Книга Хроника отложенного взрыва - Феликс Меркулов

— Стоять, — прошипел он. — Идем со мной.

Он потянул ее куда-то в сторону. Страх парализовал волю девушки, она покорно поплелась за ним. Впереди, метрах в сорока, темнели гаражи.

В сумочке Ксении лежал электрошок. Но она трусила даже доставать его: вдруг преступник вырвет прибор и использует против нее же.

— Не бойся, — сказал неизвестный. — Сейчас развлечемся. Получишь удовольствие. Все бабы хотят одного. Только они дуры, боятся собственных желаний. Но им по херу, с кем трахаться, они только недотрог из себя строят. Уж я-то знаю. Меня, кстати, Василий зовут. Тебя как?

— Ксения. — Голос девушки дрогнул. Она шла будто в тумане.

— Не дрейфь, Ксения. Мы еще с тобой подружимся. Будешь ко мне на свидания бегать. Да я тебе заплачу. Ты работаешь в библиотеке или почитать пришла?

Васька говорил непринужденно, как будто действительно кадрил девушку, а не вел за гаражи насиловать.

— Работаю, — ответила Ксения.

— И много платят?

— Мало.

— Вот. А я тебе стольник за минет заплачу.

— Не надо, пожалуйста…

— Не надо стольник? Бесплатно, что ли, хочешь работать? Не-е, ты не права. Любой труд должен оплачиваться.

Многие маньяки-насильники набрасываются на жертву без всяких разговоров и делают свое гнусное дело молча. Васька был не такой. Он любил поговорить. Сам процесс изнасилования его интересовал постольку-поскольку: приятно, конечно, но только ради этого не стоило бодягу разводить. Главный кайф он получал, когда ломал волю жертвы. Это действительно было наслаждение для истинных гурманов: покорная девушка шла рядом, и с ней можно было сделать все что захочешь. Держать в руках мягкое, как тесто, тело красавицы — вот высшее счастье. Мольбы и слезы, сопротивление и крики, рассказы про горькую жизнь с целью разжалобить — все только распаляло Ваську, добавляя маленькие частички удовольствия в палитру сладостных переживаний.

— Я не хочу, отпустите меня, пожалуйста… — прошептала Ксения.

— Молчи, сука, — резко выдохнул Васька.

С Ксенией он решил поиграть в свою любимую игру: сутенер заставляет девушку работать проституткой, для чего насилует и обучает всем премудростям мастерства. Вряд ли бы Ксению утешило то, что при этом сценарии проливалось гораздо меньше крови, чем при игре, скажем, в роман со слепой или в рыбака, поймавшего русалку и думающего, куда тыкать.

— …Я вас прошу… ой… — У Ксении от страха подкосились ноги. Она бы упала, но Васька ее удержал.

— Вставай, сука, рано падать. — Он ударил ее по щеке. — Хочешь здесь ноги раздвинуть? Рано еще. Советчики затрахают. Или ты всем хочешь дать, шлюха?!

Васька еще раз влепил пощечину. Ксению охватила безумная паника. Ей захотелось убежать. Неважно куда, главное — как можно дальше.

Но насильник держал крепко.

Уже ничего не соображая, Ксения трясущейся рукой расстегнула сумочку. Оттуда выпал электрошок.

— Ах ты тварь! Убить меня хотела? — Он оттолкнул ее, бросив на землю. — На, получай, шлюха.

Удары ногой один за другим врезались в ребра, живот и бедра.

Ксения не чувствовала уже ни боли, ни страха. Ее сознание отключилось, оставив только внешние рефлексы. Тело девушки словно превратилось в тесто, а маньяк с упоением бил его руками и ногами.

Позади увлекшегося Васьки раздался лай. Ксения уже не слышала ничего.

Овчарка кинулась на спину насильника и повалила его. Собака спасала Ксению, трепля маньяка за шею и не давая подняться.

В милиции девушка познакомилась и с хозяином овчарки. На удивление, это оказался довольно милый мужчина двадцати пяти лет. Он потом отвез Ксению, у которой было сломано несколько ребер, в больницу. Взял телефончик, пообещав навещать, и не обманул.

Мужчина был холостой.

Когда на следующий день в палату пришел Яцек, девушка с ним серьезно поговорила. Итог жаркого разговора: извинения Михальского и решение остаться просто друзьями.

— Все, мужик попал! — Яцек бушевал. — Он еще не знает, с кем связался. На Ксюшку маньяка натравил! Он попал!

В глубине души Михальский, конечно, был рад, что и так затянувшийся роман с Ксенией самым естественным образом подошел к концу. Но цена, которую пришлось заплатить девушке, опаляла стыдом.

Он переживал за Ксению, сочувствовал и готов был разорвать и Ермакова, и всех его подручных. Натравить на маленькую, хрупкую девочку страшного извращенца могли только подонки.

— Успокойся, — мягко произнес Гольцов. — Может, этого они и хотят: вывести нас из равновесия?

Они сидели в кабинете Яцека. На столе перед ними стояла бутылка коньяка «Хеннесси». Раскрыта коробка конфет, на тарелочке нарезан лимон. Поводов было два: хороший и плохой.

Плохой: естественно, нападение на Ксению. По мнению друзей, это означало прямое объявление войны.

Хороший: прекратились наезды всяких проверяльщиков на фирму «Кондор». Да и некоторые сбежавшие клиенты решили вернуться. Стали появляться новые заказчики. В общем, жизнь налаживалась.

— Плевать я на них хотел, — твердо произнес Михальский. Его глаза горели. — Пора навестить нашего дорогого адмирала.

— Когда?

— Завтра.

— Думаешь, мы готовы?

— Да. У меня есть план.

Глава 21

На западной окраине подмосковного Пушкина днем безлюдно. Особенно если день рабочий. Особенно если зима.

От недавней оттепели на дорогах осталась слякоть, перемешанная с серым снегом. На обочинах сугробы с ледяной корочкой и скользкие тропинки, по которым бредут, спотыкаясь, редкие пешеходы.

«Лендровер» проехал по мосту над железной дорогой. Справа и слева поля, пересеченные извилистой ленточкой реки и окруженные голыми деревьями.

— Летом здесь хорошо, наверное, — заметил Гольцов.

— Летом везде хорошо, — ответил Михальский, наблюдая в зеркало за ехавшими позади машинами.

— Не скажи, — философским тоном произнес Георгий. — Не везде. В Афгане, например, плохо.

— Ну ты сравнил. Еще бы Африку вспомнил! Я про Россию говорю.

Дорога бежала мимо желтых двухэтажек, покосившихся частных домов, одиноких хрущевок. На одном из перекрестков, где дорога спускалась к речке, стояла зеленая «девятка» с поднятым капотом. Возле нее возился парень в легкомысленной толстовке. Наклонившись, он ковырялся в двигателе, время от времени откидывая со лба волосы.

В другое время Михальский обязательно остановился бы и спросил: чем помочь? Но сейчас он спешил: они ехали незваными гостями на дачу Ермакова.

Да парень и не нуждался в помощи.