Книга Ганнибал Великий - Алексей Живой

Не теряя времени, Акир провел его знакомой дорогой к воротам здания высившегося пирамидой посреди парка. Федор сразу узнал этот многоярусный дворец, каждый из этажей которого украшали колонны, башенки, а также изваяния мифических животных и птиц. Здесь он впервые, с того момента как покинул Крым, когда-то снова повстречался со своим благодетелем. Много воды утекло с тех пор, но здесь ничего не изменилось. Огромный дом выглядел все также величественно. А с наступлением вечера, уже погрузившего в полумрак уголки обширного парка, даже мистически. Изваяния хищных животных и птиц на террасах казалось, могли ожить и спуститься в парк, или взмыть в небо над ним, чтобы вовремя перехватить и умертвить любого, кто задумал вред их хозяину.

Заглядевшись на изваяния, Федор даже замешкался у входа, остановившись.

— Хозяин ждет, — напомнил Акир.

И Федор вновь ускорил шаг, устремившись за ним. В воротах все также стояли стражники в полном вооружении, а двое из них были уже с факелами. Такие же факелы горели вдоль всей аллеи на специальных подставках, пока приказчик и Федор с охранником шагали по ней к массивным, позолоченным дверям главного входа в особняк.

«Раньше хозяин принимал гостей на террасе», — подумал Федор, поднимаясь по мраморным ступеням, и не ошибся. Акир провел его на второй этаж. У дверей, ведущих на террасу, находилась несколько вооруженных пехотинцев. Здесь Ирид вынужден был остановиться. Дальше пускали только проверенных людей.

— Жди меня здесь, — приказал ему Федор, следуя дальше за приказчиком.

Акир ввел Чайку на террасу и молча удалился через запасной выход, скрытый в боковой стене. В неровном свете горевших на полу террасы жаровней, морпех увидел массивное кресло с золочеными ручками в форме птичьих голов, в котором вальяжно расположился седовласый сенатор. Закутавшись в темно-синий балахон, он неторопливо потягивал вино из чаши украшенной драгоценными камнями. На груди чиновника, фигура которого тонула в полумраке, тускло поблескивала золотая цепь с амулетом, изображавшим диск и полумесяц, — симфор Карфагена.

— Приветствую вас, Великий Магон, — поклонился Федор, едва оказавшись на террасе, — прошу простить меня за мой вид, Акир сообщил мне, что вы срочно хотите меня видеть. Я не успел переодеться.

— Здравствуй, Чайка, — седовласый сенатор указал ему на соседнее кресло, — рад тебя видеть. Мы слишком давно знакомы, чтобы обращать внимание на такую безделицу, как неподобающая одежда. Тем более я сам вызвал тебя для разговора.

— Ценю вашу дружбу, — искренне заметил Федор, снова поклонился и сел в кресло.

— Угощайся, — предложил Магон, указав на стол, уставленный яствами и кувшинами с вином, — разговор этот не предназначен для посторонних ушей, поэтому я отослал слуг. Даже Акиру не зачем знать, о чем пойдет речь.

Федор налил себе вина, отпил глоток и, облокотившись на спинку кресла, стал ждать, пока Магон захочет начать разговор. Взгляд морпеха скользнул по саду, где стрекотали насекомые и пробовали голос одинокие птицы, невидимые в сгущавшейся темноте.

— Сегодня было долгое заседание, и я немного устал, — пожаловался, наконец, Магон, нарушив затянувшуюся тишину, — я ведь уже не мальчик, протирать скамьи в сенате. Шестой десяток разменял. Иногда хочется отойти от дел и уехать навсегда в деревню. Выращивать там тыкву и виноград.

Федор ожидал от всесильного сенатора чего угодно, только не разговора по душам. «Впрочем, насторожился Федор, кто их знает, этих политиков. Может быть, просто усыпляет бдительность. Хотя, кому еще я могу доверять, если не ему».

— Три года прошло, — теребя бороду проговорил сенатор таким тоном, словно подводил баланс, — не так уж и много, а ты, Федор Чайка, уже командир хилиархии.

— Вы прекрасно осведомлены, — осторожно заметил на это Федор.

Магон допил вино и поставил чашу на стол.

— Ганнибал действительно так близок к победе, как рассказывал сегодня его брат? — спросил сенатор.

— Он должен был представить вам доказательства наших побед, которые привез с собой, — ушел Федор от прямого ответа, неожиданно вспомнив по груз золотых и серебряных колец, снятых с отрубленных пальцев римских вельмож.

— Он представил, — кивнул Магон, тряхнув своей бородой, столь длинной и курчавой, что в ней иногда пропадала золотая цепь с амулетом, — и, клянусь небесной царицей Таннит, я давно не видел столь приятного глазу зрелища. Тысячи лучших римлян повержены в прах силой Ганнибала, силой самого Карфагена.

Магон повернулся к сидевшему рядом Федору и в глазах его появился блеск.

— В сенате это вызвало настоящий переполох. Бурю восторга. Ганнибалу пообещали немедленную помощь.

Сказав это, сенатор вновь откинулся на спинку кресла.

— Ганнибал Барка умен, как и его отец. Он знал, чем можно возбудить сенат к действиям. Но, я вынужден повторить вопрос, Чайка.

— Мы стоим у стен Рима, — поспешил ответить Федор, — но они яростно защищают город. Я сам водил в атаку свою хилиархию и даже однажды пробился за стены, но…

Чайка вздохнул, прежде чем продолжить.

— Но, ненадолго. Нас отбросили мощной контратакой, и с тех пор моя нога больше не ступала на мостовую Рима. Как я не старался.

Чайка даже хотел встать, чтобы пройтись по террасе и сдержать возбуждение, охватившее его при воспоминаниях о недавних кровопролитных сражениях. Слишком яркие были воспоминания. Но сдержал свой порыв.

— Рим начал приходить в себя, — продолжил он свой рассказ, — это, конечно, не мое дело. Но по всему видно, что сенат Рима, еще недавно напрягавший последние силы для защиты города, собирает по всей стране новые подкрепления. И они постоянно подходят на помощь осажденным, полностью блокировать которых мы так и не смогли.

Резким движением Федор взял кувшин и, увидев кивок головы, налил вина сенатору и себе. Магон не мешал ему распоряжаться кувшином, обратившись в слух.

— Осмелюсь заметить, у нас очень сильная армия, но даже она нуждается в пополнении, — снова заговорил Федор, сделав глоток, — мы одержали множество крупных побед практически не получая подкреплений, оторванные от своей базы. На море до сих пор господствуют римляне. Ганнибал — великий полководец, но армия обескровлена. Она отдает последние силы. А Рим, даже почти уничтоженный, все же опирается на свою землю.

Чайка не выдержал и встал, пройдясь до парапета террасы, вернулся назад.

— Именно сейчас нам так нужен флот, который отогнал бы римские корабли от берегов Италии и уничтожил бы их, — сказал он, снова устроившись в кресле, — Римский флот связывает нам руки. На суше дела идут хорошо, но мы израсходовали последние силы. Еще немного без подкреплений и война может принять совсем другой оборот. Они нам нужны, как воздух.

Закончив свою тираду, Федор умолк. Он вновь отпил вина и закусил странными сухими палочками, сделанными из теста. Они были обсыпаны кунжутными зернами, имели солоноватый вкус. Это угощение лежало перед ним на отдельном блюде.