Книга Раб змеиной королевы - Брайан Толуэлл

– Что ты врешь?! – рявкнул Джейк. – Это не Конан! У меня со зрением все в порядке!

– А я бы на твоем месте вспомнил про того колдуна, государь, – смело сказал аквилонец. – если Тот-Амон мог прицепить себе чужую плоть, так неужели не мог он перекрасить варвара в черный цвет?

– А ведь верно! – воскликнул Лопес Моран. – Чтоб никто Конана не признал. Согласись, Митч, разве ты стал бы гоняться за черномазым?

Душа Рэнквиста ликовала. Мысленно он пообещал при случае наградить смекалистого аквилонского рабочего. А еще лучше было то, что идея исходила не от него, не от Рэнквиста. Джейк недоверчиво пробурчал что-то и опустился на колени у трупа негра.

– Эх, жаль, рыло разбито! – посетовал он. – Дьявол его разберет, Конан это или не Конан. Совсем запуталось все…

Лопес рассмеялся и хлопнул друга по плечу.

– Да Конан это, Конан! Не будь занудой, кэп. Сам посуди: с какой такой стати Тот-Амону понадобилось переться на другой конец города и прятаться в подвале этого дома. Ясно, затем, чтобы повстречать здесь Конана!

– Я думаю, так оно и было, – кивнул Альфред Зинг.

Король поднялся.

– Ну ладно, – сказал Джейк и продолжал размышлять вслух: – Положим, это Конан. Значит, оба они мертвы. Прекрасно! Сделаем так. Объявим народу правду. Что бывший король снюхался с черной магией и призвал на подмогу колдуна-змеепоклонника из Стигии. И что доблестный воин-пришелец покарал злодеев. А там уж пусть жрецы Митры подведут под это дело божественное обоснование.

Роберт Рэнквист, не на шутку испугавшись последствий, решительно заявил:

– Э, нет, кэп, чужая слава мне ни к чему. Ты разработал план, ты отдал приказ – короче, ты покарал злодеев. А я что? Только глядел на приборы и нажал на кнопку, когда ты сказал.

Еще не хватало, чтобы поклонники Конана вздумали мстить мне за него, подумал Роберт. Пусть уж лучше мстят Джейку. И снова, на его счастье, в разговор влез тот самый аквилонский рабочий. Поклонившись королю, он почтительно произнес:

– Знаешь, государь, у нас в Аквилонии принято, что, если вассал дарит свою победу королю, тот должен ее принять. Ибо каждый вассал – подданный короля и без милости и воли короля не смог бы достичь победы.

Джейк пожал плечами.

– Боб не мой вассал. Он воин моего отряда.

– Мы все твои слуги и вассалы, государь, – возразил аквилонец. – Пусть простят твои воины мою дерзость, но каждый – вассал и слуга короля. Так было и так будет всегда.

– Он прав, Митч, – сказал Лопес. – Не стоит играть в демократию в стране дикарей. Ты здесь король, а мы твои вассалы. Хорошо еще, что не рабы.

Заметив согласие на лицах Роберта и Альфреда, Джейк усмехнулся:

– Убедили. Так и быть, я победил варвара и колдуна.

В конце концов, подумал Джейк, если я присвоил себе победу Эми над карликом Тезиасом, Великой Душой, почему бы мне не присвоить себе и победу Боба над Конаном и Тот-Амоном? Тем более что этот хитрозадый бритт сам дарит ее своему королю! Наглости у него поубавилось: как видно, уразумел, что Аквилония – это ему не Англия.

После бегства из дома Фабриция Конан и его друзья вернулись в тайный храм Асуры и собрались в уже знакомом чертоге, где, неведомый им, спрятался за светильником «жучок» Боба Рэнквиста…

– …У-у-уф! – устало выдохнул толстяк Публио, опускаясь на скамью. – Насилу удрали!

– Воистину Пресветлый Митра сохранил нас, – согласился генерал Паллантид.

