Книга Страх - Роман Канушкин

– Я видел странный сон, в котором князь Олег убил Лада.

Авось ничего не сказал. Он лишь медленно повернул голову и посмотрел на лежащего недалеко князя, над которым склонились воины его дружины.

И Ольга посмотрела в ту же сторону. В ее сердце была скорбь, и в ее сердце была радость.

– Я люблю тебя, отец, – почти безмолвно, почти не размыкая соленых губ, прошептала девушка.

3

В Киеве был траур. Умер великий князь. Как и было предсказано волхвами, князь Олег принял смерть от своего коня – его ужалила змея, прятавшаяся в конском черепе. Об этом вполголоса говорили в городе, когда туда пришла скорбная весть о кончине. Об этом говорили, когда княжеские дружинники и молодые князь и княгиня готовили погребальный костер.

И был над городом плач.

И не было в той смерти виновных.

4

Погребальный костер сложили на любимом княжеском драккаре. Тело князя в полном боевом облачении и с верным мечом в руках поместили в середину судна и обложили его сухими поленьями, ветками и хворостом.

Княгиня Ольга, князь Игорь и брат княгини Авось подошли к драккару на маленькой лодочке. В их руках были горящие факелы. От них трое молодых людей зажгли погребальный костер.

Стремнина подхватила драккар, и он двинулся вниз по течению реки, чтобы где-то далеко отсюда слиться с морем.

Волхв Светояр стоял в стороне, опершись о посох. Он ждал возвращения молодых княгини с князем и Авося и молча наблюдал за обрядом.

* * *

Языки пламени уже вовсю лизали сложенные под телом князя поленья. Уже совсем скоро огонь перенесся на обшивку судна, на мачту и красный парус, на голову дракона, превращая весь драккар в один погребальный костер.

На крепостной стене молча стояли три молодых человека и наблюдали за пылающим драккаром, уходящим по изгибу реки.

Плач стоял над городом. Скорбь звучала в печальных песнях, сложенных о кончине князя. Лица троих молодых людей были внимательны и сосредоточенны, но не было в них скорби и не было печали.

Волхв Светояр стоял поодаль и смотрел на погребальный корабль.

– Вместе с ним уйдем и мы, – тихо проговорил волхв.

Авось знал, о чем слова Светояра. Зов, что когда-то пробудил его, уходил из этого мира. Наступали совсем другие времена, а битва черного и белого волка закончилась. Авось смотрел, как драккар удалялся от городских стен, унося в своем пламени все, что так ценил князь Олег. И вдруг они увидели, как над рекой неожиданно поднялась юная радуга. И Авось узнал ее – это была та самая радуга, которую он видел девятилетним, падая в водопад в последний день рода Куницы. Юноша улыбнулся и, почувствовав прикосновение руки Ольги, крепко сжал ее. Цвета радуги стали насыщаться, – именно в нее уходил объятый пламенем корабль.

Авось подумал, что если он сейчас прищурит глаза, то, возможно, увидит крыло той самой птицы, что когда-то спасла его у водопада. Но он не стал этого делать. А потом солнечный лучик отразился от золотого плетения Авосева браслета. И тогда, в этом пламени, растворяющемся сейчас в радуге, они увидели то, что было открыто лишь им троим.

– Смотрите! – прошептал Игорь.

Авось молчал. Его глаза блестели, но были сухими.

– Умер великий князь, – горько сказал появившийся на стене княжеский дружинник. В глазах этого могучего воина стояли слезы. Так же, как и в глазах Ольги, которая, однако, сказала что-то странное, что воин принял за плач дочери по отцу, плач, который девушке еще предстоит спеть.

– Нет. – Ольга говорила тихо, и взгляд ее был прикован к безжалостному пламени, что вбирал в себя сейчас нежный свет далекой радуги. – Князь ушел туда, куда мечтал.

