Книга Темные воды - Дороти Иден

— Дядя Эдгар… — начала она.

Дядя Эдгар поднял свои потухшие глаза.

— Нет, дитя мое. Не подходите ко мне близко. Я должен был бы убить и вас тоже. Разве вы не понимаете? Я никогда не смог бы позволить вам узнать, что я расстратил ваш капитал и захватил вашу собственность. Да, вы должны были бы умереть. Падение из поезда, как я рассчитывал, по дороге в Лондон. Или, возможно, несчастный случай во время катания на коньках на озере. Вокруг было так много возможностей.

— Эдгар! — тетя Луиза с трудом произносила слова. Ее лицо так сильно пылало, что это вызывало тревогу, казалось, ее может хватить удар. — Вы хотите сказать, что весь Даркуотер и все, все здесь… принадлежит Фанни?!

— Полностью, дорогая моя. Жаль, что вы оказались такой жадной женщиной. Вам все было мало, мало, мало…

— Я должна была иметь хоть что-то! — заплетающимся языком воскликнула тетя Луиза.

— У вас был я. А я никогда не говорил вам о Марианне — она всегда перед моим мысленным взором. Вы ничего не знали о моем личном призраке. Фанни иногда напоминает мне Марианну. Эта длинная белая шея. — Он задумчиво согнул свои сильные толстые пальцы. — Это дело любви и ненависти. Вы можете поцеловать и убить — да, почти одновременно. Но так и было. Я утешил себя, женившись на внучке графа и приобретая собственность. Я покупал моей жене бриллианты. Мой сын был офицером знаменитого полка, а у моей дочери было приданое. Но в конце концов состояния Фанни оказалось недостаточно для нужд моей экстравагантной семьи. Я едва ли знал, как поступить, когда ко мне на колени упал второй плод. Осиротевшие дети моего брата и мешочек неограненных изумрудов. Ну разве это не удача? Кроме того, сложные интриги, затягивание времени, манипулирование людьми. Какой это стимул! Но, конечно, удача не может вечно сопровождать одного человека. Время истекает.

— Эдгар, да вы сумасшедший! — ужаснувшись, воскликнула тетя Луиза.

На что этот обреченный человек с необыкновенным спокойствием сказал:

— Не разрешайте этим людям, которых вы привели, срывать всю рощу, Марш. Я могу показать им точное место. Согласен, эту работу я сделал небрежно. Я никогда не думал, что этот парень может оказаться настолько тяжелым. Я вынужден был рискнуть оставить тело прикрытым листьями до следующей ночи, когда я смог одеться соответственно и как следует похоронить его. Даже так, было нелегкой задачей счистить с себя весь садовый мусор, чтобы можно было вновь появиться на балу. К счастью, крови не было. У меня сильные руки. А человек, которого застали врасплох — я пригласил его отойти в сторонку, чтобы обсудить кое-какие дела — слабо сопротивляется. Я должен буду обсудить с сэром Джайлсом эти спонтанные преступления. Кажется, именно такие преступления наиболее успешны. Необдуманны, но без подозрений. — Казалось, дядя Эдгар почти получал удовольствие, оживляя в памяти свою ужасную тактику. — Барлоу, во всяком случае, был совершенно несимпатичным типом. Я не знаю, как мой брат мог доверять ему. Ну, так оно и было. А теперь, — он устало шевельнулся, — я думаю, мне лучше идти.

— Куда вы пойдете, Эдгар? — крикнула тетя Луиза.

— В полицию, естественно. Возможно, Марш составит мне компанию, раз он уже взял на себя такую ответственность. Следует знать, когда игра проиграна. И вести себя с достоинством. Время — о, кстати о времени, Фанни, — он вынул свои большие золотые часы, желтые как тыква, из кармана, — отдайте это Маркусу утром. Малыш был всегда очарован ими.

Он рассеянно завел часы, и маленькая нежная мелодия повисла в воздухе, хрупкая, как мечта.

— Не горюйте, Луиза, — заговорил дядя Эдгар с тенью своей прежней важности. — Я не терял свое время на мелкие преступления. Это дело, конечно, будет знаменитым. К тому же у нас нет сына, способного унаследовать поместье. Бедный Джордж конченый человек. Мы оба знаем это. — Он постоял мгновение, бесстрастно изучая красное, залитое слезами лицо жены. — Большое облегчение высказать наконец свои истинные чувства. Я доверяю вам позаботиться о том, чтобы жизнь Амелии не была загублена из-за неудачного брака.

