Книга Отпуск с папой - Дора Хельдт

– Но доказательная база была все-таки впечатляющей. Впрочем, по-моему, лучше перестраховаться, чем вдруг стать покойником.

– Да, конечно, Гизберт, это очень мудро с твоей стороны. Ты взял интервью у всех гостей?

– Почти! – выпятил он грудь. – Нордернеец как таковой весьма закрыт для прессы.

Меня позвала Марлен, и, к сожалению, пришлось его оставить.

* * *

Нордернеец как таковой еще и очень любит праздники. Последние гости ушли только к вечеру. Выдав Сьюзи и двум ее товаркам чаевые на прощание, Марлен окинула взором свой бар. Мы с Доротеей восприняли это как призыв к действию и начали собирать бокалы и пепельницы.

– Нет, это все мы сделаем позже. А сейчас выставим большой стол на улицу и выпьем шампанского. Онно, Калли, давайте вместе!

Когда Марлен, Доротея и я подошли к столу с бокалами и бутылками, все уже сидели на своих местах. Папа между Маргарет и Хубертом, напротив Йоханн, державший для меня стул, рядом Онно, Калли и Карстен, перед ними Геза, Нильс и его мама. Теда сидела слева от Маргарет, их громкая беседа с трудом заглушала истории, которые отец рассказывал Хуберту.

– Частенько она так терялась, твоя племянница, Теда. Не знаю, как девочка справилась бы одна, просто ума не приложу, одни только рабочие чего стоят…

Онно поднял глаза.

– А в буфете не осталось этих маленьких штучек на шпажках?

Геза пошла посмотреть. Я расставила бокалы и села. Папа взглянул на меня.

– Ну, ребенок? Видишь, все в порядке. Я всегда говорю: не так страшен черт, как его малюют. И у тебя была любовная тоска. – Он повернулся к Хуберту: – У меня просто сердце разрывалось, невыносимо, когда твой ребенок в такой печали.

Хуберт сочувственно взял мою руку, я отняла.

– Все хорошо, папа, я в порядке. Хуберт, меня утешать теперь совершенно незачем.

Он вздохнул:

– Эти недоразумения… Я и понятия не имел, кто этот брачный аферист, пока не увидел его вместе с сестрой на пляже, когда мы с детьми любовались чайками. Я думал, меня удар хватит.

– А мы были так осторожны! – Маргарет подняла свой бокал. – Йоханн, ты действительно не тянешь на детектива. Вынуждена тебе это сказать.

– Я и сам не получал от этого никакого удовольствия, – кивнул он тете. – А когда видишь, как это делают правильно, теряешь веру в себя. Карстен, Калли – ваша маскировка была первоклассной.

Папа наклонился вперед:

– Но ты вел себя очень странно. Ты должен был со мной поговорить.

Я чуть не подавилась.

– Папа, ты сам не веришь своим словам. Ты же был так убежден…

– Ах, это все истерия Гизберта, вы же знаете, какие они, эти люди из прессы… А где он, кстати?

Геза вернулась из буфета с полными тарелками.

– Вот остатки. Гизберт повез Сьюзи домой. Она ему показалась милой.

Доротея усмехнулась:

– На мопеде? Бедняжка!

Я почувствовала руку Йоханна на своем колене. Папа, похоже уловил движение.

– Скажи мне, Хуберт, твой сын сможет прокормить мою дочь?

– Папа, пожалуйста!

Я покраснела. А Йоханн только рассмеялся. Папа бросил на него уничтожающий взгляд:

– Тут нет ничего смешного. Этот вопрос нужно задать. Кстати, не знаю, какие у тебя планы, но хотел бы заметить, что я пробуду с дочерью еще неделю. Для женщины стабильная связь с отцом очень важна. Вы можете назначать друг другу свидания, но главное – выяснить приоритеты.

