавила: — Я здесь недалеко живу, минут пять от метро.

По дороге Оля, как представилась новая знакомая, рассказала о себе: ей двадцать два, замужем за однокурсником, беременна первенцем. С утра ездила на консультацию к доктору и узнала, что у них будет мальчик. Муж не смог ее проводить, так как уехал в другой город на юбилей отца. Оказалось, что Оля учится на историческом — в том самом вузе, который окончила Маша и который я назвала Алексу в качестве места своей учебы, мы разговорились о Серебряном веке. Я рассказала ей кое-что такое, чего она раньше не слышала.

— Откуда ты столько знаешь? — поразилась Оля. — Ты какие источники читала?

— Это мне прабабушка рассказывала, — смутилась я и для верности добавила: — А ей — еще ее бабушка.

— Вот бы твоя прабабушка мемуары написала! — мечтательно сказала Оля. — Им бы цены не было!

Мемуары? А что, отличная идея. Надо же мне будет чем-то заняться в моей человеческой жизни. К тому же после разговора с Олей я задумалась о высшем образовании. Не смогу же я вечно обманывать Алекса со своей учебой! Да и, честно говоря, мне самой хочется окунуться в неведомую мне студенческую жизнь. А имея диплом, я смогу работать консультантом по исторической эпохе. Или, например, проводить экскурсии в музее. Алекс будет мною гордиться.

— Оль, а набор в ваш вуз уже закончился?

— А что, хочешь поступить? — Оля лукаво взглянула на меня. — Вообще-то мой папа — декан, так что могу замолвить за тебя словечко.

— Это было бы здорово! — обрадовалась я.

— Тогда оставь мне свой телефон, я тебе перезвоню.

Я запустила руку в карман и вспомнила, что мобильным так и не обзавелась.

— Запиши лучше ты мне свой, — попросила я, объяснив ситуацию.

Оля написала номер на листке блокнота.

— Позвони завтра, я все узнаю.

— Спасибо, Оля.

— Это тебе огромное спасибо, Лиз! — Мы остановились у подъезда. — Вот мы и пришли. Зайдешь?

— Нет, благодарю за приглашение. У меня еще дела.

— Конечно-конечно, — спохватилась Оля. — Ты уж извини, что тебя задержала.

— О чем речь! — остановила я ее. — Береги себя и ребенка.

— Обязательно позвони мне! — Оля махнула рукой и скрылась в подъезде.

А я зашагала к метро, с улыбкой думая о том, что судьба засыпала меня подарками. Алекс, новый дом, теперь еще, если повезет, поступлю в институт и стану нормальной студенткой.

Осталось только рассказать обо всем родителям. О том, что они за меня порадуются, я даже не мечтала. Надеюсь, они хотя бы попытаются меня понять.

У метро я заметила уличные часы и замедлила шаг. Два часа дня — родственники в это время спят беспробудным сном и, разбуди я их сейчас, они будут злы, как голодный Дракула. Зато есть кое-кто, кто наверняка обрадуется моему визиту, даже если я приеду без звонка.

3

Манюня грела кости на лавочке и кормила черствой булкой голубей. Чтобы она меня заметила, мне пришлось подойти вплотную, спугнув птиц. Манюня подняла голову, щурясь от яркого солнца, которое катилось по небу прямо за моей спиной, и онемела.

— Манюня, это я. — Я робко улыбнулась.

Подруга схватилась за сердце:

— Лизонька! Я так надеялась, что при мне этого не случится. Да когда ж это стряслось-то? Только на днях была жива-здорова! Да как же ты стала, ты стала…

— Человеком? — услужливо подсказала я, присаживаясь на лавочку.