Книга Вторжение. Земля за Туманом - Руслан Мельников

Он запнулся. Он и сам с трудом верил в то, что говорил. Но ведь все обстояло именно так!

— Если бы не монголы, оказавшиеся у нее на пути. Я понятия не имею, куда подевалась та ракета. Но точно знаю одно: эти узкоглазые ребята обзавелись неплохой защитой. И притом не только от пуль.

Косов умолк. Ритка растерянно хлопала длинными ресницами. Ему показалось: ждет продолжения.

И он заговорил опять, бесстрастно нанизывая новые звенья на холодную логическую цепь.

— Телефон растоптала лошадь. Наведение сбилось. Вторая ракета ушла в сторону. Третья — упала еще дальше.

— И что теперь, Мить? — задала Ритка странный вопрос.

А в самом деле — что? Теперь?

Он пожал плечами:

— Думаю у того, кто отдавал приказ об атаке, есть все основания полагать, что цель уничтожена.

— Какая цель? Телефон полковника? Люди на площади? — Она еще не все понимала. Даже мозг ученого после сильного потрясения дает серьезные сбои.

— Люди на площади — это случайные сопутствующие потери. Их редко считают. Телефон — точка наведения ракет. Целью являлся тот, у кого был телефон. Тот, кто по нему разговаривал.

— Ты?

— Я.

Сестра тряхнула головой:

— Но зачем все это?!

Да, порой стресс мешает находить ответы на простые вопросы. Особенно если нет никакой заинтересованности в ТАКИХ ответах.

— Рита, а кому нужны лишние свидетели?

— Свидетели чего? — нервно улыбнулась она. — Разве ты так много знаешь, Митька?

— Какая разница, сколько я знаю! Много или мало — это никого не волнует. Проблема в том, что я знаю, чего не должен знать. Я знаю о существовании секретной службы и курируемом ею проекте, я знаю о провале эксперимента, я знаю, откуда на улицах Южанска объявились монгольские орды. И я имел глупость проговориться об этом. Вероятно, моих знаний хватит, чтобы доставить какой-нибудь большой шишке большие неприятности. И вот что я тебе скажу, сестренка…

Он помолчал немного, вглядываясь в кровавый бедлам, творившийся на площади. Затем продолжил:

— Я постараюсь узнать еще больше. Очень постараюсь.

— Магритэ! — раздался за их спинами скрипучий голос.

Они обернулись. Увидели угрюмого одноглазого старика и молодого монгола с жиденькими усиками. Обоих окружали телохранители в пластинчатых латах.

Глава 39

— Я обещал умертвить пленных, если ты не выполнишь мою волю, но это уже сделали за меня, — мрачно проговорил Субудэй. — Скажи, Магритэ, во всем виновата птица, которую мои воины видели в небе и которая оставила белый след под облаками?

— Да, — коротко ответила русинка.

Она была взволнована и перепугана.

— Такие птицы могут прилететь снова?

— Могут. И такие, и другие. Всякие.

Субудэй поднял глаза к небу:

— Мой сотник Далаан говорит, что подобные птицы — сродни вашим самобеглым колесницам и что ими тоже управляют люди. Мой сотник утверждает, что это тэмэр тэрэг, которые не ездят по каменным дорогам, но летают по воздуху. Мой сотник никогда не лжет мне, но сейчас я не знаю, верить ли ему. Скажи, мой сотник прав?

— Да, он прав, — кивнула пленница.

— Тогда объясни, зачем одни русины, летающие на птицах-колесницах, убивают других русинов? Зачем они разбивают каменных богов на площади? Они так мстят городу, который не сумел отразить штурм?

Русинка покачала головой:

— Скорее они хотят скрыть правду о том, что здесь происходит.

Субудэй нахмурился:

— Зачем?

— Правда может навредить некоторым нашим м-м-м… нойонам…

— На них лежит вина за то, что ваш город пал? — догадался Субудэй.

— О, да! — энергично закивала русинка. — Еще какая вина!

— Так не проще ли тогда сломать хребты виновным нойонам? Не правильнее ли?

Пленница вздохнула:

— Иногда бывает проще скрыть правду. А что правильно и что неправильно, у нас решают те, кто стоит высоко. С их высоты многое видится иначе.

Субудэй тронул шрам на лице и задумчиво поскреб щеку:

— Но если даже никто не узнает о том, что мы захватили город, разве это отменит ваше поражение и ошибки ваших нойонов?

— Нет. Но зато никто не узнает…

— Вы, русины, живете по странным законам и обычаям, — заметил Субудэй.

Русинка спорить не стала. Старый полководец огляделся вокруг и добавил:

— А знаешь, Магритэ, ведь чтобы сохранить в тайне происходящее здесь, придется уничтожить весь город.

Губы пленницы скривились в невеселой улыбке.

— Я не удивлюсь, если так и будет.

— Вот как?

Субудэй смотрел на нее долго и не моргая. Потом повернулся к Джебе. Распорядился:

— Пошли гонцов по городу, Джебе-нойон. Скажи тысячникам: пусть будут готовы к бою. Русины в любой момент могут атаковать снова.

— Что-нибудь еще, Субудэй-гуай? — спросил молодой нойон.

— Да. Вели очистить площадь от трупов и позови Бэлэга-шамана, — добавил Субудэй. — Пока царит затишье, нужно проводить в небесные чертоги воинов, павших при штурме.

* * *

Стража обступила их с Риткой еще более плотным кольцом. Косов угрюмо наблюдал из-за монгольских панцирей и шлемов за тем, как залитую кровью площадь расчищают от трупов.

Несколько пленников, уцелевших при ракетном обстреле, вместе с кочевниками оттаскивали в сторону изуродованные тела. Кричавших и корчившихся от боли раненых, которые не смогли подняться, монголы умертвили сразу — быстро, деловито и без лишних мучений. Это была не месть, и это было не милосердие. Просто так легче было выполнять работу.

Косов чувствовал, как в душе закипает злость. Но странное дело: злился он сейчас не столько на узкоглазых кочевников, сколько на тех, кто устроил кровавое месиво, шарахнув нехилыми боеголовками по нему самому и попав по площади с людьми.

А может быть, в этой его злости как раз ничего странного и нет?

— Как думаешь, Митька, кто-нибудь знает, что сейчас творится в Южанске? — негромко спросила Ритка.

«Кто-нибудь, кроме Службы», — понял Косов.

— Да уж знают, наверное, — пожал он плечами.

Отчего бы и не знать? Ну, положим, журналистов сюда пустят едва ли. Но есть телефоны, Интернет, радио, спутники связи… Их-то никто еще не отменял. На дворе — двадцать первый век, и из любой южанской квартиры или офиса можно связаться с внешним миром.

— По крайней мере, в общих чертах, но знают.