Авось не стал ничего говорить. В его осиротевшем сердце на миг родилась радость от открывшегося, которая стала тихой и светлой улыбкой, появившейся на губах. Князь Олег был бездетным. Но трое молодых людей, стоявших сейчас на крепостной стене, стали ему детьми. И они видели там, в пламени, как их отец, князь Олег, обнажив меч, бросился в свою последнюю битву.

А потом пламя стало невозможно различить. Оно исчезло, окончательно растворившись в радуге. И вот уже самой радуги не стало. А они все стояли и смотрели. Даже когда пошел дождь и жителям Киева наконец стало ясно, что за таинственная радуга была над их городом, они стояли и смотрели. Чтобы потом когда-нибудь рассказать все своим детям. Рассказать волшебную сказку, где хватит места чудесам и отваге, или же спеть песнь, пусть даже колыбельную, о том, как жил на этой земле последний варяг. И о том, как он уходил.

Вместо эпилога

1

Белый волк бежал по лесам этого Мира или по лесам Вальгаллы. И вот уже князь Олег идет по сочной, зеленой траве полей, навсегда залитых золотом заката. А впереди, у дверей смутно угадываемых в розовом мареве чертогов, его ждет та, которую он любил всю жизнь. Прекрасная царица-пряха ждет его, она больше не властна над его судьбой, и оба от этого очень счастливы, она лишь сплела ему венок из небесно-нежных цветов, что растут у неведомых чертогов. Князь Олег идет к своей любимой. И какая бы судьба ни была уготована для его детей, белый волк всегда будет бежать по сокровенным лесам, открытым памяти их сердца.

2

Принцесса Атех оказалась права. Сын Ольги и Игоря, князь Святослав, положил конец существованию хазарского каганата. Принцесса Атех ушла в сны, спрятав и растворив свой народ среди множества других племен. Говорят, ее еще можно встретить на дорогах этого мира…

3

Пророчество, которого так опасался волхв Белогуб, сбылось. В 988 году внук Ольги и Игоря князь Владимир крестил Русь. Эпоха магии закончилась.

Deadmen

Подлинная история происхождения великой русской песни

Желательно не путешествовать с мертвецом.

Это рассказ о том, что произошло на самом деле в один из незабытых дней давно уже угасшего лета середины ХVII века. Какой русский не любит быстрой езды да бесшабашной удали на Миру, одевшегося хрупкими иглами инея стакана кристалловской водки (на худой конец – любой), задушевной беседы и протяжной застольной песни? Это всем известно. Действительно «выплывали расписные Стеньки Разина челны» и был лихой атаман Степан Тимофеевич, неслись по желтым пляжам Каспийского моря прирученные степные кони и была персидская княжна, а может быть, даже дочь шаха, гордая принцесса, сбежавшая с разбойником и им погубленная. Выброшенная за борт в набежавшую волну. Все так. Но не совсем. И в любимой народом песне перепутана не только география. Увы. Ибо «набежавшая волна» была вовсе не волжской, а куда более седой и пенной волной Каспия, и, следовательно, «подарок от донского казака» приняли совсем другие боги, но был еще один персонаж. Почему вольноотпущенный бывший тверской холоп Емелька, по прозванию Стеклодув, оказался заботливо вычеркнутым из этой истории поздними исследователями, – неизвестно. И каким образом ему, не наделенному от природы особой силой, талантами к ратным наукам или иными дарованиями, удалось заделаться главой разбойников, «гулящих людишек», долгое время будораживших все Царство Московское, также неизвестно. Упоминание о нем можно найти в переписке историка Ключевского и академика Тарле, где первый рассказывает, что «Емельян, прозванный Стеклодувом, вовсе не убивал воеводу, а лишь сокольничего, из-за незначительного спора, спровоцированного, скорее всего, большим количеством водки», однако в официальных монографиях обоих мужей наш герой начисто отсутствует. Поэтому я остановлюсь лишь на том немногом, что известно мне.