– Не Митра, а этот пришелец в маске, – поправил его Конан. – Приходится признать, что он спас нам жизнь. Хотел бы я знать, зачем?

– А еще интереснее узнать, как он проведал про наше убежище, – заметил генерал Просперо.

– Одно из двух: колдовство или предательство. И скорее предательство, чем колдовство.

– Надеюсь, государь, ты не думаешь, что кто-то из нас ведет двойную игру?! – насупился Публио.

– В присутствующих здесь я уверен, как в самом себе, – ответил Конан.

– Тогда, может быть, Фабриций? – предположила Зенобия.

После некоторого молчания Конан сказал:

– Боюсь, мы этого уже не узнаем. Ясно одно: мы разбиты. Джейк выиграл. Если меня предал старый Фабриций, тогда уж я не знаю, кому еще можно доверять!

– Не ожидал услышать от тебя таких слов, государь, – с упреком молвил Просперо.

– Вы спорите не о том! – неожиданно вскричал Хадрат, и вес поразились силе и какой-то мрачной торжественности его голоса. – Вы спорите о суетном, в то время как судьбы Мира висят на волоске! Вспомните, что сказал Тот-Амон!

Конан поморщился, как бывало не раз, когда он сталкивался с выходящим за грань понимания.

– Еще нужно доказать, что это был Тот-Амон. Ты прекрасно знаешь, жрец, как выглядит Тот-Амон. Между ним и тем зингарцем общего не больше, чем между мной и пиктом.

– Пусть внешность не обманывает тебя. Истинный маг в силах изменить внешность, если захочет, – уверенно сказал Хадрат. – Это был Тот-Амон. И он правду тебе сказал. Ужас отныне царствует на юге… Тхутмертари захватила власть в Стигии и готовится утопить в крови весь Мир…

Зачарованные страшными словами, все глядели на асурита. Конан крепко стукнул кулаком по столу.

– Постой, жрец! А ты-то откуда знаешь? Хадрат тяжело вздохнул и с болью в голосе произнес:

– Знаю. Я жрец, как ты верно заметил. Посвященный жрец Асуры, бога древнего и мудрого. Чувства мои не такие, как у не обученного премудростям Асуры человека. Вот уже несколько дней я ощущаю эманации ужаса в магическом эфире, и с юга идут они…

– Так вот почему ты такой грустный! – всплеснула руками Зенобия.

– Да. Я чувствую; нечто страшное происходит там. Настолько страшное, что магический эфир бурлит и злое ведовство прогоняет прочь волшебство доброе… Что-то настолько страшное происходит там, на юге, что отзвуки того злого ведовства доходят до самой Тарантии… Тысячи душ стонут в жутких муках, прежде чем сгинуть в объятиях демонов… Такого не было никогда…

– Говори толком, жрец! – велел киммериец. – Хватит нас стращать. Что ты чувствуешь? И почему молчал до сих пор?

– Я уже сказал, что чувствую, – покачал головой Хадрат. – А молчал потому, что не хотел пугать вас понапрасну. Но теперь, после визита Тот-Амона, мои ощущения, увы, подтвердились. Поймите вы, больше не нужно чувств, чтобы понять, что происходит! Подумай головой, государь! Великий черный маг Тот-Амон появляется в Гарантии в чужом обличье. Не для того, чтобы убить тебя, а лишь затем, чтобы поведать тебе ужасную новость. Он молил тебя вступиться за Мир! А ты убил его, не выслушав!

– И не жалею о том, – буркнул Конан. – Давно нужно было это сделать. Мало кто заслужил смерть так, как Тот-Амон.

– Хорошо. Не об этом речь. Подумай, что могло заставить спесивого чародея поступить так, как он поступил. Обрати также внимание; волшебный перстень владыки Черного Круга, символ его власти, был с ним – и что же? А то, – Хадрат выразительно посмотрел в глаза Конану, – что я готов биться об заклад: Тот-Амон искал у тебя защиты. Воистину невозможно представить, какой ужас он должен был пережить, чтобы искать защиты у тебя?