Книга Охота на «Троянского коня» - Виктор Иванович Носатов

еще подумал тогда, что за средства от продажи драгоценностей этой великосветской львицы можно было бы построить прекрасную яхту, не хуже «Гогенцоллерна».

– А княжна согласна? – поинтересовался Вильгельм.

– Я работаю над этим, – неопределенно ответил Николаи. – Судя по характеру ее писем, адресованных друзьям и родственникам, она больше всего печется о мире между нашими государствами…

– С нами Бог! – благословил император своего обер-шпиона на суперсекретное дело во благо Германии.

Глава IX. Петроград. Март 1915 г.

1

– Вы уверенны в том, что именно кайзер Вильгельм будирует идею сепаратного мира Германии и России? – строго спросил британский посол в России Джордж Уильям Бьюкенен помощника британского военного атташе майора Джилроя, прибывшего накануне из Ставки Верховного главнокомандующего русских войск.

– Да, сэр! – не задумываясь, ответил майор. – Мне известно больше.

Посол с интересом взглянул на вытянувшегося перед ним служаку. «Не зря сэр Уинстон в свое время прислал в Петроград этого пронырливого малого, – удовлетворенно подумал он и тут же внутренне насторожился, оттого, что ему во время очередной аудиенции у Сазонова так и не удалось добиться ясного ответа на вопрос, когда русские войска перейдут от позиционных действий к наступательным. – А это значит, что русские задумали что-то в тайне от своих союзников», – осенила посла неприятная мысль.

Еще раз окинув взглядом своего военного агента, он великодушно предложил:

– Присаживайтесь, майор. Как говорят русские: «В ногах правды нет». А мы сегодня должны не только доискаться до истины, но и ответить на вопрос: «Что делать?»

Проследив взглядом за тем, как Джилрой с видимым удовольствием расположился в мягком кресле напротив, посол предложил ему сигару. И тут же, не дожидаясь, пока тот откашляется после первой затяжки, заинтересованно спросил:

– Так что же вам стало известно?

– Первый зондаж возможности замирения с Россией немцы предприняли в самом начале нынешнего года через брата императрицы Александры Федоровны Эрика графа Эйленбургского, а также банкиров Фрида Вартбурга и Андерсена…

– Неужели? – удивленно воскликнул Бьюкенен. – Значит, граф Эйленбург после скандального разгона либенбергского кружка снова у кайзера в фаворе? Иначе он не доверил бы ему такой секретной миссии…

– Окольными путями министру царского двора графу Фредериксу было доставлено письмо от его берлинского друга графа Эйленбурга с предложением «положить конец недоразумению между двумя государствами», – невозмутимо продолжал майор. – По циркулирующим в Ставке слухам, Николай в ответ на это предложение заметил, что «дружба умерла и похоронена».

– Неужели Вильгельм на этом остановился? – окинув проницательным взглядом военного агента, спросил посол.

– Нет, сэр, мне стало известно из достоверных источников о том, что шефом германской разведки был специально подготовлен довольно необычный посланник в Петроград…

– И кто же это? – нетерпеливо перебил майора Бьюкенен.

– Ставка полна слухами о том, что некая русская графиня, бывшая фрейлина царицы, которая с началом войны была интернирована австрийскими властями и проживала в своем Венском поместье, направила императрице письмо с предложением стать посредником в мирных переговорах Германии и России…

– Вы уверенны в том, что инициатива сепаратного мира с русскими исходит от немцев, а не от австрийцев?

Джилрой недоуменно взглянул на Бьюкенена.

– Об австрийцах я не слышал ни слова. Осмелюсь спросить вас, сэр, – у вас есть информация из других источников?

– Да, – несколько сконфуженно промолвил посол. – Из перехваченной нами телеграммы Сазонова к русскому послу в Париже Извольскому стало известно, что министр проинформировал его о возможной попытке Австрии заключить сепаратный мир с Россией. Во время последней встречи с Сазоновым я всячески старался вызвать министра на откровенность, но он со свойственным ему мастерством ускользал от прямых ответов, ограничиваясь намеками на то, что именно австрийцы что-то затевают в тайне от немцев…

– Известная тактика, сэр! – воскликнул майор. – Русские хотят ввести нас в заблуждение.

– Возможно, вы правы, – задумчиво промолвил посол. – Ведь австрийцам нечего предложить русским, кроме Балкан. В то время как кайзер в обмен на сепаратный мир может пообещать русским Дарданеллы! Больше того, ради замирения на Востоке, Германия может пойти на разграничение сфер влияния с Россией на Ближнем Востоке и на демилитаризацию проливов. Вы знаете, чем это может нам грозить?

– Догадываюсь, сэр. Если Германия и Россия разделят Оттоманскую империю, совершенно невозможно будет удержать не только Персию, но и Индию. Она упадет, как перезревший плод, к ногам Вильгельма… Или русских… В таких условиях Египет и Северная Африка также станут германскими владениями…

– И тогда союз этих двух держав будет концом Британской империи, – глухо промолвил Бьюкенен. – Поэтому наша главная задача состоит в том, чтобы всячески препятствовать этим переговорам. Россия не должна выйти из войны и обязана в полном объеме соблюдать союзнический договор. А для того, чтобы проливы больше не были германской разменной картой, я посоветую лорду Грею, чтобы он довел до Кабинета министров необходимость форсирования Дарданеллской операции. Пока проливы не будут наши, я, как говорят русские, гроша ломаного не поставлю на победу над Германией.

– Сэр, в ходе нашей «Большой игры» на Востоке, мне частенько приходилось общаться с русскими. К моему огромному удивлению, многие из них еще верят джентльменскому соглашению. Может быть, стоит пообещать царю Константинополь, чтобы у него пропал соблазн на посулы Вильгельма. А взамен потребовать широкомасштабного наступления на их Западном фронте и отправки во Францию русского экспедиционного корпуса…

– После того как Николай II в личной беседе заявил французскому послу о том, что он намерен принять «радикальное решение, касающееся Константинополя и черноморских проливов», Форин-оффис прислал мне необходимые инструкции. И когда Сазонов вскоре представил мне и Палеологу меморандум, выдержанный в том же духе, я, следуя рекомендациям министерства, дал принципиальное согласие на это, но оговорил право Англии на соответствующую компенсацию. Французы после недолгого молчания тоже были вынуждены согласиться с требованиями русских. Я думаю, что это наше джентльменское соглашение будет достойно оценено царем и станет веским аргументом против сепаратных переговоров с немцами.

– Неужели нам и в самом деле придется отдать проливы русским? – удивленно воскликнул майор. – Во время аудиенции, перед моей командировкой в Россию, сэр Уинстон проинформировал меня о своих намерениях в отношении проливов, в том случае, если Германия начнет сепаратные переговоры с Россией. Я осмелюсь посоветовать вам, сэр, как можно быстрее поставить об этом в известность не только вашего шефа, но и Первого Лорда Адмиралтейства. С тем, чтобы он был готов отдать своевременный приказ главному штабу о начале операции Средиземноморского флота по взятию с моря турецких укреплений в Дарданеллах и прорыву через Мраморное море к столице Османской империи.

– Я непременно поставлю в известность сэра Уинстона об этом, – согласился посол, –