Книга Трельяж с видом на море. Цена дерзости - Вера Чиркова

– А… – не выдержал и влез в расспросы Тарос, – как же они раздеваются… когда в море идут? Там же все вместе… и дети, и… мужчины?

– Вопрос поняла, – кротко кивнула Тина, вот вы и попались, красавчики. – У нас, когда собираются на пляж, надевают купальники. И мужчины, и женщины. А там снимают верхнюю одежду и ходят в купальниках, так принято. Не понимаешь? Ну дай листик бумаги и грифель, я нарисую.

Бумагу Тарос выдал сразу, но возникла проблема, на что её положить, чтоб жёсткий грифель не прорвал. Пока Зайл не догадался достать из того сундучка, о котором так пеклась Сая, продолговатое серебряное зеркало размером с тарелку. Насколько Костик помнил, вообще-то это был сундучок со снадобьями, и когда Сая умудрилась засунуть туда зеркало, в упор не знал. Но возмущаться не стал, хотя и хотелось.

Что грифель пишет совсем не так, как фломастер или карандаш, Костик понял, глядя на кривоватую женскую фигурку, те, которыми он в задумчивости изрисовывал черновики, были как-то больше похожи на оригинал. Но лучники зависли и от этого, весьма схематичного изображения. Костик поторопился пририсовать крошечный купальник и закрасить его для достоверности пожирнее. Посмотрел на озадаченно-несчастные лица спутников и решил их добить. Высокая и плечистая мужская фигура в плавках получилась много внушительнее и правдоподобнее, всё же борцов Костик любил рисовать больше. Для достоверности он прилепил на оставшемся месте малыша в панамке и полосатый мячик, а у ног своих персонажей половичок и бутылку, на которой написал «кола».

– Можно? – робко протянул руку Тарос, и Тина довольно хихикнула, об лицо квартерона можно было обжечься.

– Дарю, – широким жестом протянула она рисунок мужу, – всем желающим позже могу ещё нарисовать.

– Спасибо… – неожиданно проникновенно произнёс квартерон… – что не стала отдариваться рисунками. Я ведь тогда даже не думал…

Он отчаянно махнул рукой и пнул панга так резко, что обиженное животное вмиг умчалось далеко вперёд.

– Чего это он? – изумлённо уставилась на Васта Тина, – с ума сошёл? Да он рисует в сто раз лучше… мне бы и в голову не пришло… с ним равняться.

– Ты и правда совершенно другая, я не перестаю удивляться… – удручённо сообщил Васт и добавил, отводя глаза: – Знаешь… чем больше я тебя узнаю, тем сильнее понимаю, как глупо вёл себя в первые дни.

– Не переживай, я это знаю, – великодушно кивнул Костик и не удержался от шпильки: – Как знаю и то, что ты ещё не раз это припомнишь. А теперь всё же поясни, почему Тар считает, будто мои рисунки ценились бы больше, чем его?

– Но иногда ты удивительно несообразительна, – не остался в долгу блондин, – могла бы и сама понять, рисунки Тароса все уже видели не по одному разу, и хотя они нарисованы мастерски, в них нет тех вещей, которые есть в твоём. Окна в чужой, таинственный мир…

А потом пихнул своего панга и помчался вслед за воспитанником.

Прибыв на полянку, куда долетал от водопада приятный прохладный ветерок, Костик обнаружил только привязанных под деревом пангов и разгорающуюся на камне походную жаровенку.

Здесь, в краю густых субтропических лесов, не представлялось никакой возможности найти для костра сухие сучья, и путникам приходилось возить с собой древесный уголь. На жаровенке стоял небольшой котелок, и в нём что-то уже грелось, но Васта и Тароса нигде не было видно. Тина ехидно фыркнула, прикрыла глаза и прикоснулась второй рукой к браслету, усиливая связь. И почти сразу обнаружила спутников в густом кустарнике. Как им всегда говорил водитель междугороднего автобуса, останавливая его по просьбе пассажиров, девочки направо, мальчики налево. И все женщины всегда интересовались, а право, это где?

– Мальчики налево, – махнув подъехавшему Зайлу рукой в сторону кустов, Тина направилась к водопаду, надеясь найти укромное местечко.

Свёрток Мги, завёрнутый для надёжности в рубаху и бандану, жёг душу нетерпением. Идти оказалось не так-то просто, среди густых и необычайно сочных сорняков попадались камни всех размеров. Приходилось ломать и отгибать высокие стебли, и Тина вся перемазалась в пыльце и зелени, пока добралась до берега. Впрочем, особой радости ей это не принесло. Заросли травы склонялись здесь в воду густой волной, совершенно скрывая линию, где суша сменялась водой. И от этого маленькое озерцо оказалось прямо у ног так внезапно, что девушка едва не свалилась в воду.

Что в этом месте рассмотреть пакет спокойно не получится, Тина поняла сразу. Анлезийцы умеют передвигаться по такой траве совершенно бесшумно, и ей придётся всё время напряжённо следить за их местонахождением.

Зато на другой стороне, всего-то метрах в десяти от неё, торчало из воды несколько огромных плоских камней, обточенных водой в незапамятные времена и прогретых солнцем. Почему-то они показались девушке самым подходящим местом для уединения, и она, не задумываясь, сбросила с себя всю одежду и обувь. Связав из платка узел и пристроив его на голову, Тина храбро шагнула с берега и успокоенно выдохнула, вода была много теплее, чем в море. Одно удовольствие, а не водичка. До камней Тина добрела без всяких проблем, в этом месте, где образованное водопадом озерцо переходило в небольшую речушку, вода доставала ей чуть выше пояса. Положив на самый большой и надёжный камень свои вещи, девушка несколько минут с удовольствием плавала в озерке, исследовала крошечный грот под водопадом и распугала стайку довольно крупных рыбок.

Накупавшись, Тина спокойно вылезла на камень и с минуту просто стояла, отжимая волосы и ожидая, пока стечёт вода. А потом вспомнила про спутников и заторопилась. Хотя блондины и понимают, что не стоит бегать по кустам, куда ушла девушка, однако слишком долгое её отсутствие может заставить их плюнуть на всякие правила приличия.

Торопливо схватила шорты… поморщилась на странное пятнышко, ну где уже умудрилась испачкаться?! И обмерла от страшной догадки, вот оно, самое главное испытание, которого она так боялась. И даже с моряной, краснея и немея от стыда, консультировалась. А после получила от Саи, которой королева велела разобраться в этом вопросе, подробный инструктаж, пару зелий и кучу тряпиц, ничем не напоминающих примелькавшиеся на экране телика изделия с крылышками.

Но здесь у Тины ничего этого не было с собой и в помине. Зато внезапно появилось ощущение тепла в браслете, и девушка заторопилась. Наспех натянула на себя всю одежду, и, стоя спиной к тому берегу, с которого приплыла, размотала последний слой полотна со странного подарка. Конверт, на котором было крупно написано «от Мги», сунула в карман, это подождёт, прежде она рассмотрит то, что лежит в небольшой плоской серебряной шкатулке.

Ничего особенного, несколько благодарственных слов, торопливо начертанных на маленьком листке из дамского блокнота для записок, и довольно скромный медальон, с зелёным камнем, вставленным в продолговатую сплошную оправу. На оборотной стороне оправы посвящение, но не Тине, а жене харифа, и задумываться над его происхождением девушка пока не стала.

Камень грел всё сильнее, и времени на посторонние размышления не оставалось. Тина повесила медальон на шею, сунула футляр в другой карман и принялась мастерить из куска полотна подобие того, что так часто видела по телевизору. И лишь кое-как успела к тому моменту, как из кустов высунулась встревоженная физиономия Тароса и недовольно высказала: