Книга Хозяйка Рима - Кейт Куинн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако в следующий миг демон поднял голову и издал крик, и у него самого потемнело в глазах…
И тогда они отпустили его.
— Ну что, — невозмутимо произнес Марк. — Это что-то интересное?
Рядом с ним, открыв от изумления рот, перегнулся через парапет мальчишка.
Стражники отпустили Ария, и он рухнул на колени и уронил меч.
«Убей их!» — вопил демон в его голове, но крик его доносился откуда-то издалека.
Дыхание давалось с трудом. Арий сорвал с себя шлем и отбросил в сторону. Пальцы машинально сжались в кулак.
«Убей их», — скулил демон. Он легко мог представить себе Галлия, как тот, сияя улыбкой, сидит, развалившись в кресле.
— Это должно вернуть нам нашего старого Варвара, — сказал бы он, не скрывая своей радости. — Вот вам представление. Смотрите и наслаждайтесь.
Арий откинулся на пятки. Бригантийцы смотрели на него в упор, тяжело дыша, неуверенно сжимая в потных ладонях мечи.
Арий раскинул руки. Его ладони были в крови, там, где в них впились ногти стражников, однако он не чувствовал боли.
— Убейте меня.
Бригантийцы растерянно уставились на него.
— Убейте меня, — взревел он тогда, — убейте, вы, мерзкие ублюдки!
Его голос громовым эхом прокатился по притихшим трибунам.
Поднявшись на ноги, он выпрямился во весь рост и, разведя в стороны руки, угрожающе шагнул вперед.
— Убейте меня!
Что-то бормоча себе под нос и бросая на него злобные взгляды, бригантийцы испуганно попятились.
Все мы, кто сидел в императорской ложе, застыли как статуи. Я зажала ладонью рот, пытаясь подавить рвавшийся из груди крик. Рука Лепиды застыла в воздухе. Она так и не донесла до рта пригоршню сластей. Павлин сидел, открыв рот. Императрица сбросила с себя маску равнодушия, и теперь на ее лице читалось изумление. Сыновья Флавии сидели завороженные.
Неожиданно Домициан вскочил с места.
— Lugula! — крикнул он тем же громовым голосом, что и Арий, и выбросил вперед руку с опущенным вниз большим пальцем. Знак смерти.
Из моего горла вырвался крик. Это бригантийцы шагнули вперед. Однако Арий повернулся и широко развел безоружные руки.
— Кто первый? — спросил он, и от мощи его голоса у нас едва не заложило уши. — Кто первым осмелится поднять на Варвара свой меч?
Глаза бригантийцев сверкнули злобным огнем. Головорезы кровожадно облизали губы и переглянулись.
— Убейте меня, — Арий перехватил дрожащее лезвие нападавшего и прижал его к собственному горлу. — Ну давайте же!
Бригантиец выронил меч.
Тогда Арий, словно лев, повернулся к другому, и на песок арены дружно полетели пять мечей. Полдюжины юношей, в самом расцвете сил, отшатнулись и попятились назад, их лица были белее, чем сенаторская тога. Тем временем один-единственный немолодой гладиатор медленно наступал на них, буравя их взглядом.
А потом он расхохотался. Запрокинул голову назад и расхохотался, и его смех устремился куда-то ввысь, к небесам. С легкостью и грацией юных бригантийцев Арий подпрыгнул, и они, дрожа, снова отшатнулись от него, и было видно, что в их глазах застыл ужас.
Тогда Арий повернулся к ним спиной и шагнул к императорской ложе. Император стоял у самого парапета, словно каменная статуя.
— А ты, цезарь, не желаешь попробовать? — спросил Арий и раскинул в стороны руки. — Ты, кровопийца и шлюха?
— Ну дает! — воскликнул Викс. — Это он зря. Сейчас его…
— Что там? — Не в силах устоять перед любопытством, Сабина поднялась со своего табурета и теперь смотрела во все глаза. — Почему они все так громко кричат? Что проис…
— По-моему, нам пора домой, Вибия Сабина. — Марк подхватил дочь на руки и жестом велел секретарю следовать за ним. Трибуны притихли, охваченные ужасом, не зная, какая кара сейчас постигнет дерзкого гладиатора. Всемилостивая Фортуна, страшно подумать, какие только мысли могли прийти в голову плебсу?
— А как же Викс? — Сабина бросила взгляд через отцовское плечо. — Неужели мы его здесь оставим?
— С ним ничего не случится, — ответил Марк, унося ее прочь. У него не было ни малейшего желания стать свидетелем того, что император сейчас сотворит с Арием. Дочери этого тоже лучше не видеть. — Держись за меня крепче, Сабина.
— Он украл мой жемчужный гребень, — печально пожаловалась девочка. — Как ты думаешь, мы еще с ним встретимся?
Домициан вырвал у стражника лук и стрелу. В отчаянии я решила, что должна толкнуть его, чтобы он упал. Однако я споткнулась, и вместо этого сама полетела вперед. Император же тем временем прицелился и выпустил стрелу.
Та впилась в песок у Ария между ног.
Арий вновь расхохотался и, раскинув руки, с улыбкой шагнул вперед, предлагая себя на расправу.
Домициан взревел. Никаких слов. Только этот звериный рык. И выпустил очередную стрелу.
Стрела просвистела сквозь волосы гладиатора. Следующая — над его плечом.
Обычно Домициан умел целиться с такой точностью, что мог выпустить, одна за одной, пять стрел между растопыренных пальцев раба, стоявшего на расстоянии пятидесяти шагов. Вот и сегодня ни одна из выпущенных им стрел не задела его презренной жертвы.
Арий вновь разразился хохотом. Сама не знаю почему, но меня тоже душил неподвластный моей воле истерический смех. Затем я услышала, как по рядам пронеслись сдавленные смешки. Домициан разъяренным взглядом обвел трибуны, пытаясь заметить среди пятидесятитысячной толпы наглецов.
Арий тем временем прекратил смеяться и, глядя Домициану прямо в глаза, наклонился и сплюнул в песок.
— Стража! — крикнул император, красный от ярости. — Стража!
На арену обрушился ливень копий. Два копья впились в несчастного бригантийца, который тотчас с воем начал корчиться на песке. Арий же неспешным шагом направился к центру арены, где лежал растерзанный Геркулес. Положив окровавленное тело карлика на щит, он приподнял его и точно таким же неспешным шагом вышел вон через Врата Смерти. Ни одно из копий даже не коснулось его.
В Колизее воцарилась тишина, такая мертвая и гнетущая, будто пятьдесят тысяч человек разом окаменели. Несколько человек попытались незаметно улизнуть, один из них — толстый мужчина с зачесанной на лоб кудрявой челкой. Император тотчас бросил взгляд в его сторону и указал пальцем в того, кто предложил убить карлика. По его словам, это-де спровоцирует Варвара на более жестокий бой.
— Бросить его на арену.
В следующее мгновение трибуны взорвались криками. Римские граждане вскакивали на ноги, потрясали кулаками, требовали крови, а несколько рук подхватили Галлия и швырнули его через барьер на арену, где полдесятка рыдающих, наполовину обезумевших бригантийцев тотчас растерзали его на куски, прежде чем он успел крикнуть:
