Книга Склонный к Силе - Вадим Крабов

Жаль за столом не оказалось ни одного жреца, он непременно заподозрил бы Руса в, так сказать, «прямом» происхождении. А может, и к лучшему, что не нашлось. Как бы там ни было, но запрет был нарушен, а наказания не последовало. Рус и Леон даже не почувствовали ничего необычного. Единственно, царапины затянулись на удивление быстро.

Гардарин и бледнел, и краснел, но поднялся быстро, всего через несколько ударов сердца после свершения акта «обретения архейства».

– Перед принцем я извинюсь, но за «щенка» я тебя, новый архей, – сколько желчи в этих словах! – вызываю на бой. Немедленно.

Что Русу понравилось в этрусках, так это не «психованность», как он думал ранее, а воинственность, возведенная почти до абсолюта, и при этом с головой. На особ царских кровей, кроме как по крайней необходимости, не покушались, с друзьями просто старались не ссориться, но уж если бой, то никто не отговаривал, даже жены. Условия не уточнялись – как есть, так есть.

Карлант поморщился, но остановить не попытался. На Леона, по большому счету, плевать, а если убьют племянника влиятельного и злопамятного Яроланта? Ну, это вряд ли. Майор хоть и молод, но очень ловок и с мечом, и с Духами. У новоиспеченного архея – не мага не было шансов.

«Нет, кажется, шансы есть… – думал он, следя за боем. – Ты извини, Яролант, но я болею против твоего племянника…» – старого воспитателя охватил азарт. Да пошла она, вся политика, к Аргосту!

Габаритами противники совпадали. Оружие у обоих одинаковое – полуторники. У Леона Знак в мече явно мощнее, но у Гардарина – Духи. Пока он их придерживал, наслаждался фехтованием. Уверенно атаковал с разных дистанций, финтил, крутился вокруг варвара. Тот, наоборот, отвечал скупо, почти не шевелясь. Совершенно разная техника! Этим бой и захватил знатоков воинских искусств, то есть практически всех зрителей. Вскоре майор стал уставать, движения замедлились. Вот он, шанс! Атакуй, пока Гардарин не рассвирепел и не пустил Духов! Атакуй, дурак, пока есть возможность! Но Леон стоял, как скала, и ждал. «Чего ждет?!» – возмущение висело в воздухе, и его услышал… Гардарин.

– Умри, варвар! – крикнул он, выпуская Огонь и Холод – любимых боевых Духов этрусков.

Пламя со снежным бураном окутало Леона, а через мгновение в этом облаке утонул и майор, желая разрубить прожаренную – замороженную тушку.

– О-о-ох… – пронесся по толпе вздох разочарования и вдруг… – А-а-ах! – раздался удивленный возглас. Зрители выдохнули одновременно.

Исходящий паром Леон стоял над поверженным противником. Гардарин, поджав под себя руки, лежал на животе, из-под которого расползалась темная лужа.

– Как?! Варвар, как?! – хрипел он, теряя последние силы.

– Я не варвар, этруск, я – месхитинец. Запомни это. Молод ты еще со мной связываться. Горячий и глупый… Эй, а лекарь в доме есть?

После этих слов мигом подлетели бояре и приступили к первой помощи. Не позвал бы Леон – истек бы кровью. Таков закон боя – жизнь побежденного в руках победителя. Странный народ эти этруски.

Отлично сработал амулет «отражателя». Любопытно, на испытаниях Духами Руса такой эффективности не наблюдалось…

«Потому что у этрусков Духи тупые, – с ревом пояснил Огненный дух, явно копируя интонации Задорнова. – Они по принуждению служат, «большой друг», и твою волю не впитали…»

«Не надо, – съязвил довольный Рус, – вы тоже слабели…» Он, конечно, переживал за Леона, но в победе не сомневался – сильно прибавил друг в мастерстве. Даже без «обтекателя», по-иному выстроив бой, наказал бы сосунка.

