Книга Дай умереть другим - Сергей Донской

Колонны, перекрытия и балки казались ненадежной опорой для всей этой грандиозной махины, нависшей над головой. Под ноги подворачивались измочаленные доски с кривыми жалами гвоздей, треснувшие шлакоблоки, арматурные прутья, завитые неведомой силой в ржавые спирали, окаменевшие брезентовые рукавицы. Леха поддал ногой сплющенное ведро, и, ударившись об колонну, оно издало неприятный звук, похожий на приглушенный смешок великана.

Добро пожаловать, гости дорогие.

Конечно же, никаких великанов здесь не было и быть не могло. Кому хочется прозябать в этой дыре, где лишь ветер тоскливо трубит в пустые бутылки да шуршат обрывки полиэтиленовых полотнищ, полупогребенных под землей. Все вокруг было неживым, холодным. Лестница, к которой привел пленниц Леха, вела наверх, а ощущение было такое, будто спускаешься по ней в глубокий сырой склеп, откуда уже не будет выхода.

– Тут контору собирались разместить, – пояснял Леха на ходу. – Нагородили комнатушек, кое-где даже линолеум настелили. Лафа. И что характерно, крыс нет, нечего им здесь делать, крысам.

Поднимаясь все выше среди шершавых стылых стен, Ленка и Анечка добрались до предпоследнего пролета. Здесь ступени обрывались. На самый верх можно было забраться лишь по ненадежным на вид лесам. Было понятно, почему строители их не разобрали – слишком хлопотно и опасно. Деревянное сооружение стояло на горизонтальной железобетонной плите таким образом, что его опоры находились в нескольких сантиметрах от краев.

– Эта штуковина вся перекошена, – сказала Ленка, опасливо поглядывая на леса. – Упадет ведь.

– Не упадет, – беззаботно откликнулся Леха. – Я раз двадцать наверх лазил. Жрачку притащил, одеяла, «буржуйку» самопальную и все такое. Так что наверху вас ждет полный комфорт, дамы-мадамы.

Пробуя леса на прочность, Ленка взялась за деревянную перекладину и тут же загнала в ладонь занозу.

– Нет, я не смогу, – покачала она головой. – Тем более с Анечкой.

– Хотите остаться здесь? – Лехино лицо сделалось подчеркнуто скучным. Средний сустав указательного пальца, лежащего на спусковом крючке, отличался от всех остальных своей белизной.

– Полезли, мама, – хмуро сказала Анечка. – Чувствуешь, какой здесь ветер? Мы же простудимся.

– Молодец, – кивнул Леха. – Правильно соображаешь, альпинистка моя, скалолазка моя. Ну, покажи пример мамочке.

Проворно, как обезьянка, Анечка принялась карабкаться по боковине лесов, представлявшей собой нечто вроде наспех сбитой лестницы. Тревожно вскрикнув, Ленка последовала за дочерью. Даже в этой ситуации, находясь между небом и землей, до которой, кстати, было падать и падать, она поймала себя на мысли, способной прийти в голову только женщине: «Хорошо, что я в джинсах».

Все было плохо, хуже некуда, а это – хорошо, потому что последовавший за ней бандит не имел возможности видеть то, что ему не полагалось видеть.

– Давай руку, мама, – крикнула Анечка, взобравшаяся на леса раньше всех.

– Я сама…

В дощатом настиле, до которого благополучно добралась Ленка, радостно скалились забитые как попало гвозди. Им не терпелось разорвать в клочья пальто, возвращенное Ленке бандитом, и исполосовать ей живот. Не дождетесь! Осторожно перебирая ногами, Ленка сместилась по поперечной перекладине на левый край, где неведомый плотник потрудился загнать гвозди по самые шляпки. То ли трезвым был в этот момент, то ли, наоборот, благополучно опохмелился.

Так, теперь самое сложное. Ухватившись за шершавые доски обеими руками, Ленка оттолкнулась ногами от перекладины и подтянулась.

