Книга Вслед за луной - Линда Кук

— Я уже поклялся тебе, что не буду опровергать ложь, которая неминуемо приведет тебя на виселицу! — вспылил он. — И еще я поклялся найти твое золото и отдать его тем двоим негодяям, ради которых ты умер. И я согласен дать тебе слово не показываться на глаза свидетелям Молеона, чтобы не сунуть собственную шею в петлю. Но лгать твоей жене о том, как именно ты умер… — Матье снова ударил кулаком в дверь, — этого ты от меня никогда не добьешься, ты, чертов болван!

— Матье…

Стражники уже открывали тяжелую дверь, и Матье отвел от него налитые кровью глаза.

— Спасибо, — прошептал Паэн.

Матье снял с пояса мех с вином и поставил его на пол.

— Это коньяк, — буркнул он. — Чтобы скрасить твои последние часы.

С этими словами Матье удалился, в ярости хлопнув дверью. Паэн привалился спиной к стене. Много раз за недолгие часы осады его одолевало искушение подойти поближе к лучникам на городской стене, чтобы те застрелили его в упор. Если бы он погиб на поле брани, это избавило бы его от разбирательства в присутствии короля и необходимости лгать своим судьям, а Джоанна и дальше продолжала бы жить в безвестности, недосягаемая для своих врагов. И Матье не пришлось бы тогда давать скрепя сердце клятвы, которых требовал от него Паэн. Однако Паэн был настоящим воином, преданным Ричарду Плантагенету, и у него не хватило решимости рисковать понапрасну своей жизнью, когда им еще только предстояло выиграть сражение и вернуть трон Англии законному монарху.

И поскольку он уцелел в кровавой схватке, у него имелось в запасе несколько часов тишины и одиночества, чтобы наконец подумать о себе.

За годы своей взрослой жизни Паэн уже свыкся с мыслью о том, что он может умереть в бою от удара меча или, что хуже, от яда, попавшего в рану. Он был готов к таким превратностям судьбы и воспринимал их как закономерные вехи на своем суровом жизненном пути. Однако смерть на виселице не посещала Паэна в этих видениях из его тревожных снов, и петля внушала ему больший страх, чем укол холодной стали. Если в этот последний миг он сумеет сосредоточить все свои мысли на Джоанне, представив себе ее дивные зеленые глаза, обращенные на него, то, быть может, ему и удастся взойти на виселицу с высоко поднятой головой. О тех долгих зимних ночах, которые он провел в чудесном уединении со своей любимой, и о тех годах, которые он мог бы провести рядом с ней, если бы вернулся невредимым из своей поездки на юг, Паэн старался не думать. Сознание того, что он никогда больше не увидит Джоанну, не услышит ее голоса, не коснется рукой ее блестящих шелковистых волос, было для него сейчас мучительнее всего — мучительнее даже самой смерти.

Паэн поднялся с пола и принялся расхаживать взад и вперед по тесной камере. Мех с вином, принесенный Матье, лежал там же, где он его оставил, рядом с дверью. Что ж, Паэн выпьет весь коньяк — и с большой охотой, — после того как король выслушает его дело и примет решение. А пока что Паэну нужно было собрать всю свою волю, чтобы каким-нибудь неосторожным словом не выдать тайну, которую он обязан хранить ради блага своей жены.

Глава 26

Юбер Ольтер предложил им подождать во дворе замка, и за это время Джоанна успела выронить кошелек с серебром на землю рядом с воротным столбом и втоптать его поглубже в жидкую грязь. Когда Эдвин сказал ей, что священник уже вернулся, она подняла голову и увидела Ольтера в обществе какого-то высокого рыцаря, на чьем лице была написана усталость после недавней битвы.

Адам Молеон, явившийся сюда прямо с поля сражения, весь в пятнах крови, покрывавших его голубую накидку и руки, остановился рядом с Джоанной. Выражение неуверенности на его лице сменилось застенчивой улыбкой.

— Это вы, — сказал он и протянул забинтованную руку, чтобы прикоснуться к ней. Джоанна услышала как будто со стороны собственный испуганный возглас.

Молеон прижал раненую руку к груди.

— Я не сразу поверил в то, что вы живы. Тот бретонец — человек по имени Паэн — утверждал, будто вы погибли и он сам видел, как ваше тело предали земле.

Джоанна обернулась к архиепископу.

— Вы должны немедленно его освободить! Как вы только что убедились, я не самозванка, а Паэн — не убийца. Надеюсь, теперь вы его отпустите?

Молеон и архиепископ переглянулись с многозначительным видом.

— Король призвал его к суду, — ответил Юбер Ольтер, — и он же освободит его — если сочтет возможным.

Молеон окинул взглядом заполненный солдатами двор замка и снова обернулся к Джоанне:

— Не угодно ли вам пройти в главную башню, Джоанна? Мои люди уже предъявили права на один дом, расположенный недалеко отсюда. Как только они вернутся, я отправлю вас в безопасное убежище.

На лицах Рольфа и Эдвина отразилась тревога.

— Мое предложение не содержит в себе ничего бесчестного, — сказал он. — Моя супруга должна прибыть сюда еще до захода солнца; она находится в свите королевы-матери, которая выехала в Ноттингем сразу, как только до нее дошли слухи о том, что король созывает большой совет. — Видя нерешительность Джоанны, он холодно проговорил:

— Агнес была очень обеспокоена вашим исчезновением. Она непременно захочет оставить вас при себе.

Агнес… Она увидит Агнес, которая вышла замуж за этого безжалостного человека, невзирая на все предостережения Джоанны. Если повезет, то, быть может, ей удастся убедить простодушную сестру Ольтера оставить Молеона и просить покровительства у королевы Элеоноры, пока вопрос о его порядочности не будет окончательно разрешен.

— Я согласна пойти с вами, — ответила она, — но только в том случае, если вы поклянетесь в присутствии архиепископа его кольцом, знаком его священного сана, в том, что вы никогда не посылали гонца в лагерь Меркадье с предложением золота для любого, кто согласится прирезать меня в замке Рошмарена. Вы готовы принести мне такую клятву, Адам Молеон? И можете ли вы также поклясться в том, что мои люди и я будем этой ночью в полной безопасности под вашей крышей?

Взгляд Молеона стал ледяным.

— Что за глупости вы тут несете?! — вскричал он. — Не хотите ли вы сказать, что Меркадье должен был вас убить? Джоанна отступила на шаг.

— Именно это и заставило меня покинуть Рошмарен! И спас меня от рук заговорщиков как раз тот самый человек, которого сейчас обвиняют в моей гибели. Незадолго до Самхейна он явился в замок, чтобы предупредить меня о том, что некий знатный господин, чье имя ему не известно, отправил к Меркадье своего посланца с золотом для подкупа убийцы.

— И вы ему поверили?

— Поначалу нет, но когда в ночь Самхейна я решила бежать из Рошмарена, меня чуть не убили, и тогда я поняла, что все сказанное им было правдой. — Джоанна обернулась к архиепископу:

— Юный менестрель прибыл в лагерь Меркадье, чтобы уговорить кого-нибудь за крупную сумму золотом меня прикончить, причем сделать это следовало в праздник Всех Святых. Паэн услышал об этом и посоветовал мне покинуть Рошмарен раньше этого срока, после чего благополучно доставил меня домой. А теперь, в награду за все его старания, вы обвиняете его в убийстве! Молеон побледнел.