Книга Поцелуй разбойника - Мэри Грин

— Он не придет, если записку напишете вы, — ответила Маргерит.

— Ты права, — кивнул Чарлз. — Но Ник тебя защитит. Он может спрятаться неподалеку, когда я начну пугать Ренни.

— Мне не обязательно самой встречаться с ним, — сказала Маргерит. — Наша цель — сначала заманить его в дом, а потом заставить показать могилу.

— Да, у нас должно получиться. Ренни не признается в убийстве, пока мы не найдем тело, и мы не сможем доказать, что это он убил Рула. Это наш единственный шанс.

— Иначе нам придется перекопать весь сад, — согласился Ник.

Чарлз потер подбородок.

— Может быть, они зарыли сержанта в другом месте? Они замолчали, обдумывая это предположение.

— Думаю, сад самое удобное место, — нарушил молчание Ник.

— Вы называете это садом? Сплошные сорняки, я бы сказала. Да и дом выглядит заброшенным.

— Ренни ленив. Он наверняка вырыл могилу там, где земля помягче и легче копать.

— Наверное, он заставил копать Леннокса, — усмехнулся Ник. — Но в общем ты прав.

Разговор коснулся неприятной темы, и Маргерит встала.

— Приступим к делу.

Уже через час Маргерит послала в лондонский клуб Ренни записку с просьбой встретиться с ней в его имении Дентли-Корт через четыре дня и отправилась в свое имение. Весь день она шила саван для Чарлза, и он приехал к ней утром того дня, когда ожидали приезда Ренни домой. Призрак должен был явиться Ренни, когда наступит темнота, и потому свидание было назначено на десять часов вечера.

«Он полагает, что я ему уступлю и выйду за него замуж», — с негодованием думала Маргерит, сидя у окна своей спальни в Леннокс-Хаусе. Она перекусила нитку и посмотрела на дело своих рук. Могло бы быть и лучше, но и это годится, несмотря на неровные стежки. Уколов палец в десятый раз, она отложила шитье. Ренни не стоил ее исколотых пальцев!

Она взяла лютню и подтянула струны. Какими непослушными и неловкими стали ее пальцы за эти шесть лет, да и голос потерял звучность. Она грустно перебирала струны, вспоминая слова баллад, которые пела в юности. Робкие звуки лютни вырывались наружу и устремлялись к яркому летнему небу. Чарлз стоял под окном и думал о том, что в жизни Маргерит совсем не похожа на созданный им идеальный образ. И в то же время беззащитность и дрожащие нотки в надтреснутом голосе делали ее бесконечно земной и гораздо более привлекательной.

Она была ему нужна, и, слушая ее неумелую игру, он понял, что она его любит. Он ведь тоже не был совершенством. Они будут ссориться и мириться, но какое это имеет значение, если они будут вместе!

Он больше не обижался на нее. Ведь она хранила свои тайны не потому, что хотела его обидеть.

Если бы у него самого были такие тайны, он, вероятно, не захотел бы делиться ими, особенно с человеком, чье мнение было ему дорого.

Он услышал быстрый стук каблучков. Бетси пробежала через террасу и постучала в дверь будуара.

— К вам джентльмен, миледи. Лорд Рэнсфорд.

Маргерит еще не привыкла к новому титулу Чарлза, и ей все время казалось, что он может подумать, будто она хочет возобновить их отношения только из-за свалившегося на него богатства.

— Отношения испорчены, так о чем теперь беспокоиться? — вслух подумала она.

— Что, миледи?

— Пожалуйста, пригласи его.

Чарлз шагнул через порог. В элегантном сером камзоле из тонкой шерсти, молескиновых бриджах и высоких сапогах, он был неотразим. Каштановые волосы зачесаны назад и перевязаны темной лентой. Маргерит отложила лютню.

— Доброе утро, — поздоровался он с чуть заметной улыбкой и церемонно поцеловал ей руку.

Какое безразличие, подумала она, но тут словно искра пробежала между ними, и она вздрогнула. Ей нестерпимо захотелось почувствовать его сильные пальцы на своем теле. Желание было настолько острым, что она чуть не задохнулась и густо покраснела от смущения. Она посмотрела ему в глаза, проверяя, не догадался ли он о ее мыслях. Во взгляде его светилась нежность, и Маргерит смущенно отвернулась от него и уставилась в окно.

— Да, утро хорошее, Чарлз. Питер рубит на дрова сухие ветки, и во дворе сухо, лошади не испачкают копыта.

— Я надеялся, » что мы будем обсуждать более важные вещи, нежели лошадиные копыта, — многозначительно произнес он, прислонившись к окну. Его взгляд упал на белый сверток, лежащий на подоконнике.

— Я хотела бы, чтобы ты примерил это, а потом мы спустимся в гостиную. Пока никто, кроме Бетси, не знает, что ты у меня в будуаре, но скоро всем станет известно об этом.

— Но мы ведь не собираемся вести себя неприлично, — улыбнулся он.

— Надеюсь, что нет, — твердо заявила она, затем встала и расправила саван. — Просунь сюда голову. Я должна убедиться, что он не будет стеснять тебя, если придется спасаться бегством.

— Я не собираюсь спасаться бегством!

— Он может убить тебя, — нахмурилась Маргерит. Она сунула ему в руки саван, и он, не спуская с нее пристального взгляда, смял его.

— Похоже, тебя очень волнует, что со мной случится, — насмешливо проговорил он.

— Я не собираюсь признаваться в том, что меня волнует. — Она сунула руки в карманы передника. — Пожалуйста, примерь.

Чарлз надел саван, и его тело скрылось под широкими складками. Маргерит, встав на колени, прикидывала, насколько его надо укоротить.

— Вот уж не думал, что когда-нибудь увижу тебя передо мной на коленях, — ухмыльнулся он. — Олицетворение покорности.

— Не смей надо мной смеяться!

Он схватил ее за руки и поднял с пола, притянув так близко к себе, что ее грудь касалась его груди. От него пахло кофе и кожей, странное сочетание, но оно не вызывало у нее раздражения. Ее сердце, как всегда, забилось от его близости, и она вздохнула.

— Мы не должны… — прерывающимся голосом произнесла она.

— А что мы должны? — Он крепко прижал ее к себе. Его горячее дыхание обжигало ее.

Она хотела отстраниться, но соблазн испытать наслаждение в его объятиях был слишком велик. О, прижаться бы к нему, и пусть он снова подарит ей блаженство, без которого она не может жить.

— Ты простил мне мой лживый язык? — робко спросила она.

Он молчал, задумчиво глядя на нее. Затем поцеловал в лоб.

— Скажем так, у меня было время обо всем подумать, и я понял, что вел себя как последний идиот. Я позволил гневу взять верх над разумом. Мне не хватило доброты и понимания, и это я должен просить у тебя прощения.

Счастливая, она обвила руками его шею.

— Я должна была довериться тебе! Так ты примирился с тем, что я женщина с недостатками, а не совершенство и не богиня, созданная твоим воображением?