Книга Это всегда был ты... - Виктория Дал

— С какой стати?

— Где бы я ни появился, тут же начинает приставать с наставлениями.

Леди Йорк схватила их обоих за руки.

— Кэтрин, ты непременно должна рассказать мне все о Востоке. Каково это — жить в джунглях? Наверное, у тебя потрясающие впечатления!

— Дорогая, — громко сказал Эйдан и огляделся, чтобы убедиться, что их никто не слышит. — Мне кажется, заиграла музыка. Ты удостоишь меня чести первого танца в этот особенный для тебя день?

— О, ты видишь? — проворковала баронесса. — Какой он теперь милый! Как с ним легко стало общаться.

— Я думаю, Эйдан просто душка, — рассмеялась Кейт.

— Именно, дорогая.

Эйдан тихо прошептал ей:

— Ничего, если я оставлю тебя ненадолго?

Кейт кивнула:

— Как же я могу возразить? Это же твоя мать!

По словам Эйдана, ожидалась небольшая вечеринка, но гостей было так много, что Кейт просто растерялась. На самом деле получился настоящий прием. Люси уже увел танцевать какой-то пожилой джентльмен, и она бродила среди собравшихся, стараясь все рассмотреть, все впитать. Как же она отвыкла от светской жизни! Дамы были в потрясающе элегантных нарядах — смелые, раскованные. Неужели и она сможет стать такой же?

— Миссис Гэллоу! — окликнул ее приятный женский голос.

Кейт обернулась и увидела красивую рыжеватую блондинку.

— Марисса? То есть, прошу прощения, теперь миссис Бертран, не так ли?

— Ой, глупости, — Кейт заключили в еще одно объятие, правда, на сей раз не такое страстное. — Для тебя я просто Марисса. Мы ведь скоро будем сестрами, в конце концов. Эйдан уже сделал тебе предложение?

— Даже не знаю, как сказать…

Марисса улыбнулась:

— Всему свое время. Поверь мне, я и сама не спешила замуж, Мужчины такие странные создания, не так ли? Забавно, что мы считаемся слабым полом, хотя явно сильнее их. О, привет, дорогой.

Ее муж — высокий, крепкий мужчина — поклонился. Их представили друг другу, но через минуту он иронично развел руками:

— Я хотел лишь познакомиться с миссис Гэллоу, но, боюсь, нечаянно услышал больше, чем мне следовало.

— О, я говорила вовсе не о тебе, дорогой, — проворковала Марисса. — Так, в общем и целом…

— Обсудим это позже, дорогая женушка, — проговорил он с такой лаской в голосе, что Кейт покраснела. — И постараемся решить, кто более слабый пол.

— Я выиграю этот спор.

— Как сказать… — бросил он.

Марисса лукаво улыбалась, глядя вслед мужу. Потом повернулась к Кейт:

— Ты хорошо выглядишь.

— Ты тоже, — ответила Кейт совершенно искренне. — Более того, превратилась с настоящую красавицу.

— Спасибо. Просто я очень счастлива, — сказала Марисса, а Кейт ощутила прилив радости от этих слов.

Когда они с Эйданом поженятся, то будут часто приезжать сюда, в этот комфортный, гостеприимный дом.

— Эйдан упоминал, что ты собираешься проколоть уши.

Кейт удивилась. Она и думать об этом забыла.

— Он так сказал?

— Да, и поведал многое другое. Просто не мог дождаться твоего приезда. Говорил без умолку. Куда только подевался тот угрюмый бирюк, каким он был все эти годы? Так что насчет ушей?

Кейт недоуменно заморгала. А Марисса посоветовала:

— Приходи завтра ко мне в комнату. Я велю кухарке прислать льда. И мы с тобой все это проделаем сами.

— О! — Она неуверенно улыбнулась и дотронулась до мочки уха. — Спасибо, наверное, я все-таки решусь на этот отчаянный шаг.

— Чудесно! Но ты должна меня извинить. Начинается вальс, и я обещала его мужу…

— Конечно.

Кейт поневоле улыбнулась, но придвинулась поближе к дверям в самой тихой части комнаты. Собравшаяся вся вместе семья Эйдана несколько подавляет. Отец считал их общество довольно вульгарным, поэтому у нее ни разу не было возможности побывать ни на одной из их прославленных вечеринок. Или приемов, как уж точнее их назвать.

Но теперь она может делать все, что пожелает. Наблюдая за танцующими, она понемногу расслаблялась.

Но потом холодный воздух коснулся ее спины. Сильная рука крепко схватила ее за руку и осторожно вытащила на террасу, где она сразу же была согрета прижавшимся к ней теплым телом.

— Ты обещала потанцевать со мной, — сказал Эйдан.

Его бархатный голос обволакивал ее, дурманил голову.

Прижавшись к нему, Кейт проворковала:

— Ничего подобного. Я сказала, что подумаю, и то только после того, как ты пятнадцать минут упрашивал меня.

— Мы еще никогда не танцевали с тобой.

— Это можно наверстать… — Она покачала головой, потом смягчилась и улыбнулась, когда он предложил ей бокал шампанского. Сделав глоток, Кейт пожала плечами: — У меня было мало практики, ты же знаешь.

— Ничего страшного.

Он обвил ее руками за талию и прижался щекой к ее виску, и так они стояли молча, в уютном объятии, наблюдая за гостями в их пестром великолепии: разговаривающими, смеющимися, флиртующими, не замечающими пары, тихонько стоящей за дверьми в тени.

Пузырьки шампанского щекотали язык, а пальцы Эйдана поглаживали спину, рассылая по всему телу трепет удовольствия. Холодный воздух был бальзамом для ее разгоряченной кожи, мягкие звуки музыки из зала успокаивали нервы, а присутствие мужчины, которого она любит, заставляло сердце счастливо и чуть-чуть неровно биться в груди.

Кейт и не заметила, что ее бокал опустел, пока Эйдан не забрал его у нее из рук.

Глядя на него, на его посеребренные лунным светом волосы, на твердый подбородок, она ощутила, как сердце ее переполняет любовь. Его ласковые пальцы у нее на губах зародили горячий трепет во всем теле, и Кейт спросила себя: как она могла жить без него?

— Потанцуй со мной, — прошептал он. — Здесь. Под звездами.

Он скользнул ладонью вниз по руке, оставляя восхитительное покалывание, и переплел их пальцы.

Она сделала глубокий вдох, закрыла глаза и услышала звуки вальса.

Они начали кружить по террасе, и Кейт почувствовала, как магия чарующей мелодии проникает в нее. Эйдан уверенно вел ее, и это позволяло ей представить себя легкой и грациозной, молодой и беспечной.

Она ощутила приятное головокружение — от любви, от шампанского, от счастья. Открыв глаза, она обнаружила, что Эйдан с улыбкой наблюдает за ней. Танец закончился.

— Выходи за меня замуж, Кейти.

Сердце ее гулко забилось в груди. Она знала, что он это скажет. Но почему-то все равно была ошеломлена. Или, может, просто радость до краев переполнила ее?