Книга По вашему желанию - Фабрис Колен

Я встал и подошел к окну. Небо оделось в серую униформу.

— Но о чем все это говорит? — Мой громкий вопрос, естественно, остался без ответа.

Повернувшись к Пруди и подойдя к ее кровати, я повторил, опускаясь на колени и гладя ей волосы.

— О чем все это говорит?

Моя голова поникла.

— Святые угодники, вы были правы: все это абсурд чистой воды.

Я дотронулся пальцем до щеки гномессы, но она так и не открыла глаз.

— Пруди?

Ледяной холодок пробежал у меня по спине, словно маленькие холодные насекомые.

Преодолевая сковывающий страх, я осторожно положил кончики пальцев на веки горничной и приоткрыл их.

Глаза были совершенно белые.

Белые как снег.

Пруди оказалась мертва.

До крови закусив губу, я почувствовал себя совершенно опустошенным, испытывая неизбывную печаль и одновременно…

Мертва?

Разрази меня гром. Это говорит о том, что кое-кто другой на свободе.

А теперь наоборот!

Я поднялся, чувствуя себя виноватым, мои глаза наполнились слезами.

Надо было найти Грифиуса. Мне стоило заняться именно этим, а не бегать по своим личным делам. Ради святой крови… нет, нет, только не этих «мамаш». Хорошо, теперь надо немного пошевелиться и взять бразды правления в свои руки. Но с чего начать? Где Гораций? Где Смерть? Надо что-то быстренько предпринять. Предупредить людей. А как там Ориель и Глоин? Что с ними сейчас происходит? Меня начала охватывать паника.

Я снова взял в руки голову Пруди, но, не зная куда ее поставить, положил обратно на кровать и принялся яростно грызть ногти. Очень хорошо. Смерть свободна, а мои друзья все еще находятся в плену. Мордайкен потерпел поражение по всем статьям. Что касается театраломанов, то только Три Матери знают, что они задумали. Вот что надо сделать!

Я запустил руку в волосы.

Надо кого-то предупредить. Королеву.

Гм-м-м. Идея довольно плоха.

Да, но разве у тебя есть другая? — поинтересовался тоненький голосок у меня в голове.

Мне пришлось честно признаться, что нет.

Я поднял голову Пруди и поцеловал ее в лоб. Затем, не выпуская ее из рук, спустился на кухню и открыл дверцу продовольственного шкафа. Там была такая же температура, как и на улице. Надо начать с этого. Поставив голову между консервированными овощами и банками с вареньем, я пошел в гостиную, надел свое старое пальто и направился к выходу.

Но стоило мне выйти на порог, как прямо передо мной остановился экипаж с королевскими гербами на дверцах, запряженный четырьмя скакунами с бело-красной сбруей. Дверца экипажа открылась, и оттуда на тротуар выскочил человек в ливрее. Он остановился, уставившись на меня.

— Вы Джон В. Мун? — спросил посланец королевы, снимая свой цилиндр.

— Как сказать, — ответил я.

— Да, это и есть вы. Мсье Мун, Ее Величество хочет обсудить с вами вопрос первостепенной важности.

Ничего себе! Это еще что такое?

— А сама-то она прийти не могла? — услышал я собственный ответ.

Мужчина с седыми висками, полный высокомерия, поджав губы, осмотрел меня с ног до головы, а затем оценил взглядом мой дом.

— Не время шутить, мсье Мун.

Он мне совершенно не нравился, этот высокий как жердь, с безупречным видом, сияющим цилиндром и взглядом, полным королевской власти.

— Разве? — удивился я, пытаясь выиграть время для поиска выхода из сложившейся ситуации.

Он покачал головой.

И тогда, не особенно задумываясь над причинами, я повернулся к нему спиной и побежал, прекрасно понимая, что подобное решение просто смешно. Но меня охватила такая растерянность, что мне просто надо было что-то предпринять. Все события последних дней только усиливали впечатление, что вокруг сужаются петли сетки.

Возможно, это были признаки начинающейся паранойи, но мне казалось, что ловушка вот-вот должна неминуемо захлопнуться. Черт вас всех побери, я не марионетка!

Действуй, действуй, пока не стало слишком поздно.

Обернувшись, я заметил, что тип в цилиндре спокойно пустился за мной в погоню. К моему несчастью, ноги у него оказались просто безразмерные.

— Именем Ее Величества! — кричал он. — Приказываю вам остановиться!

Надо заметить и позитивную сторону происходящего: он был не вооружен. Но это не помешало ему быстро сократить между нами расстояние. Я уже явно ощущал его горячее дыхание у себя на затылке.

— Не надо строить из себя посмешище, — убеждал королевский засланец. — Ее Величество просто хочет поговорить с вами!

Как бы не так!

Приняв покорный вид, я резко остановился и повернулся к нему лицом. Мужчина хотел потащить меня обратно. Моя рука рефлекторно поднялась, чтобы остановить его.

— Минуточку, — сказал я.

А затем снова пустился бежать.

— Ради святой крови Трех Матерей, — простонал он и опять пустился за мной в погоню. — Прекратите эту глупую игру!

В несколько прыжков преследователь оказался у меня за спиной. Я почувствовал, как цепкие руки поймали мои плечи, и мы покатились в снег. От его дыхания исходили облачка пара, и он уселся мне на спину, чтобы не дать возможности двигаться. Это причинило чертовскую боль.

— Будьте благоразумны, — предупредил мужчина, поднимая с земли свою свалившуюся шляпу.

— Хорошо, — согласился я.

Мы поднялись, отдышались и направились обратно к экипажу. Из-за занавесок, закрывающих окна, за нами наблюдали любопытствующие соседи. Мои шансы стать одним из самых уважаемых жильцов квартала таяли на глазах.

Я смотрел прямо перед собой, словно ничего и не произошло.

Кучер нас ждал. Лошади проявляли признаки нетерпения. Королевский слуга открыл дверь, и мне пришлось влезть внутрь экипажа. Это была шикарная карета: набитые волосом кожаные сиденья, бархатные занавески, обитые тканью стенки. Человек в цилиндре уселся напротив меня, и наш небольшой кортеж двинулся в путь.

— Что хочет Ее Величество? — поинтересовался я, когда мы выехали из Челси и мимо наших окон начали проплывать фасады больших зданий.

— Поговорить с вами, — просто ответил сопровождающий.

Из своего внутреннего кармана он вытащил небольшую плоскую коробочку и, открыв ее, протянул в мою сторону.

— Сигару?

— А почему бы и нет?

Это определенно итоговая черта. Посланник Ее Величества вежливо поджег мне сигару и внимательно посмотрел в мои глаза.

— Вы заставили меня попотеть, — заметил он спустя некоторое время.