Книга Танец Волка - Александр Мазин

Успел как раз вовремя, чтобы принять на щит направленный на отца Бернара клинок. Подскочивший Хавур метнул копье в сконца, заслонившего дверной проем, но тот успел отскочить. Стюрмир рубанул своего противника. Тот отступил, и еще раз, перекрыв вход. Теперь они рубились со Стюрмиром один на один, остальные теснились сзади. Хавур – за спиной Стюрмира, пара сконцев – за спиной своего. Тесно, темно, неудобно… Я с легкостью представлял, как это было. Здесь решало не столько умение, сколько грубая физическая сила. Как в перетягивании каната или толкании бревна. Размахнуться невозможно. Колоть – очень неудобно, потому что ни сфинтить, ни сменить позицию. Стюрмир – здоровенный мужик. Сконец тоже оказался богатырем. Так они пыхтели и толкались, время от времени скрежеща железом по броне и пиная друг друга ногами, пока Стюрмир не ухитрился зацепить противника стопой, одновременно с толчком вперед. И сконец потерял равновесие. И вскрылся. И получил колотую – в печень. Причем Стюрмир даже не столько уколол, сколько – продавил.

И сразу сошелся со вторым…

Короче, он убил всех троих. Одного за другим. Убил, заложил дверь и вернулся к главному входу. Вот такой у меня друг-соратник.

Бедная моя девочка!

Скандинавские женщины – крепкие. Они, беременные, и на конях скачут, и работают не меньше здоровых… Но бой – это слишком.

– У нас будут еще дети, – пообещал я. – Сыновья. Трое.

Я держал ее лицо в ладонях. Очень бережно, потому что ладони у меня теперь – хоть гвозди забивай. Я глядел в эти чудные влажные глаза – и вся боль, весь ужас мира, недавнего побоища, безумия, смерти… Всё это уходило, пряталось, таяло, как тает воспоминание о сне под лучами солнца.

– Гуд-рун…

– Ульф… Муж мой… – Моя девочка улыбнулась как-то совсем жалко и спросила тихонько: – Значит, ты на меня не сердишься?..

Глава сороковая

Победа, Вера и Сигурд Рагнарсон

Мы победили. И потеряли всего троих: Юсуфа, Дриву и Тори. Как всегда: гибнут самые слабые. Еще не оправившийся от раны Юсуф и два новичка.

Нам повезло. Задержись Свартхёвди, и сконцы порешили бы всех.

Свартхёвди успел, потому что – Рунгерд. Тревожно ей стало. Бросила руны и велела сыну двигать ко мне. Хорошо, когда теща – ведьма. Дым они уже увидели на полпути к моему дому. И уж тогда заторопились по-настоящему.

Если не считать погибших, никто из наших особо не пострадал. Легкие раны у всех имелись, но это – ерунда.

Мне тоже шкуру попортили: рубленая рана на бедре, неглубокая, обширная коллекция здоровенных кровоподтеков и сантиметровой высоты шишка на голове.

Тьёдар пообещал: наша славная победа войдет в анналы. Горстка бойцов, среди которых половина – молодняк, побила полную дружину ярла. Да это покруче, чем то, что мы с Медвежонком сотворили в Согне-фьорде! А Гудрун, Гудрун какова! Мьёр-ярл, он был настоящим ярлом. Боевым. А погиб от руки женщины. Теперь небось его и в Асгард не пустят. А если пустят, то, по логике, туда и Гудрун следует пустить. За одним столом с мужами пировать.

– А почему нет? – порадовался за сестренку Медвежонок. – Она – славного рода. И убила в честном бою. Их трое было… Кого тогда в Валхаллу пускать, если не ее?

– Она валькирией станет, – внес свою лепту Хавгрим, который, отлежав положенное берсерку постбоевое, теперь с утроенной энергией поглощал пиво и закусь. – Она и сейчас уже – валькирия! И красой, и статью, и нравом!

Тут уж никто спорить не стал, а Гудрун даже чуть улыбнулась. И поглядела на меня: не против ли, если она станет валькирией? Я был не против.

Сегодня утром у нас с женушкой состоялся еще один интересный разговор. Неожиданный. Моя жена потребовала, чтоб я взял наложницу. И не кого-нибудь, а Бетти.

– Зачем? – удивился я.

Я объявил англичанку и ее крошку-дочь свободными, едва услышал о том, что она сделала. Есть здесь такое правило: если раб с оружием в руках бился рядом с хозяином: он – свободен. Это всё равно, что место на корабельном руме занять. А что Бетти – женщина, так тем выше ее подвиг. И место под моей крышей будет для нее всегда. И приданое дам, если замуж захочет пойти за хорошего человека. Но – наложницей?

– Я ей верю, – просто ответила Гудрун. – А тебе нужна наложница. Так положено.

– Но мне никто, кроме тебя, не нужен! – совершенно искренне заявил я.

И тогда Гудрун выдала еще раз:

– Если мое женское естество выпало вместе с ребенком, то детей у меня больше не будет. И Бетти родит у меня на коленях, и будут они – как мои.

– Кто сказал тебе такой вздор? – изумился я. – Про выпавшее естество?

– Неважно! – отрезала Гудрун. – Я знаю: ты спал с ней, значит, она тебе не противна? Возьмешь?

– Возьму, – смирился я, и Гудрун просияла.

Нет, если кто мне скажет, что понимает женщин…

Но это было утром. А сейчас мы просто пьянствовали. И имели право. Большой праздник для нас и для тех, кто спешил нам на помощь. Даже если поспел к шапочному разбору. Вот как Скиди. Сидит и печалится. Не досталось ему пира клинков, а только пир пива.

– Не кисни, – успокаивал его Медвежонок. – Вот пойдем с Иваром на франков или англов…

– Теперь у твоего брата будет другое прозвище, – вдруг заявил Хавгрим.

– С чего это так? – насторожился Свартхёвди. – Кто так решил?

И я пивко оставил. Ни хрена себе заявление.

– Я! – сообщил нам Хавгрим Палица, берсерк-профессионал.

– Да ну? – буркнул я. – И какое же?

– Ульф Хвити, – радостно поведал нам Хавгрим. – Белый. Ульф Хвити. Белый Волк.

Мы с Медвежонком переглянулись. О моем Волке знали немногие. Хавгрим в этот список не входил. А те, кто входил, в склонности к болтовне не замечались.

– Да я ж тебя видел, братец! – Хавгрим оскалил волосатую пасть. – Ты был такой белый, что смотреть больно! Прям как снег в горах! А как ты плясал со своим железом! Что сидишь? Наливай! Боги тебя любят! Боги… Да…

– Отец Бернар…

На меня вдруг робость напала. Монах ждал терпеливо. И я решился.

– Отец Бернар, я готов.

– К чему, Ульф?

Что за вопрос, а то он не знает?

– Принять Святое Крещение.

Я ждал, что он обрадуется. Но – нет. Монах смотрел на меня… долго. И грустно. А потом сказал:

– Не сегодня.

И, ничего не объясняя, повернулся и ушел. К раненым.

Вот тебе и пирожки. На этот раз – с лососятиной. И что теперь?

* * *

Дракон смотрел, не мигая. Я – тоже. Я его больше не боялся.

– Отец просил тебе передать: если ты захочешь доли в сконских землях Мьёра-ярла, ты их не получишь. – Ивар сделал паузу, наблюдая за мной с интересом. Как отреагирую.