Книга Остров без сокровищ - Виктор Точинов

Пиратам не нужно идти на штурм, понял Смоллетт. Даже осаждать крепость не нужно. Они могут спокойно провести пару недель на «Испаньоле», подняв на борт шлюпки и дождавшись, когда защитники сруба подметут все припасы… А потом – позорная капитуляция. Или самоубийственная атака шхуны на каком-нибудь самодельном плотике. Или шишки с устрицами…

Вопрос: а раньше капитан Смоллетт не знал всего этого? До скрупулезных подсчетов? Представлял ли он хотя бы порядок цифр – еды у них на дни, не на недели, а на десять дней или на двенадцать, не так уж важно.

В том-то и дело, что не знал… Если вернуться назад и еще раз внимательно изучить сцену эвакуации с «Испаньолы», можно понять: ни в первой, ни во второй погрузке припасов в ялик капитан никак не участвовал. Даже рядом не находился. В первом случае он с двумя пистолетами следил, чтобы загнанные в трюм или кубрик матросы не высовывались. При второй погрузке, очевидно, собирал свое имущество: два британских флага, судовой журнал, перо, чернильницу и т. д.

Чуть позже, когда ялик с пятью пассажирами и грузом плыл к берегу, Смоллетт мог оценить, что они везут. И видел: припасов мало. К тому же вся поклажа ушла на дно… Но капитан сильно рассчитывал на груз, доставленный предыдущим рейсом. Тогда на ялике плыли не пятеро, а трое, – вместо двоих взрослых мужчин можно было перевезти на берег центнера полтора продуктов. Полтора лишних центнера свинины и сухарей – это немало на шестерых. Можно продержаться значительно дольше, выжидая, когда ром и климат начнут косить врагов…

И что же обнаружил капитан во время инвентаризации?

Бочку. Баррелевую бочку с коньяком. 160 литров. И с гулькин нос продуктов.

Было от чего озвереть…

Кто автор этого непотребства, Смоллетт понял сразу. Алкоголик Трелони, кто же еще…

Надо отдать должное Смоллетту: отведя душу со сквайром, он при первой возможности сделал самый логичный и разумный шаг, оправил двух человек на вооруженную рекогносцировку – еще во время обстрела, под падающими ядрами. Вдруг враги все еще безоружны? Вдруг пушка и складные ножи до сих пор составляют весь их арсенал? Тогда надо будет атаковать немедленно… Задача-минимум – спасти припасы из затонувшего ялика.

Но Сильвер сыграл на опережение. Он долго медлил и осторожничал, но когда его буквально заставили начать мятеж, не терял ни секунды. Результаты вылазки удручили капитана: противники успели вооружиться и наложить руку на груз ялика.

От повиновения сквайру Смоллетт отказался демонстративно. Сиди и пей свой коньяк, кретин! По всем вопросам капитан теперь совещался исключительно с Ливси. Ему сообщил, на сколько дней осталось припасов, его расспрашивал о сроках прибытия спасательной экспедиции.

Ливси сразу оценил изменение в раскладе сил… Едва ли Смоллетт и его подчиненный матрос Грей при конфликте со сквайром прямо перейдут на сторону Ливси. Но по крайней мере будут держать благожелательный к доктору нейтралитет…

А тут судьба подкинула еще один подарок: в блокгауз вернулся Джим Хокинс.

Правда, с ним не всё было понятно… С Хокинсом предстоял серьезный разговор.

* * *

Джон Сильвер, без сомнения, в тот вечер тоже подводил итоги и оценивал перспективы.

На первый взгляд, одноногому сопутствовала небывалая, баснословная удача: мятеж, начатый поневоле и по всем раскладам обреченный на быстрый разгром, завершился относительным успехом – захвачен корабль, оружие и припасы, враги сами себя загнали в ловушку, своими руками отдали все козыри Сильверу…

Но Долговязый Джон хорошо понимал: радоваться нечему. Подаренных козырей не хватит, чтобы выиграть партию.

Самый главный козырь, карта Бонса, по-прежнему на руках у противников. Они вооружены, они готовы не просто защищаться, – нападают при любой возможности, ведут себя крайне агрессивно.

Взять штурмом блокгауз можно… Не без труда, с большими потерями, но можно. Потери Сильвера не смущали – чем меньше уцелевших, тем выше доля каждого. Смущало другое: удачный штурм не гарантировал, что карта Бонса сменит владельцев. Увидев, что дело оборачивается совсем плохо, защитники сруба швырнут ее в жаровню или поднесут к пылающему факелу, – и всё, можно провести остаток жизни на острове, вслепую копая ямы. В шахматном порядке, через каждые три фута. И все равно ничего не найти.

Вступить в переговоры? Потребовать у осажденных карту в обмен на их жизни? Но они пока не приперты к стене, имеют возможность защищаться в укреплении, что по меньшей мере уравнивает силы…

Первоначальный план Сильвера: позволить сквайру откопать сокровища, а самому далее действовать по обстановке, – был куда разумнее. Но о нем можно забыть… Проклятые стрекулисты словно сговорились с Эндерсоном и другими торопыгами и сделали всё, чтобы те пустили ко дну разумные намерения Долговязого Джона.

Он стал капитаном, да, – когда получил черную метку и объявил: выступаем немедленно. Он и без метки объявил бы то же самое, не стоило портить медицинскую книжку доктора Ливси, выдирая страницу, – если в тебя стреляют из мушкетов, медлить глупо. Но это было не его решение – навязанное врагами.

Он стал капитаном, но без единоличной власти, на той же сходке квотермастером выбрали Эндерсона… Первый же приказ новоявленного квотермастера поднял его авторитет на небывалую высоту. И погубил, по мнению Сильвера, все дело.

Приказ касался свободной выдачи рома… И ничего не сделать, никак не возразить: снабжение команды, выдача припасов для пользования, – прерогатива исключительно квотермастера, капитан единолично командует в бою, но не имеет ни малейшего права вмешиваться в чужую сферу ответственности.

Ром стал самым страшным врагом, не позволяющим выбирать ни стратегию, ни тактику. Самый разумный в новых условиях план – выждать, пока осажденные подъедят свои запасы и лишь затем начать диалог с позиции силы – не осуществить именно из-за рома… Дисциплина уже летела ко всем чертям, а что будет твориться через неделю-другую, трудно даже представить.

Перед Сильвером стояли две задачи, противоречащие друг другу. Надо было вступать в переговоры, добиваясь выдачи карты. Надо было как можно быстрее начинать боевые действия, – в бою первую скрипку играет капитан, а квотермастер отходит на второй план. Хотя… Еще одна обязанность квотермастера – руководить абордажной командой… Штурм сруба можно приравнять к абордажу…

Вечер давно перешел в ночь, но Сильвер никак не мог уснуть. И не только крики умиравшего матроса Алана были тому причиной.

* * *

А что Трелони? Какие планы строил он в тот вечер? Как оценивал перспективы?

Сквайр ничего не строил. И ничего не оценивал.

Он пил коньяк за упокой души Тома Редрута.

* * *

Информацию о Бене Ганне и об исчезнувшем из ямы сокровище Джим не стал выкладывать всем и сразу. Ни к чему…

Он вообще ничего не сказал о встрече с островитянином. Джим многое пропустил за время отсутствия, и для начала надо было разобраться в новых отношениях, сложившихся между концессионерами. Хокинс понимал, что его записка не могла не подействовать на Ливси, но в полной мере результаты своего экспромта он просчитать не мог… Необходимо было серьезно поговорить с доктором наедине.