Книга Небесный охотник - Кеннет Оппель

— Сначала нам надо отдохнуть, — заговорил он. — Потом мы вернемся с подходящим оружием и прикончим этих проклятых кальмаров. Эти чертежи нужны мне.

— Зачем? — спросила Надира, и я вдруг понял, что она ничего не знает о том, на что способен этот агрегат. Тогда, в мастерской, во время моего мозгового штурма, она спала.

— Эта штука вырабатывает электричество из воздуха, воды и солнечного света, — объяснил я. — Энергию из ничего. В неограниченном количестве.

Надира медленно кивнула:

— Это стоит целого груза золота.

— И даже больше, — подтвердил Хэл и снова повернулся взглянуть на «Сагу». Глаза его тревожно расширились.

Я посмотрел туда. Солнце уже поднялось выше, и из его сияния материализовался ещё один корабль. Сначала я смог разглядеть лишь его неясный силуэт, но, по мере того как он быстро приближался, очертания его обретали четкость, и объемы, и мощь. Я прищурился, стараясь прочесть на его борту опознавательные знаки, но их не было. Не важно — я всё равно узнал его. Корабль Рэта, стоявший на гелиодроме. Я гадал, заметили ли его на «Сагарматхе» на фоне пылающего солнца.

— Нет… — прошептал Хэл и потом закричал изо всех сил: — Нет!

Корабль стремительно надвигался на «Сагарматху». Он агрессивно опустил нос, будто ринувшийся в атаку бык, потом слегка лег на бок, разворачиваясь бортом. Я заметил, как что-то засверкало в двух бортовых люках, и увидел, как из них выдвигаются орудия. Потом вокруг их стальных хоботов вспыхнули огненные короны, и в то же мгновение гром расколол ледяное небо.

— Они попали? — вскрикнула Кейт.

Корабль выпустил по «Саге» второй залп. Трудно было сказать, каким они промахнулись, а каким попали, — я только услышал орудийный грохот, а потом «Сага» накренился и начал падать. Дыма не было, но я видел, что его корпус посредине повреждён. Газовые отсеки тоже пострадали, и гидрий вырвался в небо. «Сагарматха» падал быстро, он пронесся мимо «Гипериона» так близко, что я разглядел отчаянную суматоху в его командной рубке. И он исчез.

— Марджори! — охнула Кейт. Она закрыла лицо руками и разрыдалась.

У меня было ощущение, будто железный обруч сдавил мне грудь. Сердце стучало так часто, словно хотело выскочить из груди. Хэл невидяще уставился на меня. Я знал, что он лихорадочно соображает, что сейчас предпринимают Дорье и экипаж. Мы заговорили одновременно.

— Они не попали по топливным танкам, — сказал он, — иначе корабль взорвался бы.

— Командная рубка цела, — отметил я.

— И стабилизаторы в порядке, — добавил он. — Я в этом уверен.

— Я не разглядел машинное отделение…

— Его не задело. Уцелели и двигатели, и руль.

— Они повредили корпус, но с виду ничего страшного.

— Порваны два или три газовых отсека, — продолжал Хэл, — не больше.

— Ты говорил, у вас в запасе много сжатого гидрия…

— Если они смогут быстро залатать дыры…

— Он падал быстро.

— Дорье бросил корабль в пике, — сказал Хэл. — Чтобы уйти из-под обстрела.

Голос его звучал не слишком уверенно, оставалось надеяться, что он прав.

Мы умолкли и смотрели на подлетающий к нам чужой корабль. Этим негодяям непросто будет пристыковаться: задул свежий ветер, и «Гиперион» снова оживился.

Кейт всё ещё плакала, захлебываясь разреженным воздухом. Мне хотелось утешить её. Я обнял её за плечи и склонил голову в капюшоне поближе к её лицу.

— Может быть, с ними всё в порядке, — сказал я ей.

— Как они нас нашли? — спросила Кейт.

— Они точно знали, где мы, — угрюмо ответил Хэл.

Он тяжело уставился на Надиру, на скулах вспухли опасные желваки.

— Скрытность: десять, — напомнил он.

Надира лишь молча мотала головой, тяжело дыша.

— Хэл, — окликнул я.

— Она всегда была одной из них, идиот! Она навела их на нас. — Он схватил Надиру за плечо и встряхнул её. — Ты связалась с ними по рации «Саги», пока мы все спали? Дала им наши координаты?

Я боялся, что он ударит её, и встал между ними.

— Надира, — спросил я, — это ведь неправда, не так ли?

Было неблагородно подозревать её, но я ничего не мог с собой поделать. Я посмотрел ей прямо в глаза и обрадовался гневу и вызову, которые прочел в них.

— Нет, — ответила она и сверкнула глазами на Хэла. — Нет!

— Тогда как они нашли нас? — крикнул он.

— Хэл, — сказал я, — у них на борту полно дорогих игрушек, ты сам говорил. Может, есть и эхолокатор. Даже после того, как мы уничтожили их радиомаяк, они могли отыскать нас, если мы были в радиусе его действия. Или же могли наткнуться на нас чисто случайно.

Хэл смотрел на Надиру, ноздри его раздувались и опадали.

— Я буду следить за тобой, — заявил он.

Надира раздраженно отвернулась.

— От этой высоты у него мозги усохли, — проворчала она.

— Скоро они будут на борту, — напомнил я. — У нас всего час, не больше. Надо попробовать связаться с «Сагой» по рации.

Гнев исчез с лица Хэла.

— Электричества нет, — сказал он.

— У нас есть фонарик. Может, нам удастся использовать батарейки.

Он кивнул:

— Ладно. Пошли попробуем.

Мы были измучены и замерзли, но двигались так быстро, как только могли. Мы добрались до килевого мостика, потом спустились по трапу в командную рубку. Во время первого посещения я даже не заметил радиостанции и сейчас ужаснулся тому, что увидел. Мог бы сообразить и раньше: всё оборудование было сорокалетней давности. Радиостанция состояла из передатчика и ключа для отстукивания телеграфных сообщений.

— Дохлый номер, — сказал Хэл. — По этому не поговоришь.

— Я знаю азбуку Морзе, помните? — ответил я. — Это одна из тех бесполезных вещей, которым учат в Академии.

Хэл фыркнул. Надира начала выковыривать батарейки из фонарика. Я отыскал древнюю батарею телеграфа и непослушными пальцами отсоединил провода, потом показал Надире, как прижать их к батарейкам фонарика.

Шкала настройки ярко вспыхнула, из наушников раздалось потрескивание атмосферных помех. Спустя сорок лет рация ещё работала.

— Когда экипаж разделяется, у нас с Дорье есть аварийная частота, — сказал Хэл, настраивая передатчик. — Ею больше никто не пользуется.

Я надел наушники. Неизвестно было, на сколько хватит батареек. Наверно, ненадолго. Я надеялся, что антенна внизу контрольной рубки цела. Телеграфный ключ примерз, и пришлось постучать по нему, чтобы он начал работать.

Рядом лежала стопка смерзшейся бумаги и карандаш, я подтянул их поближе. Я нервничал и хотел сначала написать текст сообщения, чтобы не ошибиться при передаче. Потом я начал выстукивать морзянку.