Книга Дорога к новой жизни - Марик Лернер

Между прочим, трофеи в таких ситуациях считаются собственностью армии, и в случае нахождения чего-то ценного добытчики могут даже рассчитывать на неплохое вознаграждение. Это совершенно не мешает моей роте прихватывать в качестве трофеев оружие и всякую мелочь. Армия — это армия, но в ней существуют отдельные подразделения. Командиры старательно делают вид, что ничего не замечают. Тащить придется на своем горбу, дополнительно к обычному грузу. Транспорт появится еще не скоро, поэтому все равно дважды подумаешь, что брать и имеет ли смысл.

Они еще и потому так тщательно искали по вьюкам и мешкам, оставшимся на земле или возле погибших животных, что князь непременно должен был тащить казну с собой. Кроме виртуальных денег с жизняка должны были быть золотые и серебряные вещи, артефакты разные. Дьулустан считался богатым, не первый десяток лет брал налоги с купцов, проезжающих через долину. Как ни странно, ничего стоящего не обнаружили и с кислыми мордами пошли дальше, оставив трофейную команду для сбора разбросанных вещей и оружия.

Я не стал дожидаться, пока все остальные соберутся, и, в полной уверенности, что орками в округе уже не пахнет, кроме убитых, пошел вперед и очень удивился, когда меня сшибли с тропы пинком в зад. Было очень больно. Падать на камни никому не пожелаю. Хорошо еще, руки успел выставить вперед.

— Смотри, — сказал солдат с нашивками сержанта, показывая вперед. Я внимательно пригляделся. Тонкая проволока тянулась через дорогу и исчезала в кустах. — Растяжка, — пояснил он покровительственно, — научились уже на нашу голову. — Он нырнул в чахлую зелень у обочины и появился через минуту с гранатой в руке. — Под ноги внимательно смотри, нюхай тоже — вы можете. Наверняка на тропе еще будут. Специально для нас ставили, на случай, если в погоню бросимся.

— С меня бутылка, — благодарно сказал я, — ты что пьешь?

— Это правильно, — одобрил сержант, — хоть и деревня, но понимаешь. Лишние дырки в шкуре никому не нужны. Если нарвешься, услышишь щелчок. Сразу прыгай в противоположную сторону и падай. Обычно пара секунд еще имеется, не будешь стоять, как баран, — есть шанс уцелеть.

Я подумал, что торопиться мне, собственно, некуда, могу и подождать, пока вперед организованно пойдем, и уселся на камень, наблюдая, как уходят по тропе с проверкой специалисты своего дела. То-то я еще удивлялся, зачем саперы нам нужны. Оказывается, совсем не лишние.

Ближе к долине нас неожиданно обстреляли из стрелкового оружия со стороны небольшого поселка. Тут и пригодились последние мины. После первых же разрывов огонь моментально прекратился. Рота поднялась и пошла к домам. Навстречу вылез еще один зеленый с перевязанной головой и послушно встал на колени, демонстрируя сдачу. В поселке был еще десяток таких же раненых после вчерашнего обстрела на дороге, оставленных здесь, чтобы не замедляли движение уцелевших. Долг они свой выполнили, героически постреляв в нашу сторону и предупредив хозяина о преследователях, а умирать совсем не хотели, слишком неравные силы, вот и сдались моментально. Заодно они и поведали заинтересованным слушателям, что казна была, но ее вовремя утащили от наших загребущих ручек. Почти полсотни уцелевших дружинников ушли в единственный город в долине, под названием Кыыдаан, где собираются обороняться. Дружинники остались отборные и сопротивляться непременно будут.

Начались похожие друг на друга, как близнецы, дни. Мы медленно, никуда не торопясь, стягивали кольцо обороны, передвигаясь все ближе и ближе к городу в контакте со все новыми подразделениями, постоянно подходящими на помощь и смену. Люди взялись за вразумление орков всерьез. Через десятидневку пробили на скорую руку объездную дорогу, и подошла техника.

Само ущелье, длиной около двадцати километров, — единственный путь из равнинной части котловины к горам, по которому могут передвигаться колонны автомобилей и военной техники. По моим прикидкам, уже собралось не меньше пятнадцати тысяч человек и оборотней, а были еще и отряды орков, и батальон егерей. Немногие не желающие сдаваться из окрестных сел ушли в город. В большинстве случаев особых проблем не было. Пейзанам без разницы, кто у них князь, лишь бы налоги не слишком драли. Это начальство волнует, нередко связанное родственными узами и старыми отношениями.

Вся эта беспрерывная сложнейшая перегруппировка сил и стягивание мешка, в котором оказался окруженный противник, была проведена настолько четко, организованно, что удалось перекрыть запланированный график. Вместо трех дней затратили на передислокацию всего двое суток. Вокруг ущелья был обеспечен необходимый режим изоляции, исключающий возможность прорыва.

Еще одна попытка вытащить князя сорвалась. Дружина смогла на узком участке даже прорваться в прилегающую к селу лесополосу. Но их вовремя обнаружили и накрыли минометным огнем. Тут я и увидел своими глазами, что такое горнострелки и насколько лучше с ними не связываться. Часть дружинников засела на горе и, имея на вооружении пулеметы и автоматы, надеялась прикрыть своих отступающих товарищей.

На штурм горнострелки отправились группой в двадцать бойцов. Вершину горы одновременно обстреляли из трех минометов и под прикрытием их огня поднялись по склону. Одновременно с соседней высоты несколько снайперов не давали поднять голову оркам, которые пытались под падающими минами вести наблюдение. Как только закончился минометный обстрел, атакующие бойцы вынырнули уже под самым носом обороняющихся и открыли сплошной автоматно-пулеметный огонь почти в упор.

Сорок минут боя — и никакое огнестрельное оружие, даже в связке с высоким воинским духом, не помогло. Тридцать шесть убитых орков, восемь раненых пленных. Вражеский отряд полностью уничтожен меньшим по численности, но гораздо лучше подготовленным отрядом горнострелков.

Подразделения блокировали пригороды города с невразумительным для моего уха названием Кыыдаан. Артиллерия начала обстреливать отдельные районы, где собралось около двух тысяч вооруженных орков, при собственном населении тысяч в тридцать.

Не то чтобы город сильно впечатлял своими размерами, но стоял он на холме, поднимаясь несколькими уступами, а на вершине имелась мощная крепость, строившаяся и перестраивавшаяся несколько столетий.

Кольцо замкнули полностью, и все оставшиеся за нашими спинами поселки тщательно прочесывались дружественными орками при поддержке людей. Если вначале спать приходилось только урывками, постоянно отслеживая передвижения чужаков в нашем районе, то чем дальше, тем больше я все это перегружал на своих учеников. Сложного в обучении ничего не было, большинство необходимых действий прекрасно выполнял Летчик, надо было только давать координаты района поиска и пояснять некоторые ранее ему не известные вещи. Работы у меня было все меньше. Самолет мог нормально летать только по ночам, днем он был совершенно беспомощен при обстреле. Слишком малая высота и низкая скорость. А никакой особой разведки, кроме корректировки огня, в нашем положении уже и не требовалось. Высоты вокруг города были заняты, и все прекрасно просматривалось в обычный бинокль.

Выглядел Кыыдаан достаточно странно. Дома были все больше двухэтажные — первый сложен из больших каменных блоков, плотно подогнанных друг к другу, второй из местного кирпича, а попросту говоря, обожженной глины. Это еще ничего, они хоть прочные, в мелких деревеньках строили из глины, просто высушенной на жарком солнце. А жили в таких домах нередко несколько поколений близких родственников.