Книга Офисный дневник девушки по вызову - Бель де Жур
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А сколько тебе на самом деле лет?
Пичалька…
1. Младшая сестра приглашает тебя в гости – посмотреть ее дом, собаку и младенца.
2. Кто-то описывает твоего бывшего бойфренда как «малость с СДВГ»[74], а меньше чем через минуту интересуется, почему вы разошлись, «вы ведь были такой подходящей парой».
3. Барбекю больше не устраиваются в складчину…
4. А прежние сосиски (во всех смыслах) – теперь органические, набитые вручную камберлендские колбаски.
5. У хозяев дома ровно столько стульев в саду, сколько гостей.
6. Все женщины в один голос говорят: тебе повезло, что ты до сих пор можешь себе позволить это носить…
7. И как только ты уйдешь, выскажут все, что они на самом деле думают.
8. Если кто-то еще хоть раз заикнется о «составлении нотариальных актов о передаче имущества», тебе придется его убить, даже если этим «кем-то» окажешься ты.
9. Десять вечера, половина гостей разошлась по домам, все присутствующие старше двух лет пребывают в полном сознании, и никто еще пока не наблевал в рододендроны.
10. У тебя больше общего с детишками, играющими в гамаке в «кач-кач», чем со всеми остальными.
В эти выходные, в припадке скуки, я побрила киску.
Ты можешь спросить, какое событие могло навеять такую тоску, что очистка холмика от фолликулярной растительности показалась хорошим альтернативным времяпрепровождением? Вот ответ: перспектива проехать в машине эн-сот миль, чтобы посидеть с моей сестрой Л. на ее заднем дворе за Самым Домашним В Истории Барбекю. И, черт побери, если уж я должна провести свой уик-энд в окружении людей, которые болтают о кулинарных шоу и младенцах, то я сделаю это с меньшим количеством волос на лобке!
Скажем прямо, бритва никогда не была моей подружкой, а с тех пор, как я вышла из игры, я дружу с ней еще меньше. Вооружившись надежным «Жиллетом», я сделала свое черное дело. И, коли уж на то пошло, это так приятно! Я уже и забыла, как это здорово и насколько пара квадратных дюймов гладкой кожи может усилить энтузиазм твоего бойфренда в отношении куннилингуса.
Минусы у сей процедуры бывают всегда: возможность врастания волос, необходимость осуществлять ежедневный поддерживающий уход, тот факт, что внезапно начинаешь ощущать разницу между дешевыми кружевными трусиками и шелково-атласной, сногсшибательно дорогой их разновидностью (если тебе интересно, то это связано с текстурой и качеством прострочки ластовицы). А еще… слушай, это только моя проблема, или ты тоже заметила, что забрызгиваешь толчок чуть сильнее, когда писаешь после бритья? Нет? Ну, так забудь, что я об этом заговорила (*кхе-кхе*, незаметно вытирая нижнюю сторону сиденья).
Но в общем и целом я довольна. Не могу представить, почему я так долго позволила себе ходить заросшей. И, помимо прочего, мне кажется, что теперь я еще на добрую пару месяцев остудила желание радикально постричься и покраситься.
По-прежнему не говоря ни слова о том, куда исчезло мое заявление, ни вздохом не намекая о возможной подготовке к собеседованию, Джайлс снова вступил на тропу управленческой войны. На утренней летучке он требует от каждого из нас придумать фразу, которая характеризует нас самих. Мозговой штурм для какого-то стратегического переформирования компании в преддверии выхода на глобальный уровень – что бы это ни значило. Так что, разумеется, все присутствующие из кожи вон лезут, чтобы показать себя как можно лучше, и не в последнюю очередь Алекс, которая выдает тошнотворное «командный игрок». Я выразительно смотрю на нее, но она меня игнорирует.
– Итак, каждый должен сказать свое слово, – промолвил Джайлс, глядя на меня. – Порази меня своим лучшим выстрелом.
Я живу рутиной, ритуалами, расписаниями. Нет ничего хуже, чем быть застигнутой врасплох.
Приятель, видит бог, я бы с удовольствием! И у меня для этого столько причин! Но вопиюще позориться на публике приемлемо для новичков: спонтанность – мой худший кошмар. Я живу рутиной, ритуалами, расписаниями. Нет ничего хуже, чем быть застигнутой врасплох. Особенно в контексте того, что все изо всех сил подчеркивают, будто неправильных ответов не существует. Точь-в-точь как женщины, которые говорят, что размер пениса не имеет значения, неизменно оказываются наихудшего сорта маньячками-гигантоманками. Никогда не доверяй никому, кто говорит, что неправильных ответов не бывает. На самом деле они имеют в виду, что не бывает правильных.
Знаешь что? Да пошли они все! Пошли они на хрен, эти люди, которые считают, что мир следует переснять заново в виде ситком-эпизодов, жизненных уроков и менеджерского жаргона. Хотите шока – получайте!
– Perezoso y despiadado, – говорю я. Если и ничем больше, то уж этой фразой мой друг Тома́с, чью самоотверженность в попытках научить меня хотя бы самым простым основам испанского языка превосходила только моя тупоголовая неспособность заучить их, мог бы гордиться.
– Это испанский, да? – Вид у Джайлса озада-ченный.
– Что это значит? – в унисон спрашивают Алекс и Джейн.
– Ленивая и безжалостная, – отвечаю я, удивляясь, что вообще даю себе труд это сделать.
У Алекс отваливается челюсть. Джайлс хохочет – от всей души, громогласно, и смех его напоминает лай ретривера.
– Я знал, что могу на тебя рассчитывать! Блестяще! – каркает он.
Отправилась танцевать сальсу в Излингтон вместе с детишками – и словила кайф, как они выражаются. Когда руки незнакомца лежат на твоей заднице, это всегда тонизирует, особенно если этот незнакомец – стройный латинос. Менее приятно было следить, чтобы некие шаловливые подростковые ручонки не забредали «на юг» дальше чем до талии, и, будучи номинально «взрослой», смотреть сквозь пальцы на все, кроме наиболее вульгарных из коварных «сан-мигелей». Хотела было после этого пересечься с леди Л., но, боги мои, она отговорилась предстоящим «свиданием с напитками»! Будучи совершенно не в курсе правил поведения нормальных женщин, боюсь и думать, что это означает. Может быть, помолвку?!
«Вскоре жди звонка», – гласило SMS. «Импровизированное телефонное собеседование».
Я не узнала определившийся номер, поэтому перезвонила и услышала только автоматическое сообщение о том, что этот номер зарезервирован за частной компанией. Это что, кто-то желает намекнуть мне о ситуации с работой, но хочет при этом сохранить инкогнито? Хмм… Не так уж много на свете таких «кто-то»…
