Книга Маленькая Леди и принц - Эстер Браун

– Я одолжил свой рейнджровер Леони,– объяснил мне Нельсон, метнув в Ники убийственный взгляд. – И совсем забыл об этом. А времени было в обрез… Вот я и решил… ведь выехать следовало срочно.

Я улыбнулась.

– Для Парижа прекрасно подходит и эта машина. Ну что? Едем?

Я взяла его за руки.

– Мелисса,– позвал Ники. – Как быть с твоей одеждой? Сказать, чтобы ее выстирали и отправили тебе на домашний адрес или в агентство?

Нельсон что-то пробормотал сквозь стиснутые зубы.

– Надеюсь, я отыщу все мелкие… детали,– добавил Ники.

По-моему, в этом совершенно не было нужды.

– Будет очень мило с твоей стороны,– ответила я, чувствуя, что мои щеки уже примерно под цвет «смарта».

В компании Нельсона можно было больше не прикидываться, что никакой ссоры у нас с Джонатаном не приключалось, и вместе с тем я не чувствовала себя такой жалкой и одинокой, как в ту ночь, когда сидела одна перед Нотр-Дам-де– Пари.

Мало-помалу я начала осознавать, что у меня скопилась масса вопросов. И что Джонатан не намерен на них отвечать. Во всяком случае, так, как хотелось мне.

Нельсон терпеливо выслушал все подробности моей трагедии, не торопил меня, когда я пускалась передавать отдельные куски нашего с Джонатаном разговора слово в слово, прищелкивал языком в наиболее печальных местах, а когда я призналась ему и себе, что совершенно не знаю, чего мне хочется, молча протянул хлопковый носовой платок. Последовало довольно продолжительное молчание. Очевидно, Нельсон желал удостовериться, что я закончила.

– По-моему, ты поступила правильно,– наконец сказал он.

– Почему ты так считаешь? – несчастным голосом спросила я.

– Послушай, Джонатан неплохой человек и любит тебя, я в этом не сомневаюсь. Но ведь не обращать внимания на некоторые вещи ты просто не можешь. Заключить деловую сделку с твоим отцом и тем самым снова поставить тебя в зависимость от него, не потрудившись узнать твое мнение!.. Он просто не понимает, что делает! И потом, эта его собака! Подсунул ее твоей матери и в ус не дует. Это мне тоже кажется несколько странным.

– Я все спрашиваю у него, когда можно будет забрать у мамы Храбреца,– сказала я. – Но Джонатан не торопится с ответом. По-моему, он просто вообще не любит собак.

– Не в этом дело. Или, может, и в этом тоже. Я не понимаю его. Не советуется с тобой ни о чем! Ни о том, стоит ли вам переезжать в Париж, ни о том, имеет ли смысл заводиться с этим новым делом, развивать которое вы должны вместе. Ни о том, стоит ли тебе закрывать агентство… А его нежелание бросать работу? Ты обязана отказаться от прежних дел, а он, получается, нет? Ему кажется, ты его подчиненная: что тебе прикажут, то и сделаешь!

– Угу.

Я подумала, что о рождении ребенка, которое Джонатан тоже спланировал без моего участия, Нельсону говорить не стоит.

– Получается,– неохотно заключил Нельсон,– ты должна всякий раз говорить ему, что конкретно тебя не устраивает. Надеюсь, теперь ты все объяснила?

– Да! – воскликнула я.

– Дзинь! – сказал Нельсон.

– Объяснила,– произнесла я. – Просто Джонатан… не всегда меня слышит.

Нельсон оторвал взгляд от дороги и посмотрел мне в глаза, давая понять, что крайне встревожен.

– Не подумай, что я рад вашей размолвке, Мел. Просто когда ты открыла агентство, как будто вдруг наконец осмелилась быть самой собой. И стала более уверенной, более решительной. Я восхищался тобой, наблюдая, как ты учишься ставить на место отца и как упорными усилиями добиваешься успеха. Ты можешь по праву гордиться собой. – Он немного смутился. – Даже эти узкие юбки… Мне показалось, что именно в них ты раскрываешься наиболее полно. А когда ты начала встречаться с Джонатаном, опять стала позволять командовать собой. В основном ему, но и другим тоже. Был единственный момент, когда ты собралась с духом и твердо отказалась жить в Нью-Йорке. Потом все началось сначала, и теперь ты переезжаешь в Париж. По сути, ничего не изменилось. Вы разговаривали об этом?

– Конкретно – нет,– печально ответила я. – Все как-то… случилось само собой. Но такова уж участь женщины, которая соглашается быть с Джонатаном. С ним точно в фильме. Дорогие ужины, наряды… чувствуешь себя роскошной, смышленой…

Нельсон изменил привычке ездить по всем правилам, резко свернул на обочину и затормозил. Грузовик, ехавший за нами, дернулся в другую сторону и истошно засигналил в знак возмущения.

– Мелисса,– произнес Нельсон, поворачиваясь ко мне, насколько позволял ремень безопасности. – Ты и так роскошная. Ты и так смышленая. Даже когда ты выходишь на кухню в бигуди, на мой взгляд, выглядишь потрясающе. Джонатан – бизнесмен и был женат на скучной честолюбивой деловой мадам, настоящей стерве. Неудивительно, что он влюбился в тебя! Но ведь жизнь – настоящая жизнь – состоит не только из сказочных ужинов и изысканных нарядов. Порой в ней мелькают неполадки с водопроводом, ангина и глажка. Очень важно, чтобы люди умели обсуждать проблемы. Если решение принимает один, а второй вынужден лишь подчиняться, добра не жди.

Я было приоткрыла рот, намереваясь согласиться, однако Нельсон еще не договорил:

– Я не собираюсь учить тебя жизни. – Он помолчал. – Скажу одно. Ты невероятная женщина и, я уверен, можешь подарить мужчине вечное счастье. Но и ты должна чувствовать себя счастливой, Мел. Тебе нужен человек, который будет любить тебя, уважать и делить с тобой и невзгоды, и радости.

От волнения и неподдельной тревоги Нельсон сильно морщил лоб. Темнели морщинки и у внешних уголков его голубых глаз. Какой же он порядочный и добрый парень, подумала я, отвлекаясь от тягостных мыслей про нас с Джонатаном. Голос

Нельсона напоминал сейчас мужской хор, исполняющий «Правь, Британия!» под аккомпанемент духового оркестра.

– Тебе нужен человек, который любил бы тебя такую, какая ты есть в действительности,– продолжал Нельсон с большим чувством. – Который знал бы, что ты за человек на самом деле, не довольствовался бы только Милочкой. – Он улыбнулся уголком рта. – При котором ты могла бы свободно скинуть туфли, даже если твоим ступням не помешал бы педикюр.

Своими словами Нельсон будто надавил на воспаленное место в моем сердце, где засела давняя заноза: Джонатан любил Милочку, с которой и познакомился когда-то, а не меня. Ее одну он и знал – перед нашими встречами я все время прилагала массу усилий, чтобы выглядеть на все сто. А с небритыми ногами не показывалась ему ни разу.

Осознав, почему мы зашли в тупик, я ахнула, а Нельсон в эту самую минуту положил руку мне на колено, но тут же ее отдернул, будто моя нога была горячей, как раскаленный металл. Хотя в моей маленькой машинке мы и так сидели, почти касаясь друг друга.

– Если хочешь, верни руку на то же самое место, Нельсон,– печально сказала я. – Мы ведь давным-давно знаем друг друга.