— Папа! — воскликнула Амелия голосом разбитого сердца.

— Моя маленькая девочка…

Однако леди Арабелла прервала этот единственный эмоциональный момент властным движением руки.

— Пусть он идет, Амелия. Он, конечно, ваш отец, но кроме того он еще и чудовище.

Что-то заставило Фанни снова завести часы, которые она держала в руках, и еще раз вслушаться в звенящую мелодию.

Она внезапно поняла, что низенькая плотная фигура, выходящая в дверь холла, без своих часов ничего из себя не представляла. Как странно. Он просто исчез.

26

Итак, наконец она услышала голос своего отца. Фанни перечитывала сложенное во много раз письмо, которое было спрятано в подушечке для булавок леди Арабеллы.

«Дорогой дядя Леонард!

Как могу я выразить свою благодарность за Ваше намерение оставить мне Вашу собственность и капитал. Боюсь, мое владение ими продлится недолго, так как я умираю; думаю, что у меня остались один или два года жизни, но если бы Вы могли знать, насколько Вы облегчили мое сознание. Теперь я могу умереть спокойно, будучи уверенным, что моя дочь Франческа хорошо обеспечена. Она еще только дитя, похожее на мать, но по характеру настоящая Давенпорт. Я делаю своего кузена Эдгара, человека высочайшей честности, ее опекуном…»

Заснуть было совершенно невозможно. В какой-то момент ночью, она не знала наверняка насколько поздно, Фанни встала и прошла на цыпочках по темным коридорам в комнату леди Арабеллы.

Как она и ожидала, в спальне горел ночник. Она постучала и торопливо вошла.

— Бабушка Арабелла? Я так и думала, что вы не спите!

Старая леди сидела, опираясь на подушки. Она читала свою большую потертую Библию. Она закрыла книгу, оставив палец в том месте, где читала.

— Естественно, я не могла заснуть. Сон — благодать для невинных. Чего вы хотите?

— Вы ведь никогда не были мне настоящим врагом, не так ли?

— Что это заставляет вас думать, что в старости я становлюсь мягче? Конечно, я была вашим врагом, пока не поняла, что зря теряю время. Ваша воля оказалась сильнее моей. Это делает ее страшной. Мне жаль человека, который женится на вас.

— Мне бы хотелась хорошо о вас думать, — с жаром сказала Фанни. — Я знаю, что вы принесли бы меня в жертву Джорджу, но я могу это попять, потому что вы любили его. И вы все же, в конце концов, дали Нолли подушечку для булавок, чтобы я могла найти письмо отца. Я хочу вас бесконечно поблагодарить за это. — Она выглядела очень юной с рассыпанными по плечам черными волосами и слезами на ресницах. Леди Арабелла сказала нетерпеливо:

— Фу! Опять эти ваши экстравагантные чувства. Вы бесконечно благодарны мне за то, что мне следовало сделать еще несколько месяцев назад. Это могло спасти две невинных жизни. Вы понимаете это? Я — злобная старая ведьма. Но повторись всё это, я снова бы сделала то же самое. — Ее хриплый голос сорвался с чем-то средним между рыданием и кашлем. — Моему зятю следовало лучше изучить человеческое сознание. Он даже не позаботился выяснить, что его двоюродный дед Леонард любил поэзию и что его любимым поэтом был Чосер. Сильно потрепанный том «Кентерберийских рассказов» был отмечен в том месте, где старик остановился, чтобы прочесть письмо вашего отца. Я думала, что такая беззаботность со стороны вашего дяди Эдгара заслуживает небольшого наказания. Во всяком случае, я всегда ненавидела этого маленького надутого человечка. Он посмел жениться на моей дочери! Но он еще был и отцом Джорджа, и — прошу у вас прощения, Фанни — в то время это было более важно, чем требовать справедливости для вас. По крайней мере, — сказала она раздраженно, — вы должны были выйти замуж за Джорджа и стать здесь хозяйкой, и все свелось бы к тому же.