Книга Кровавая жертва Молоху - Оса Ларссон

Эрьян Бекк не произносит ни слова. Он откидывает назад густые пряди волос и мрачно смотрит на Ребекку. Но теперь в его взгляде читается нечто иное.

«Он испугался», – думает Ребекка.

– Мать Майи при смерти, – говорит она. – Поэтому ей приходится действовать столь поспешно. Майя рассчитала так: если тебя, Суль-Бритт и Маркуса не будет, то наследницей станет ее мать. Тетки имеют право наследования. У матери рак печени. Ей осталось совсем недолго. Счет идет на дни, максимум на недели. Майя терпеливо кормит ее с ложечки. Понимаешь? Майя задумала убрать вас всех, чтобы ее мать стала наследницей Суль-Бритт. Затем ее мать умрет, и Майя станет ее наследницей. Она хочет получить все.

– Это все просто…

Голос Эрьяна звучит совсем тихо.

– Она давно бы уже убила тебя, если бы ты не был ей нужен. Думаю, ты у нее – запасной план.

– Она любит меня, – шепчет Эрьян, сжимая рукой пустой стакан на столе.

– Понимаю, – говорит Ребекка и на мгновение закрывает глаза. – Я тоже думала, что она хорошо ко мне относится. Она знала мою мать. Во всяком случае, она это утверждала. Так странно. Мы с ней вроде как даже подружились. Очень быстро.

Боль – как штык, пронзающий спину и затылок. Вдруг у нее внутреннее кровоизлияние в мозг?

– Думаю, ее план состоит в том, чтобы свалить все на тебя. Как же она удивилась, когда выяснилось, что есть еще ты. Возможно, ей рассказала о тебе Суль-Бритт. Все это – меня и Маркуса – не удастся скрыть. Здесь останутся следы моей крови, которые не оттереть. Малейший волосок. По Маркусу будет видно, что это не несчастный случай. Думаю, она привезла с собой что-то, к чему ты прикасался. Лопату, ломик – все, что угодно. Сначала она убьет нас этим предметом. А потом пристукнет тебя и заявит, что это была самооборона. Она хотела, чтобы ты отогнал машину. Теперь, когда ты отказался, она положит туда что-нибудь твое… То, на чем есть твои следы. Пот. Волосы. ДНК.

Эрьян Бекк хватается за голову. Затем подскакивает, проверяет на полке в прихожей. Оглядывается и начинает что-то искать на столе и под столом.

Затем внезапно замирает, уставившись на Ребекку.

– Она умна, – говорит Ребекка.

Мужчина кивает.

– С Франсом Ууситало, – произносит он. – Она взяла ружье из охотничьей сторожки. А потом вернула его на место, когда все было сделано. Мне всегда казалось…

Эрьян снова вытирает лицо рукавом.

– …что все это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Она такая красивая и умная.

«Хладнокровная и беспощадная, – думает Ребекка. – А он полнейший дурак. Но жить всем хочется».

– Ты ничего не совершил, – обращается Мартинссон к нему. – Освободи меня. Ты не хотел быть замешанным в этом деле. Ты так и сказал.

Эрьян переступает с ноги на ногу, словно убаюкивая сам себя.

– Что мне делать, – бормочет он. – Что мне делать?

– Ты не вынесешь убийства Маркуса, – настаивает Ребекка. – Но ведь ты ни в чем не виноват, Эрьян. И ты уже богат. Эти акции стоят несколько миллионов. Половина уже принадлежит тебе.

– Черт, – жалобно произносит он. – Черт, черт подери!

Продолжая ругаться, он берет нож из кухонного ящика и разрезает серебристый скотч, связывающий ее ноги и руки. Ребекка Мартинссон с трудом поднимается на четвереньки. Перед глазами пляшут черные точки. Особенно справа. Правым глазом она почти не видит.

Встать на ноги. Она опирается о стену. Теперь она видит Маркуса. Мальчик лежал у нее за спиной.

Он смотрит ей в глаза, слава богу, он смотрит ей в глаза.

– Освободи его, – просит она Эрьяна.

В этот момент в его телефоне раздается сигнал пришедшей эсэмэски. Он смотрит на дисплей.

– Она возвращается, – говорит он.

Сумерки сгущаются. Яльмар Лундбум теряет все, в том числе и свое состояние. Он взял долг под свои акции и вложил их в новые акции, но курс этих акций внезапно упал, и это начало конца. К весне 1925 года его долг четырем банкам и одному частному лицу достигает 320 000 крон. Ему приходится отдать кредиторам все свои акции и аванс пенсии за будущий год, заложить все свои произведения искусства.

Здоровье тоже потеряно. Приступы головокружения накатывают все чаще. Он теряет память. Его мучают боли.

Друзей он тоже теряет. Теперь он уже не в состоянии закатывать роскошные ужины – живет без средств у своего брата Сикстена. В письмах этого периода он в основном жалуется на боли, слабость в коленях и то, что доктор запретил ему все, кроме овощей и минеральной воды.

Письма от друзей приходят все реже и отличаются краткостью. Часто это лишь открытки с видами.

Сумерки сгущаются. Но осталось одно дело, которое он должен сделать, – довести до конца, пока не упадет полная тьма.

Ребекка хватает Маркуса за куртку и вытаскивает из дома. Насколько далеко сейчас Майя? Если им повезло, то она, когда посылала сообщение Эрьяну, все еще была на противоположной стороне болота.

Если пойти в сторону болота и бревенчатой дорожки, то они тут же наткнутся на нее, так что туда идти нельзя. Ребекка думает, что можно подняться по лесу вверх по течению, а затем свернуть в сторону дороги. Обойти болото.

Снаружи уже настоящая ночь, но кое-что еще удается разглядеть. На темном ночном небе слишком ярко светит луна. Пятна снега блестят, как лужицы олова. И видно слишком далеко. У них в запасе несколько минут, потом Майя пустится за ними в погоню.

Они с Маркусом продвигаются слишком медленно. Мартинссон идет задом наперед и волочет мальчика за собой, чтобы только уйти как можно дальше от дома. Тащить его тяжело. Ноги дрожат, в голове стучит, как молотом по наковальне.

Шум порога очень выручает ее – в нем тонут звуки ее шагов, треск веток, ломающихся под ногами, ее тяжелое дыхание.

Ребекка избегает снежных пятен, чтобы не оставлять следов. Если ей удастся углубиться в лес, она сможет спрятаться. Послать эсэмэску о помощи.

Она смотрит в сторону тропинки. И там, всего в ста метрах, она видит свет карманного фонарика, мелькающий за деревьями.

Десять шагов волоком, затем передохнуть несколько секунд. Спокойно, спокойно. Десять шагов волоком. Передохнуть. Главное – уйти как можно дальше. Она уже зашла под высокие сосны. Они стоят, черные и разлапистые, отбрасывая в лунном свете длинные тени. Сейчас она уже скрыта ими. А Майя пока идет в сторону дома.

Внезапно из темноты появляется нечто. Страх вонзается Ребекке в диафрагму, но она сдерживает крик. Ей требуется всего полсекунды, чтобы понять, что это.

Вера.

Собака веселой походкой подбегает к ним. Обнюхав Маркуса, она присоединяется к ним, словно это обычная прогулка по лесу.

Господи, она совсем забыла о Вере!