«И все! – возмутился Дух. – Воля и разум оставались, а у этих, – проревел презрительней некуда, – напрочь башню снесло…»

Да, и «родные» Духи заразились от «большого друга» жаргонизмами, не только призраки Великих Шаманов.

«Ну-ну», – скептически заметил «принц». На том диалог и закончился.

Чуть позже Эрлан взял Леона за руку, сосредоточился (в это время Духи покружили вокруг сомкнутых рук) и нахмурился еще больше. Русу и Карланту ничего не сказал, но и так стало ясно. Рушилось представление о незыблемой картине мира: Леон стал археем, а наказания не последовало. Образованный этруск растерялся.

Хвойный лес, поляна с пожелтевшей травой, не по-осеннему яркое солнце. В двух стадиях от имения Вавилиана в небольшом перелеске стояли Эрлан, Карлант и Леон с Русом. В центре поляны возник желтый круг.

– Не переживайте, соратники, – успокаивал Рус. – Я свои обещания держу, – сказал и вслед за Леоном шагнул в круг.

Бывший воспитатель и действующий главный телохранитель еще долго молчали. Знали, но все равно не ожидали. Наконец Эрлан проговорил с досадной издевкой:

– И зачем мы трое суток добирались к тебе, не подскажешь, Карлант?

– Принц умен, – горько усмехнулся воспитатель. – Не открывает сразу всех способностей. Знаешь, – повернулся к другу, – я все больше и больше сомневаюсь, что он тот самый малыш, которого я учил грамоте и верховой езде.

– Ты хочешь сказать…

– Он принц, без сомнения! Но он другой мальчик, совершенно другой.

– То есть… бастард?

– Я этого не говорил. Пойдем, Эрлан, нам остается только ждать…

Падая в песчаный лабиринт, Рус с теплом вспоминал Этрусию.

Их общество он посчитал более «продвинутым». Начать хотя бы с рабов. Их не было! Причем не по закону или декрету, а просто так сложилось. Постепенно все этруски, включая землепашца или последнего бродягу, стали археями. Какое рабство? Для отработки долгов или с целью заработать денег люди поступали в услужение к богатым собратьям, но ни о каком рабстве в классическом понимании и речи не было. То же самое постепенно перешло и на пленных варваров, к которым относили и «просвещенных» геянцев.

За преступления сажали в тюрьмы, назначалась смертная казнь, взимались штрафы. Судил местный владетель, но под ощутимым давлением жрецов. Именно они являлись цементирующей силой, не давали единой стране распадаться на удельные княжества. Они же хоть и не участвовали в длительной усобице, но исподволь поддерживали деление родовитых этрусков на две партии. Две – не двадцать две, опасность раскола резко снижалась. Снижало вероятность распада и четкое деление земли; вотчина есть такая, какая есть, и даже царь не имел право менять границы. Какие владения сложились со времен первых Груссов, такие существовали и до сих пор. Вновь завоеванные земли – исключительно царские, и он отдает их только в аренду (с возможностью «субподряда» иными лицами – везде были лазейки). Крестьяне, основа экономики, арендовали землю у владетелей и о «приписке» в любом виде даже не подозревали. Могли спокойно перейти от одного к другому, поэтому приходилось «соревноваться» в отношении арендной платы. Здесь тоже возникли свои ухищрения наподобие мнимых и истинных «долгов», в ответ появились крестьянские «контрмеры», но это другая история.

Этруски, понятное дело, охотно шли в дружины к своим князьям и боярам. Бояре – благородные, то есть ведущие род от Грусса или Гросса или «первых соратников» Френома. Они арендовали землю у князя-майора и приносили вассальную присягу. Вот эти дружины и воевали, остальной люд не трогали. Рус поначалу сомневался, но когда на четверть заглянули в лесную усадьбу Карланта, то поразился. Сгорело всего два сарая и часть частокола. Погибли только те, кто противостоял «десанту». Больше никого не тронули и почти не пограбили. А у него в голове сидели кадры из фильмов о гражданской войне, где брат на брата и вырезанное население… Ничего общего! Тогда он немного снизил свой пыл в плане «остановить братоубийство».