Книга Чего боятся ангелы - К. С. Харрис

ГЛАВА 59

Себастьян очнулся от ощущения движения, от цокота копыт и грохота колес кареты по неровной мостовой.

Сквозь пелену боли его мысли сразу же вернулись к Кэт. Ужас от осознания того, что Уилкокс может с ней сделать, был так силен, что он чуть не задрожал, пытаясь сдержать его и не поддаться бесполезному, безумному отчаянию. Он заставил себя держать глаза закрытыми и лежать спокойно, сдерживая приступ тошноты, разъедавшей глотку. Необходимо сосредоточиться на оценке ситуации.

Он лежал на потрескавшемся кожаном сиденье старой кареты. В запястья врезались веревки. Руки были связаны, щиколотки тоже. Но слышалось дыхание только одного человека, его спутник неподвижно и настороженно сидел на противоположной скамье.

Кто?

Себастьян открыл глаза и увидел сэра Генри Лавджоя, который смотрел на него сузившимися карими глазами.

— Надо же, — непринужденным тоном заявил Себастьян, — не думал, что тот щеголь с Куин-сквер добровольно пропустит забаву.

— Если вы имеете в виду старшего констебля Мэйтланда, то сейчас он занят. Точнее, сопровождает двух своих приятелей-констеблей к хирургу.

Подавив очередной приступ тошноты и головокружения, Себастьян чуть передвинулся и обнаружил, что для пущей верности его руки не просто стянуты, а еще и привязаны к кольцу, прикрепленному к полу кареты. Он стиснул зубы, сдерживая приступ ярости, но, наверное, бешенство все же отразилось на его лице, поскольку магистрат забился глубже в свой угол, внимательно наблюдая за ним.

Себастьян осклабился в улыбке.

— Вы не боитесь, что я убью вас, не доезжая до здания суда? Отрежу вам голову, искупаюсь в вашей крови и совершу над вами всякие прочие мерзости?

Лавджою это не показалось забавным.

— Вряд ли.

Себастьян глянул в окно, когда карета свернула за угол. Вокруг них сомкнулась туманная ночь.

— А где мальчик?

— Если вы имеете в виду этого отвратительного юного сквернослова, которого взяли заодно с вами, то он вырвался из моих рук и удрал, как только мы покинули гостиницу.

Хоть что-то. Хотя чудовищно мало. Слишком многое может пойти не так. Гендон может отказаться встретиться с Томом, просто не захочет его слушать. Но даже если вдруг и поверит, что толку-то? Пошлет он на верфь отряд констеблей или сам пойдет — результат в любом случае будет ужасен. Может, Мартин Уилкокс и убийца, но уж никак не слабоумный. Он понимает, что стоит на кону. Ловушка для Себастьяна будет хитроумной, тщательно спланированной и устроенной так, что при любом раскладе Кэт умрет. Уилкокс не может позволить себе оставить свидетельницу в живых.

Себастьян впился пристальным взглядом в лицо сэра Генри Лавджоя.

— Вы должны отпустить меня.

Низенький магистрат сунул руки в карманы и закутался в пальто поплотнее, словно его донимал холод, идущий от усыпанного соломой пола и проникающий через потрескавшиеся окна.

— Возможно, для вас некоторым утешением послужит то, что я верю в вашу непричастность к смерти этих двух женщин, Рэйчел Йорк и Мэри Грант. Однако для соблюдения формальностей…

— Вы не понимаете, — перебил Себастьян низким настойчивым голосом. — Вы должны отпустить меня прямо сейчас. Человек, который убил их, захватил еще одну женщину, Кэт Болейн. Если я не успею вовремя, он и ее убьет.

Карета внезапно резко дернулась и замедлила ход, попав в плотную толпу. Поначалу Себастьян подумал, что это очередная свалка из-за хлеба, затем услышал крик:

— Ура Флоризелю!

Он разглядел радостное предвкушение на обращенных к небу лицах в золотистом свете каретных фонарей. Ликующая толпа праздновала назначение принца регентом, которое должно будет состояться утром. Они действительно верили, что их тяжелая, беспросветная жизнь наконец-то изменится к лучшему. И не понимали, что все останется по-прежнему, просто сурового, сумасшедшего короля сменит пустой, любящий развлечения самовлюбленный принц, которого куда больше интересует покрой его сюртука, чем рост цен на хлеб, принц, который никогда не слышал плача голодного ребенка на холодных улицах, никогда не видел штабелей жалких маленьких тел в белых саванах, ожидающих погребения во рву для бедных или в яме под негашеной известью.

— Но еще остается констебль Симплот, — сказал сэр Генри. — Как я понимаю…

— Да чтоб вас черт побрал! — выругался Себастьян, приподнявшись и снова потеряв равновесие из-за связанных ног. — Да не трогал я вашего констебля! Зачем мне это надо? Вы что, не слушаете меня? Сегодня умрет женщина! Сегодня вечером!

Прямо рядом с каретой затрещали шутихи. Лошади испугались, что вызвало у толпы возбужденный рев.

— Если так, — сказал Лавджой, нервно глянув на окно, — то скажите мне, где он ее держит. Я пошлю туда констеблей.

Себастьян хрипло рассмеялся.

— Он держит ее в качестве наживки для меня. И если туда припрутся ваши молодчики, он ее убьет.

— Мне кажется, вы недооцениваете моих людей.

— Да неужели?

— Этот человек, который, по вашим словам, убивает женщин, кто это?

— Мой деверь. Лорд Уилкокс.

Магистрат приоткрыл рот, но в остальном прекрасно справился с собой. Через несколько мгновений он произнес:

— У вас есть доказательства?

Себастьяну пришлось стиснуть зубы, чтобы не взвыть от отчаяния. Доказательства? Да не было их.

— Он похитил Кэт Болейн.

— Откуда такая уверенность?

Ночь разорвал внезапный фейерверк, заполнив улицу дождем искр, неестественно пылавших в густом тумане.

— Не могу вам сказать.

Лавджой кивнул, отблески очередной вспышки заблестели на стеклах его очков.

— Но если вы сунетесь в ловушку, которую, как вы говорите, лорд Уилкокс приготовил лично для вас, как это поможет спасти женщину?

— Я не намерен лезть напролом.

— Но все же такое может случиться. Если вы мне расскажете…

— Да будьте вы прокляты! — взревел Себастьян, дергаясь в путах. — Тупой, упертый, самодовольный ублюдок! Каждой минутой, что вы держите меня здесь, вы убиваете ее!

Себастьян внезапно затих, тяжело дыша холодным, чадным воздухом, старательно отводя взгляд от окна, в котором на мгновение заметил тонкую мальчишескую руку, цеплявшуюся за заднюю часть кареты.

— Я понимаю ваше нетерпение, — сказал сэр Генри с занудным спокойствием, от которого Себастьяну захотелось заорать. — Но закон…

Он осекся, когда дверь кареты вдруг распахнулась и на подножке появился маленький, неряшливо одетый парнишка.

— Я… — начал было Лавджой и снова закрыл рот, когда Том прыгнул в карету. Вспышка очередного фейерверка ярко и зловеще сверкнула на лезвии ножа у него в кулаке.