«Кра-а-к, – удовлетворенно пропели доски. – Э-эк».

Что-то неуловимо изменилось перед Ленкиными глазами. Она не сразу сообразила, что именно, а когда сообразила, то похолодела от кончиков пальцев рук до последнего ноготка на ногах. Леса кренились влево. Медленно. Неумолимо.

«Надо было взбираться точно посередине», – запоздало подумала Ленка. Она видела перед собой перепачканное личико дочери, которая, не понимая, что происходит, все тянула и тянула ей свою ручонку. Фигура девочки тоже постепенно смещалась на фоне бетонной стены.

– Давай же руку, мама. Не бойся, я тебя удержу, я сильная.

Ленка хотела ей ответить, но язык у нее отнялся. Крен деревянного сооружения не только усиливался, но и ускорялся.

– Мама!

– А… Анечка…

– Замрите там, обе! – заорал снизу невидимый Леха.

Ленка и без того не находила в себе сил пошевелиться. Ее пальцы мертвой хваткой вцепились в доски, а ноги болтались в воздухе. Теперь ей было совершенно наплевать, что там на ней надето. Все, кроме ужасной высоты, потеряло значение. Даже время вдруг перестало существовать. Осталась только сплошная пустота. Она заполняла Ленку и все, что ее окружало.

Потом леса качнулись в обратную сторону, и все встало на свои места. Вначале возвратилось леденящее ощущение миновавшей опасности, потом нахлынули все пережитые разом страхи, и самый первый среди них – страх за Анечку.

Бандит, в который уже раз, снова не позволил своим пленницам погибнуть. Заметив неладное, он по-тарзаньи повис на руках, восстанавливая равновесие лесов. Сквозь щели в досках Ленка видела его покрасневшее от натуги лицо и перекошенный рот. Парень вряд ли когда-нибудь занимался гимнастикой.

– Медленно перейди вправо, – прохрипел Леха. – Залазь наверх по центру… Курица безмозглая, – не удержался он, когда Ленка присоединилась к дочери.

Сопя и приглушенно матерясь, Леха добрался до перекладины, на которой недавно стояла Ленка, и растопырил руки, поудобнее хватаясь за помост.

Удар ногой в лицо, и он полетит вниз. Не хватит одного удара, можно добавить – по беззащитным пальцам. Но Ленка не смогла заставить себя действовать. Леса, на которых находились они втроем, казались ей самой ненадежной в мире конструкцией. Смотреть вниз было все равно что думать о неминуемой смерти. Стоящее на земле корыто, в котором когда-то замешивали раствор, было на вид не больше спичечного коробка, а ведь, проходя мимо него, Ленка подумала, что в таком бегемота искупать можно. Увидит ли она снова это корыто вблизи? Ощутит ли опять твердую почву под ногами?

– Так, теперь дружненько встали, – распорядился Леха. – Смелей.

– Ветер, – пожаловалась Ленка.

– Не сдует.

Неуверенно выпрямившись в полный рост, Ленка увидела, что деревянную платформу, на которой они стояли, отделяет от ближайшего железобетонного перекрытия расщелина шириной не менее полутора метров. Целая пропасть.

– Прыгайте, – велел Леха, вытаскивая из-за пояса пистолет. – Скок-поскок.

До того, как дочь показала ей пример, Ленка была абсолютно убеждена в том, что лучше умрет на этих проклятых лесах, чем перешагнет через головокружительную высоту. Оказалось, сделать это очень просто, когда в твою дочь целятся из пистолета. Переступаешь пропасть, как лужу – раз, и готово. И по перекинутой на следующее перекрытие доске тоже идешь довольно уверенно. Потому что первой опять прошла Анечка. Маленькая, проворная, легкая. Доска под ней даже не прогнулась, а под Ленкой пружинила так, что сердце замирало у нее в груди. Но все обошлось. Не будь вооруженного бандита за спиной, можно было бы сказать, что жизнь прекрасна и удивительна.