Книга Анжелика. Война в кружевах - Анн Голон

Чтобы прийти в себя, он вновь разразился чередой проклятий.

Филипп откатился в сторону, не зная, что почти довел жену до пика наслаждения.

Краем глаза он наблюдал, как она приводит в порядок одежду, и каждое движение доносило до него теплый женский запах. Ее смирение показалось Филиппу подозрительным.

— То, что сейчас произошло, как мне кажется, нравится вам не больше, чем какое-то другое наказание… Так вот, отныне это будет вашим наказанием.

Анжелика несколько секунд молчала, а потом с растяжкой, чуть хрипловатым голосом сказала:

— А могло бы быть вознаграждением.

Филипп подскочил, словно заметив неожиданную опасность. Его тело было охвачено странной слабостью. Больше всего ему хотелось опять растянуться на теплом сене, рядом с Анжеликой, и обменяться с ней простыми признаниями. Это чуждое желание оскорбило, взбесило маркиза. Но резкие слова так и не сорвались с его губ.

Маршал дю Плесси вышел из сарая с тяжелой головой. В его душе появилось гнетущее чувство, что и на этот раз последнее слово осталось не за ним.

Глава 23
Герцог де Вивонн предлагает принять Кантора к себе на службу. — Королевский праздник по случаю военных побед. — Неожиданное появление Филиппа. — Франсуаза Скаррон получает приглашение в Версаль. — Людовик предлагает маркизе дю Плесси мир и просит у нее прощения

ЖАРКИЙ июльский полдень окутал Версаль. Анжелика, мечтая о прохладе, в обществе мадам де Людр и мадам де Шуази прогуливалась вдоль Водной аркады. Эта аллея манила густой тенью деревьев и, пожалуй, еще сильнее — чарующей магией бесконечных фонтанов, которые били по обеим сторонам прямо из-за скамеек, стоявших на газоне. Переливающиеся струи образовывали над головами удивительный водяной свод, под которым нельзя было промокнуть.

Именно здесь дамы встретили господина де Вивонна. Поклонившись, он подошел к Анжелике.

— Я намеревался поговорить с вами, мадам. Обращаюсь к вам не как к прелестнейшей нимфе этих лесов, но как к мудрой матери, чей образ воспевала сама античность. Словом, я прошу вашего согласия принять к себе на службу вашего сына Кантора.

— Кантора? Почему вас заинтересовал мой сын?

— А почему мы мечтаем стать обладателями звонкоголосой птицы? Этот мальчик меня очаровал. Он великолепно поет, в совершенстве владеет игрой на многих музыкальных инструментах. Я хотел бы взять его в поход, чтобы он своим замечательным голосом пел песни на стихи, которые я сочиню.

— Какой поход?

— Разве вы не знаете, что недавно меня назначили адмиралом флота? Король повелевает мне разбить турецкие войска, осаждающие остров Кандию в Средиземном море.

— Но это так далеко! — воскликнула Анжелика. — Я не могу позволить ребенку отправиться в такую даль. Он еще маленький. Какой из него рыцарь в восемь-то лет?

— Он выглядит на одиннадцать, и ему будет вполне уютно в компании моих пажей, принадлежащих к знатным семействам. Мой дворецкий — мужчина средних лет, он отец многочисленного семейства. Я накажу ему внимательно присматривать за вашим прелестным мальчиком. И к тому же, мадам, разве у вас нет собственных интересов на Кандии? Вы просто обязаны послать одного из сыновей на защиту своих владений.

Отказавшись сразу рассматривать предложение всерьез, Анжелика все-таки пообещала подумать над ним позже.

— Было бы разумно с вашей стороны согласиться на такое предложение, — посоветовала мадам де Шуази после ухода Вивонна. — У герцога блестящее положение в обществе, а с получением новой должности генерал-лейтенанта флота он стал одним из самых высокопоставленных французских вельмож.

Мадам де Людр скривила рот в кислой усмешке.

— И не забывайте, что Его Величество день ото дня благоволит ему все больше, чтобы угодить сестрице вышеназванного адмирала.

— Вы говорите так, словно превращение мадам де Монтеспан в фаворитку — свершившийся факт, — заметила мадам де Шуази. — Ведь маркиза такая набожная женщина!

— То, что выставляют напоказ, никогда не соответствуют действительности. Об этом свидетельствует весь опыт человечества. Мадам де Монтеспан, наверное, предпочла бы сохранить свою измену в тайне, но ревнивый супруг не оставил ей выбора. Он раздувает такой скандал, будто его соперник — заурядный парижский щеголь.

— Ах! Не говорите мне об этом человеке. Это просто сумасшедший, самый страшный богохульник во всем королевстве.

— Я слышала, что на последний дружеский ужин у Месье мессир де Монтеспан пришел без парика и заявил, что у него на лбу выросли такие рога, что он просто не может его надеть. Вот смешно! Ха-ха-ха!

— Зато совсем не смешно, что вчера в Сен-Жермене он посмел нанести оскорбление самому королю. Мы возвращались с прогулки по Большой террасе, когда увидели, как во двор въезжает экипаж маркиза де Монтеспана, весь задрапированный черными лентами с серебряными кисточками. И маркиз вышел весь в черном. Король очень любезно и обеспокоенно спросил, по кому он носит траур. А тот ответил замогильным голосом: «По моей жене, сир».

Мадам де Людр вновь звонко расхохоталась, и Анжелика последовала ее примеру.

— Вы напрасно смеетесь, дамы! — воскликнула возмущенная мадам де Шуази. — Такое поведение уместно на Центральном рынке, а не при дворе Его Величества. Король не станет долго терпеть выходки месье де Монтеспана, и ревнивый муж рискует угодить в Бастилию.

— Это устроит всех.

— Вы циничны, мадам.

— Но король не пойдет на столь крайнюю меру: это было бы равносильно публичному признанию.

— Что до меня, — сказала Анжелика, — то я рада, если вся эта история с мадам де Монтеспан выплывет наружу. На меня слишком давит груз сплетен, которые распускают некоторые глупцы по поводу короля и моей скромной персоны. Теперь всем станет ясно, что подобные слухи совершенно безосновательны.

— В самом деле, я тоже полагала, что именно вы смените мадемуазель де Лавальер, — нехотя заявила мадам де Шуази. — Но вынуждена признать: ваша добродетель неуязвима.

Казалось, мадам де Шуази укоряет Анжелику в том, что она обманула ожидания.

— Но вы-то ничем не рисковали, ваш муж совсем не похож на вздорного супруга мадам де Монтеспан, — заметила мадам де Людр, чьи словесные стрелы всегда были основательно приправлены ядом. — С тех пор как вы появились при дворе, мессира дю Плесси здесь не видно…

— С тех пор как я появилась при дворе, идет война, и моего мужа постоянно вызывают на границы королевства. Сначала он был во Фландрии, теперь во Франш-Конте.

— Не обижайтесь, милочка, я пошутила! И потом, это всего лишь муж!

Беседуя таким образом, три дамы вновь вышли на Большую аллею, ведущую ко дворцу. То и дело им приходилось уступать дорогу мастеровым и слугам, которые, вооружившись лестницами, развешивали на деревьях и беседках бумажные фонарики. Где-то в глубине рощи раздавались удары молотка. Шли приготовления к празднику.