Книга Черная тропа - Оса Ларссон

— Ради меня, Инна, прошу тебя! — снова повторил он. — Не копайся в этом!

Перед десертом Маури Каллис и его гости вышли поразмяться. Виктор Иннитзер спросил генерала Гельмута Стиффа о перспективах Кадаги удержать под контролем северные провинции Уганды с находящимися там шахтами.

— Президент не допустит этого, — ответил генерал. — Это важнейшие природные ресурсы страны, а Кадагу он считает своим личным врагом. Едва пройдут выборы, он пошлет туда дополнительные военные подразделения. Это касается и других лидеров военных группировок. Они лишь на время оставили эти места в покое.

— А нам с нашей стороны, — включился в беседу Герхарт Снейерс, — необходима более спокойная обстановка, чтобы работать. Бесперебойное поступление энергии, нормальная инфраструктура. Мусевени не позволит нам вернуться туда, было бы наивно в это верить. Там уже несколько месяцев никто не ведет никакой добычи. Как долго вы сможете поддерживать в ваших инвесторах веру, что все это лишь временные трудности, краткосрочный период консервации? Проблемы на севере Уганды не рассосутся сами собой. Мусевени сумасшедший. Он бросает своих политических соперников в застенок. Если ему удастся снова взять в свои руки контроль над шахтами — не думайте, что он вернет их нам. Он заявит, что они брошены владельцами и потому переходят в государственную собственность. А ООН и Всемирный банк палец о палец не ударят.

Хайнрих Кох побелел. Ему, как и Маури, приходилось иметь дело со своими акционерами, которые уже дышали ему в затылок. Кроме того, он вложил так много личного капитала в «Джемс энд Минералз Лтд», что потеря шахты для него означает потерю всего состояния.

На завтра планировалось обсуждение возможных вариантов дальнейших действий. Герхарт Снейерс открыто заявил, что они не дипломаты. Они доверяют друг другу, потому могут говорить без обиняков. Например, предполагалось обсудить, кто может занять пост президента в случае его внезапного ухода. И каковы возможности на будущих выборах, если нынешний президент не сможет выставить свою кандидатуру.

Маури рассматривал Хайнриха Коха, Пауля Ласкера и Виктора Иннитзера. Они стояли в кружок вокруг Герхарта Снейерса — как школьники окружают самого крутого парня в классе.

Маури не доверял Снейерсу. Важно всегда оставлять себе пути к отступлению. Кох и Иннитзер вообще смотрят в рот Снейерсу. Самого Маури такая роль не устраивала. Он принял правильное решение, обратившись к Микаэлю Вику, когда началась вся эта история с журналистом Эрьяном Бюлундом. Микаэль оказался человеком именно того сорта, который и нужен был Маури, — он оправдал надежды, которые Маури возлагал на него, принимая на работу.

В тот раз, когда Дидди спятил и стал ему угрожать.

Дидди Ваттранг нервно бродит взад-вперед по кабинету Маури. На дворе девятое декабря. Маури и Инна только что прибыли из Кампалы. Маури вернулся другим человеком. После встречи с министром экономики он был вне себя от ярости, но теперь совершенно успокоился.

Он сидит на краешке своего стола и почти улыбается Дидди.

— Ты что, не понимаешь? — спрашивает Дидди. — Этот Эрьян Бюлунд задавал вопросы про «Каллис Майнинг» и сделку с «Квебек Инвест Инк.». Я пропал. — Он прижимает сжатый кулак к диафрагме — такое ощущение, что у него там болит.

Маури пытается успокоить его.

— Ни у кого нет никаких доказательств. «Квебек Инвест» ничего не расскажет — они виноваты не меньше нас. Если вся эта история всплывет наружу, им крышка — и они прекрасно это понимают. То же касается и Свена Исраэльссона — к тому же он получил от хозяина большую косточку. Успокойся и не раскачивай лодку.

— Не говори мне, чтобы я успокоился! — шипит Дидди.

Маури удивленно приподнимает брови. Вспышка ярости — у Дидди? Такого он не видал с того дня, когда Дидди заявился в его студенческую каморку, требуя денег — после происшествия с испанкой. Боже, кажется, это было в другой жизни!

— И не надейся, что я один буду отдуваться, если вся эта история всплывет наружу, — рычит Дидди. — Я сразу укажу на тебя, можешь не сомневаться!

— Ради бога, — ледяным тоном отвечает Маури. — А сейчас я попрошу тебя уйти.

Когда за Дидди захлопывается дверь, он некоторое время сидит и размышляет. Дидди его немного напугал. Если начать вытягивать цепочку на несколько звеньев назад, то можно обнаружить Маури Каллиса среди тех, кто купил акции «Нортерн Эксплорер АБ» в период после выхода из дела «Квебек Инвест Инк.» и продал после того, как стало известно, что обнаружено золото. Если кто-нибудь решит отследить потоки платежей от нескольких сделок в сфере действия компании и увидит, что они идут в банк в Андорре, то уже можно сказать «тепло, еще теплее». А если потом добраться до поставщика оружия, который проговорится, что деньги за оружие для Кадаги поступили из Андорры…

Поэтому в следующий раз, беседуя со своим начальником охраны, Маури Каллис говорит:

— У меня возникла проблема. Мне нужен человек твоей компетенции, который мог бы конфиденциально решить ее.

Микаэль кивает. Не произносит ни слова, только кивает. На следующий день он дает Маури номер телефона.

— Это тот, кто решает проблемы, — говорит он. — Скажите, что получили номер от близкого друга.

На бумажки нет имени. Только номер телефона. Судя по коду страны — в Голландии.

Маури чувствует себя как в дурацком фильме, когда на следующий день набирает номер. Трубку снимает женщина и говорит «хеллоу!». Маури напряженно вслушивается в ее голос, интонацию, ищет посторонние шумы. Кажется, у нее легкий акцент. Голос чуть хрипловат. Курящая женщина лет сорока, родом из Чехии?

— Мне дал ваш номер друг, — говорит он. — Близкий друг.

— Консультация стоит две тысячи евро, — отвечает женщина. — Затем вам будет представлено коммерческое предложение.

Маури не торгуется.

Микаэль Вик отправляет своих людей ужинать посменно. Вся организация встречи прошла по высшему разряду, без малейшего сбоя. Шведские парни, которых он подобрал сам, смотрят на него снизу вверх. Они явно завидуют ему, что он работает на Маури Каллиса. Такая работенка — мечта каждого. Кроме того, ему показалось, что люди Снейерса тоже стали относиться к нему по-другому. Более уважительно.

— Классное местечко, — сказал один из них, сделав головой движение, включающее в себя усадьбу.

— Это получше, чем медаль «За заслуги» от французского министра обороны.

Стало быть, им это известно. Вот откуда взялось уважительное отношение. С другой стороны, это сигнал о том, что Герхарт Снейерс держит все под контролем. И самого Каллиса, и его приближенных.

Они правы: работать на Каллиса куда лучше, чем служить в «Особой группе охраны».

— Там было круто, не так ли? Уж не знаю, что должно было произойти, чтобы французы дали медаль иностранцу.

— Да нет, наградили-то моего командира, — стал отнекиваться Микаэль Вик.