Книга Ищейки в Риге - Хеннинг Манкелль

Валландер вынул из кармана номерок.

— Завещание в синей папке, — сказал он. — Она лежит в пакете в камере хранения. Но две грампластинки я с удовольствием получил бы обратно.

Путнис засмеялся.

— Вы очень опытны, господин Валландер. И действительно не совершаете ошибок без надобности.

Тон Путниса насторожил его. Валландер так до конца и не понял, откуда у него закралось ужасное подозрение. Но в тот момент, когда Путнис засунул номерок в карман своего кителя, Валландер с беспощадной ясностью осознал, что только что совершил самую большую в своей жизни ошибку. Он знал, не зная, интуиция и мысли смешались, во рту пересохло.

Вытаскивая пистолет из кармана, Путнис продолжал улыбаться. Одновременно его солдаты подошли ближе, они рассредоточились по крыше и направили свои автоматы на Байбу и Валландера. Казалось, она так и не поняла, что произошло, а Валландер онемел от унижения и страха. В тот же момент открылась пожарная дверь, и на крышу шагнул сержант Зидс. В помутившейся голове Валландера пронеслось, что Зидс стоял за пожарной дверью и ждал своего выхода. Теперь представление окончено, и ему больше не надо ждать за кулисами.

— Вы совершили одну-единственную ошибку, — произнес Путнис равнодушным голосом. — Все, что я только что рассказал, конечно, абсолютная правда. Единственное, что отличает мои слова от действительности, — это я сам. Все, что я только что сказал о Мурниерсе, относится ко мне. Так что вы одновременно правы и не правы, комиссар Валландер. Если бы вы были, как я, марксистом, вы бы понимали, что время от времени надо ставить мир на голову, чтобы он опять встал на ноги.

Путнис отступил на несколько шагов назад и продолжил:

— Я надеюсь, вы понимаете, что не сможете вернуться в Швецию. Зато, погибнув на крыше, вы быстрее попадете на небо, комиссар Валландер.

— Только не трогайте Байбу, — взмолился Валландер, — только не Байбу.

— Мне очень жаль, но… — произнес Путнис.

Он поднял свое оружие, и Валландер решил, что полковник хочет застрелить Байбу первой. А сам он, комиссар Валландер, не мог ничего сделать, кроме как умереть на этой крыше в центре Риги.

В этот момент пожарная дверь распахнулась. Путнис вздрогнул и повернулся на неожиданный звук. Во главе отряда милиционеров на крышу выбежал полковник Мурниерс. Он был вооружен; увидев Путниса, он три раза подряд выстрелил ему в грудь. Валландер кинулся к Байбе, чтобы защитить ее. На крыше завязалась перестрелка. Люди Мурниерса и Путниса искали укрытия за дымоходами и вентиляционными трубами. Валландер обнаружил, что оказался на самой линии огня и попытался потянуть за собой Байбу, чтобы спрятаться за безжизненным телом Путниса. И тут увидел сержанта Зидса, который присел на корточки за одним из дымоходов. Он встретился с ним взглядом, затем Зидс посмотрел на Байбу, и Валландер сразу же понял, что тот решил попытаться взять в заложники или ее, или их обоих, чтобы сохранить себе жизнь. Людей Мурниерса было больше, и несколько милиционеров Путниса уже были мертвы. Рядом с телом Путниса валялся пистолет. Но схватить оружие Валландер не успел: на него самого набросился Зидс. Валландер ударил кулаком — правым, травмированным — ему в лицо и закричал от страшной боли. Зидс пошатнулся от удара, изо рта у него потекла кровь, но он устоял на ногах. Когда он поднял руку, чтобы застрелить шведского полицейского, доставившего ему и его начальникам так много проблем, лицо его не выражало ничего, кроме ненависти. Валландер понял, что умрет, и закрыл глаза. Но снова открыл после того, как раздался выстрел, и комиссар обнаружил, что все еще жив. Рядом с ним на коленях стояла Байба. В руках она держала пистолет Путниса; она сделала только один выстрел и попала сержанту Зидсу прямо в переносицу. Она плакала, но теперь уже скорее от гнева и облегчения, чем от страха и неопределенности, мучивших ее так долго.

Перестрелка на крыше прекратилась так же быстро, как и началась. Двое людей Путниса были ранены, остальные — мертвы. Мурниерс со скорбью смотрел на одного из своих людей, которому пуля пробила грудь. Затем подошел к ним.

— Мне очень жаль, что все так получилось, — сказал он извиняющимся тоном. — Но я должен был услышать слова Путниса.

— Их наверняка можно прочесть в бумагах, оставшихся от майора, — ответил Валландер.

— Как я мог быть уверен в том, что они вообще существуют? И что вы нашли их?

— Вы могли спросить, — ответил Валландер.

Мурниерс покачал головой:

— Если бы я связался с кем-нибудь из вас, я бы объявил Путнису открытую войну. Затем он уехал бы за границу, и мы никогда не смогли бы его арестовать. У меня фактически не было другого выхода, кроме как наблюдать за вами, постоянно следуя по пятам за ищейками Путниса.

Валландер внезапно почувствовал сильную усталость. Он был не в состоянии слушать дальше. В руке пульсировала отчаянная боль. Он ухватился за Байбу и потерял сознание.

Очнулся он в больнице, на операционном столе, рука была в гипсе, и боль наконец прошла. На пороге стоял полковник Мурниерс, он курил сигарету и улыбаясь смотрел на него.

— Вам лучше? — спросил он. — У нас в Латвии очень хорошие врачи. На вашу руку было страшно смотреть. Заберите домой рентгеновские снимки.

— А что случилось? — спросил Валландер.

— Вы упали в обморок. На вашем месте я сделал бы то же самое.

Валландер оглядел кабинет:

— А где Байба Лиепа?

— Она дома. Когда я попрощался с ней несколько часов назад, она уже пришла в себя.

Валландер почувствовал, что у него пересохло во рту. Он осторожно сел на край каталки.

— Кофе, — попросил он. — Можно мне выпить чашку кофе?

Мурниерс засмеялся:

— Ни разу в жизни не встречал человека, который бы пил столько кофе. Конечно, вам дадут его. Если вам лучше, предлагаю поехать ко мне на работу, чтобы покончить с этим делом. Затем, как я полагаю, вам с Байбой Лиепой надо о многом поговорить. Если рука снова разболится, милицейский врач сделает вам обезболивающий укол. Врач, который накладывал гипс, сказал, что это вполне может случиться.

Они поехали на машине Мурниерса по городу. Была уже вторая половина дня, начали сгущаться сумерки. Когда они въезжали в крытые ворота Управления внутренних дел Латвийской ССР, Валландер подумал, что это, должно быть, в последний раз. По дороге в свой кабинет полковник Мурниерс остановился и достал из сейфа синюю папку. Рядом с большим сейфом сидел вооруженный охранник.

— Наверное, вы поступили правильно, заперев папку, — сказал Валландер.

Мурниерс с удивлением посмотрел на него.

— Правильно? — сказал он. — Это необходимо, комиссар Валландер. Даже если Путниса больше нет, это не означает, что все проблемы решены. Мы по-прежнему живем в том же мире, комиссар Валландер. Мы живем в стране, которую раздирают противоречия. И от них не избавиться, выпустив три пули в грудь полковника милиции.