Книга Денежные короли. Эпическая история еврейских иммигрантов, преобразовавших Уолл-стрит и сформировавших современную Америку - Daniel Schulman
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рынок почувствовал, что в Union Pacific назревают большие перемены. К концу 1898 года курс привилегированных акций вырос на 60 процентов, а обыкновенных - почти в три раза. И это было не просто шумихой на Уолл-стрит - поворот к лучшему был налицо. Через несколько лет годовой доход железной дороги составил 8 167 долларов на милю пути, по сравнению с 5 621 долларом в 1892 году, за год до того, как "Юнион Пасифик" потерпела крах и стала управляемой.
Гарриман настолько верил в перспективы компании и в свою способность возродить железную дорогу, что приобрел тысячи акций Union Pacific по бросовым ценам, хотя изначально считалось, что они имеют "небольшую внутреннюю ценность", вспоминал Отто Кан. Его акции Union Pacific помогли превратить скромное состояние в грозное, а двухдолларового брокера - в магната.
-
В 1898 году Гарриману исполнилось пятьдесят лет, и он вступил в последнее десятилетие своей жизни в спринтерском темпе, движимый жадными амбициями, которые обычно свойственны молодым мужчинам. Имея в своем распоряжении Шиффа, Кана и ресурсы Kuhn Loeb, он приступил к реорганизации и поглощению, в результате чего десятки тысяч миль путей оказались под его полным или фактическим контролем.
"Все, кто работает с Гарриманом, делают деньги", - позже скажет Шифф. То же самое, конечно, можно было сказать и о Шиффе, который сделал финансовую работу, после которой расцвела возрожденная Union Pacific, наряду с другими предприятиями Гарримана. Азартная игра Шиффа в Union Pacific оказалась весьма прибыльной. Его фирма получила 6 миллионов долларов только в виде привилегированных акций за свою роль в создании синдиката андеррайтеров. Шифф выиграл и менее ощутимый, но не менее ценный приз. Занимаясь реорганизацией Union Pacific, он показал себя равным Дж. П. Моргану.
Однако, выйдя из тени Моргана, Шифф оказался прямо на его пути.
Глава 15. СОВЕРШЕННЫЙ МИР
"Единственное, что я могу предложить, - сказал Шифф Горасу Берту, после того как инженер возглавил "Юнион Пасифик", - это постараться сохранить гармонию с соседями и между ними, поскольку, как мне кажется, железнодорожные компании, как правило, сами являются своими злейшими врагами в вопросах тарифов и т. д."
Гармония: все крупные железнодорожники - Шифф, Морган, Гарриман, Хилл - говорили о ней, внимательно следя за своими флангами на предмет засады или вторжения. Конечно, они хотели мира, но только если он наступит на их условиях. Лабиринт союзов поддерживал видимость порядка, но перемирия, избирательные тресты и транспортные соглашения, не позволявшие отрасли скатиться к прежней жестокой анархии, всегда были под угрозой срыва. Сообщества по интересам работали, пока интересы одной из сторон не расходились.
Проблемы начались на Северо-Западе, где в 1899 году Union Pacific, возглавляемая Гарриманом, получила контроль над Орегонской железнодорожной и навигационной компанией, обеспечивающей выход к Портленду и тихоокеанскому побережью. Три конкурирующие компании - Union Pacific, Northern Pacific и Great Northern Джеймса Хилла - ранее контролировали эту линию, заключив соглашение о сохранении нейтралитета, чтобы избежать ненужного и дорогостоящего строительства новых линий. Хилл вел переговоры о сохранении нейтралитета железной дороги, и в письме он предупредил Гарримана, что если соглашение не будет достигнуто, то его рука будет навязана. "Я думаю, что с пятью миллионами долларов я мог бы построить гораздо лучшую линию от нашей дороги в Портленд; и, скажем, еще с двумя миллионами, достичь самых продуктивных участков Навигационной компании". Хилл угрожал продвинуться на территорию Union Pacific. Переговоры продолжались вполголоса, но хрупкая разрядка явно нарушилась.
"Кто такой Гарриман, черт возьми?" задавался вопросом Джеймс Хилл всего несколько лет назад, когда заметил имя Гарримана в списке вновь назначенных директоров Union Pacific. Ответ быстро стал ясен: Гарриман был опасным соперником.
Шифф все чаще оказывался в неловком положении, оказавшись между двумя неукротимыми железнодорожными титанами: своим старым другом Хиллом, который наставлял его сына Морти в железнодорожном бизнесе, и новым союзником Гарриманом, маловероятным джаггернаутом, с которым он вступил в ряд железнодорожных авантюр. Гарриман и Хилл шли наперегонки, что также ставило их банкиров, Шиффа и Дж. П. Моргана, на неумолимый путь к конфронтации.
Обеим сторонам было что терять и что приобретать в грядущем эпическом столкновении за контроль над главными артериями трансконтинентальных железнодорожных перевозок. Их борьба ярко продемонстрировала беспредельное финансовое влияние, накопленное этими титанами. Она так сильно взбудоражила Уолл-стрит, что Гарриман, Хилл, Морган и Шифф в конечном счете невольно привели к необходимости ограничения и регулирования той огромной власти, которой они так свободно пользовались в прошлом, и навсегда изменили отношения между корпорациями и правительством США.
-
Хилл был таким же выносливым, как и болезненный Гарриман, - крепким медведем, который однажды, когда в его офисе в Сент-Поле начался пожар, вытащил трехсотфунтовый письменный стол с роликовой столешницей из окна второго этажа, чтобы спасти его содержимое. Ослепший на правый глаз после несчастного случая с луком и стрелами в детстве, Хилл обладал легендарным нравом и суровым характером. Под его суровым лицом скрывался удивительно культурный человек, цитировавший Шекспира, а в его особняке на Саммит-авеню в Сент-Поле находилась двухэтажная картинная галерея, заполненная пейзажами французских мастеров XIX века. (После посещения массивного дома Хилла, в котором было двадцать два камина, шестнадцать ванных комнат и трехъярусный орган, Морти сообщил отцу, что он "очень чопорный" и изобилует "этими огромными люстрами из граненого стекла", которые "уродуют каждую комнату, в которой их размещают").
Родившись в Онтарио, Хилл приехал в Сент-Пол в восемнадцать лет, работал клерком в пароходной компании, а затем управляющим на пристани. Вникнув в судоходный бизнес, он собрал деньги на строительство склада на берегу дамбы реки Миссисипи в Сент-Поле. Вскоре он организовал небольшую пароходную линию на Красной реке, которая курсировала между Мурхедом, расположенным на западной границе Миннесоты, и Виннипегом. В конце 1870-х годов он поставил свое растущее состояние на железную дорогу Сент-Пол и Пасифик, 437-мильную линию, проходящую через внутренние районы Миннесоты. Там, где другие видели гибельную цель, Хилл, евангелист экономического потенциала Северо-Запада, увидел краеугольный камень транспортной империи, которая станет Великой Северной железной дорогой. В течение пятнадцати лет Хилл прокладывал милю за милей пути через северную окраину Соединенных Штатов,
