Книга Суд да дело. Лолита и Холден двадцать лет спустя - Игорь Ефимов

На все это Кипер понимающе кивал. Улыбался. Крепко пожал протянутую руку. Но думал только об одном. Как бы скорее добежать до крана. И смыть крапивный яд с пылающих щек.

III-7. Аукцион

Несколько дней прошло в расслабляющем безделье. По утрам Кипер долго глядел на зеленеющие деревья. В северном окне был клен, в восточном - дуб, в западном - две липы. Южное было почти целиком закрыто каким-то хвойным гигантом, названия которого он до сих пор не знал. Теперь наконец у него будет время поехать в библиотеку, взять тот самый большой справочник с цветными картинками и разрешить эту давнишнюю древесную загадку. Но даже плавание по книжному океану он откладывал, откладывал со дня на день.

Эсфирь возвращалась поздно. "Следопыты Сиона" получили новое задание: отыскать богатую старушку, удравшую из Израиля в Америку. Родня полагала, что она прячется в Главном городе у своего тридцатилетнего любовника. Но любовник, видимо, был ушлый прохвост. Без конца менял адреса, телефоны, место работы. Оставлял ложные следы. Отец и дочь Розентали совсем сбились с ног.

Все же в свободные минуты Эсфирь звонила домой. Пробовала развлечь Кипера какой-нибудь смешной историей. Осторожно, обиняками пыталась узнать, не послал ли он свое резюме в другие рекламные фирмы. Не подал ли заявление на помощь по безработице. А ночью обращалась с ним, как с раненым. На все спрашивала разрешения. Можно поцеловать здесь? Погладить здесь? Я за месяц прибавила три фунта - ты уверен, что тебе не тяжело?

Грегори в эти дни увлекся историей планеты Земля. Но как назло зачитывался только историей катастроф.

- Вы понимаете, что Потоп - вовсе не легенда, - разглагольствовал он по вечерам. - Он был совсем недавно, каких-то семь-восемь тысяч лет назад. Научно доказанный факт. И может легко повториться. Какая-то плавучая водоросль вдруг начинает дико плодиться на всей водяной поверхности. От этого уменьшается испарение, меньше становится облаков. Меньше облаков - солнце сильнее согревает поверхность. Два-три градуса вверх - и ледники начнут таять. Океан поднимается, заливает Голландию, Данию, Камбоджу, Панаму. Из Южной Америки в Северную пешком больше не дойти, на машине не доехать. Земля дышит, как всякое живое существо. Вдох длиной в десять тысяч лет - потепление. Выдох оледенение. И все наши дымящие трубы тут ни при чем. Она дышала до нас и будет дышать после нас. Когда отмоется от нашей цивилизации очередным потопом.

Однажды ночью все трое проснулись от непонятного грохота. Кто-то сильно колотил в боковую дверь. Будто пьяный забрался к ним в садик и забавляется, стукая пустой бутылкой по алюминиевым листам.

Испуганные обитатели теремка прибежали в кухню. Кипер светил фонарем наружу, пытался разглядеть пришельца. Никого не было видно, но грохот продолжался. Удары сыпались на нижнюю часть двери. Как будто пьяный уже валялся на земле, но все не унимался.

Грегори сбегал в подвал, принес оттуда топор.

Кипер осторожно открыл дверь.

Удары прекратились.

В круге света они увидели диковинное допотопное существо. С пушистым хвостом и гладкой блестящей головой. И этой головой оно снова стало вслепую колотить по асфальту, по двери, по опрокинутому мусорному баку.

- Скунс! - воскликнула Эсфирь. - Это же просто скунс! Бедный, бедный зверь! Они больше всего на свете любят майонез. Его голова застряла в банке.

Да, весь барабанный грохот исходил от обычной майонезной банки. Видимо, зверек слишком увлекся вылизыванием ее. И голова его проскочила внутрь. А обратно уже не вылезала. И он задыхался теперь в этой вкусной ловушке.

Что было делать?

Схватить несчастное животное и мчаться к ветеринару? Но где искать ветеринара посреди ночи? И легко сказать - "схватить". Обезумевший скунс исцарапает любого спасателя, обольет вонючей струей, которую не отмыть потом никакими шампунями.

Каждый предлагал свой план спасения, но через минуту сам признавал - не поможет. Грегори вдруг исчез и вскоре появился на пороге с топором в руке. Словно персонаж из романа Достоевского.

- Нет! - закричала Эсфирь. - Не дам! Если ты только посмеешь... Я донесу в полицию, сообщу родителям...

Но Грегори не испугался угроз, отвел ее руку. Осторожно положил орудие убийства на асфальт. Держа за длинное топорище, стал продвигать его вперед, под сыпавшиеся слепые удары. Асфальт, земля, деревянная обшивка дома - все было слишком мягким. Пока, наконец, один из ударов не пришелся по топору.

Стекло по металлу - это был явно новый звук. Скунс насторожился. Замер. Подвинулся ближе. Хряснул по топору изо всех сил.

Банка разлетелась.

На секунду открылась перемазанная майонезом мордочка, обезумевшие глаза, задыхающаяся пасть.

Еще секунда - и освобожденный зверек исчез в темных кустах.

Как они поздравляли Грегори с победой! Сравнивали его с Эдисоном, с Ньютоном, с хитроумным Одиссеем! Жалели, что спасителя нельзя прославить в печати и в эфире (все же - беглый и блудный сын). Жалели, что не догадались сфотографировать майонезного узника Стеклянной Маски (кто им поверит теперь!).

- Какой чудный трюк для рекламы! - восхищался Кипер. - Его можно было бы продать майонезной корпорации. Да и не только майонезной. Любое варенье, сметана, йогурт. Три енота залезают ночью в продуктовый магазин. И через некоторое время выходят оттуда один за другим. И у каждого голова - внутри банки из-под малинового джема. Фирменный ярлык производителя, конечно, крупным планом. Как только получу новую работу, пущу в дело этот кадр. При нынешней технике монтажа нет никакой нужды мучить зверей, запихивать их головы в банки. Все можно сделать на монтажном столике.

Освобождение скунса всех необычайно взбодрило. Впервые за эти дни безработный Райфилд проснулся полным энергии, надежд, планов. Решил начать день с покоса лужайки. Вышел на крыльцо теремка, окинул взглядом свое королевство. Нагретый утренним солнцем кот подошел и потерся о его ноги. Птицы чирикали и пели о своих любовных приключениях. Красный шнур газонокосилки бесшумно струился в зеленой траве. И полицейская машина подкатила к дому тоже очень мирно, бесшумно, приветливо.

Первой мыслью Кипера было: кто-то из соседей пожаловался на ночной шум. И он пошел навстречу стражам закона с улыбкой. Сочиняя рассказ о ночном происшествии, заранее предвкушая их изумление и недоверие. Жизнь порой фантастичнее любого романа. Уж полицейским ли этого не знать?

Но оказалось, что нет - никаких жалоб на шум не поступало.

Нет, никакого сержанта Ярвица приехавшие не знают и никаких поручений от него не имеют.

Нет, они не разыскивали убежавших подростков, не интересовались ни беглыми мужьями, ни двоеженцами, ни неплательщиками налогов.

Единственное их задание - вручить мистеру Райфилду письмо-извещение из конторы шерифа графства. Вот здесь - распишитесь, пожалуйста.

Полицейские уехали.