– Разумеется. – Йоханн выдержал взгляд моего отца. – Кстати, Мышка, ты не сказала брату, что собираешься купить здесь квартиру?

Папа изумленно поднял на нее глаза:

– В самом деле?

– Да, – кивнула Маргарет, – я совершенно влюбилась в этот воздух. И считаю, что в старости нужно жить поближе к семье. Я уже присмотрела одну квартирку, славный объект, но там полно работы.

Калли подался вперед:

– И где она?

– Сразу за углом, вон в том желтом доме. Она уже пустая, но, как я говорила, там нужно все переделывать.

Папа допил шампанское и передернулся:

– Что вы нашли в этом шампанском? У меня от него изжога начинается. Мне нужно пройтись. Скажите, Маргарет, а мы не можем сейчас посмотреть квартиру?

Она взглянула на часы.

– Почему бы и нет, владелец как раз на месте.

– Отлично, – ответил папа и поднялся. – Онно, Калли, Карстен, пошли. Оглядимся, определим, что там нужно сделать.

Маргарет взяла сумочку и поднялась. Четверо мужчин пропустили ее вперед.

В дверях папа обернулся.

– Если у нас все затянется, а вы вдруг соберетесь куда-нибудь, помни, Кристина, в десять ты должна быть дома.

– Папа!..

– Хайнц!..

– Ну ладно, ладно, но только не поздно. Я начинаю беспокоиться. И потом плохо сплю. Ну, всем хорошо повеселиться.

Глаза у него были, как у Теренса Хилла.

Нордерней, 30 июня

Привет, мама!

Вот фотографии с открытия нашего ресторана. Можно что угодно говорить о Гизберте фон Майере, но фотографии получились хорошие. Я подписала тебе, кто где. Но мой любимый снимок – тот, на котором папа вручает Марлен старую рыбацкую сеть. Только посмотри на ее лицо! Какое самообладание! Здорово, что ты приезжаешь в среду, Ханна сказала, что постарается забрать тебя так, чтобы ты успела на паром в два пятнадцать. Папа уже известил свою бригаду, что не сможет каждый день работать в квартире Маргарет, он хочет сам показать тебе остров, Калли просто тонет в подробностях. Сейчас папа красит там стены в светло-желтый цвет, полагая, что это цвет шампанского, но Маргарет все равно нравится. Во всяком случае, она так говорит, она, правда, очень милая. У меня все прекрасно, я каждый день езжу на пляж, папа только настаивает, чтобы мы по вечерам ели вместе. Мы – это он, Калли, Онно, Карстен, Хуберт, Теда, Марлен, Доротея, Нильс, Йоханн и я. Он к этому привык.

До среды, привет тебе от всех, К.

P.S. Может так случиться, что папа задержится здесь еще на неделю, он говорит, что хочет сам все закончить. Ведь Маргарет без него совсем бы пропала. Ну, ты понимаешь.

«Выражение признательности»

Б. Кемпферт

Я благодарю Хельгу Люббе и Гилу Хасс за помощь и проведенные вместе вечера в пивнушках Нордернея, Марион Блюм за креативные прогулки по пляжу, доктора Райнера Моритца за шлягерные кофепития в «Литературном доме», знаменитого краеведа Руди Шмидта за зюльтские истории, Фернандо Ако, Юргена Фидлера, Матиаса Гросса, Хайнца Гумпельмайра, Петру Хойкерот, Йозефа Кагера, Лео Ланга, Хайнца Марти, Михаэля Мессера, Ульрике Раапке, Андреа Роос, Хайнца-Андреа Шпихигера, Мартина Тремпла, Кристофа Фиринга и особо Клауса Келлера, Йоахима Йессена и Агентство Томаса Шлюка, разумеется, всю издательскую команду, типографию «Кёзел» (персонально Дитера Науманна), Монику Кёлер, Марен Лангеноль, Ренату Мюллер, Михаэля Музельманна и еще раз Сильвию Шмидт.