Книга Мерперт Н.Я. Из прошлого: далекого и близкого. Мемуары археолога - Николай Яковлевич Мерперт

нами была произведена определенная рекогносцировка, но развития она не получила.

Рассмотрению подверглись оба берега Нила, соответственно на двух больших участках — Нури (в Левобережье) и Куру (в Правобережье). На обоих открыты и исследованы экспедициями разных стран более десятка пирамид фараонов XXV династии, в том числе наиболее ранние, восходящие ко времени образования нубийского государства Куш со столицей в Напате. В этой связи хотел бы остановиться на одной интересной дискуссии. Скала эта возвышается на огромной высоте, около 300 м. У ее раздвоенного окончания некоторые специалисты видят очертания человеческих фигур (если бы это было так, то Колосс Родосский выглядел бы перед этими фигурами миниатюрной статуэткой). Другие же считают результат выветривания естественным образованием. Мы с Борисом Борисовичем посвятили этому вопросу целый день, рассматривая скалу в самых разных ракурсах и при самом разном освещении. Я даже попытался взобраться на нижнюю ее часть. Пришли к согласному заключению о негативном решении вопроса: это игра природы, Колос Родосский может спать спокойно.

Среди многочисленных сравнительно ранних пирамид XXV династии выделяется пирамида Тахарки в Нури, упомянутого в Книге царей и у Исайи под именем Тиргака. Фигура эта окутана романтическим ореолом борца против ассирийской агрессии и египетского единовластия (VII в. до Р.Х.), отстаивая права кушитских фараонов как в Напате, так и в Мероэ.

Он добился даже определенной преемственности: в двух антиассирийских восстаниях активно участвовал сам Тахарка, в третьем же его преемник — новый кушитский царь Танутамон. Одержав же победу, ассирийцы положили конец XXV династии. Попутно подчеркну, что сама эта победа в определенной мере была обусловлена противопоставлением нового железного оружия ассирийцев традиционному бронзовому кушитов (нубийцев).

Таким образом, особое отношение последних к своему фараону закономерно. Понятно и возведение для него самой крупной для памятников Напаты и Мероэ пирамиды и создание прочих произведений искусства.

Пирамида сохранилась плохо, разрушена до уровня 18 м, но сторона основания квадрата превышает 40 м, сложена же пирамида из песчаных квадров размерами 0,80×0,50×0,35 м. Причем в ряде других случаев высота сохраняется и соотношение ее со стороной основания в среднем 3:5.

Ряд пирамид с рельефами и росписью. Как они, так и пирамиды без орнаментации и хронологически ограничиваются рамками VII-VI вв. до Р.Х., но активные культурные связи с Египтом документируются в Мероэ и для значительно более ранних периодов. Археологические показатели здесь достаточно убедительны. В левобережье, в небольших пещерных храмах Тахарки создан местный археологический (и этнографический) музей, в котором экспонированы, прежде всего, многочисленные материалы из пирамид — рельефы, связанные с Тахарой и чуть не всем египетским пантеоном: Тахарка перед Амоном-Ра, Птахом, Мином, Гором, богиней Мут, Хатор, Сохмет.

Перед Джебель-Баркалом очень выразительны развалины Напаты. С восточной стороны колонны и часть стен огромного храма Рамзеса II с аллеей сфинксов перед входом. Собственно Напата была ближе к Нилу, здесь же вблизи храма «Амона, владыки ветров» был целый храмовый городок, по назначению и содержанию своему подобный Карнаку. Наряду с основным названным храмом Рамзеса, были здесь и более ранние постройки, принадлежащие Тутмосам и более ранним фараонам Среднего Царства. Однако сама планировка, гигантские барабаны колонн из розового песчаника, сфинксы, рельефы на квадрах нижней части массивных ворот (пилонов) характерны для знакомых уже нам построек Рамзеса II. Видимо, впоследствии здание неоднократно восстанавливалось, остатки этого интереснейшего комплекса в те дни не были завершены исследованиями, основание их не было достигнуто, хотя именно нижние камни кладки содержат большинство рельефов; алтари беспорядочно разбросаны так же, как и прочие архитектурные детали. Среди последних укажу основание каменного трона в виде барабанов из черного камня с несколькими ступенями. На барабане — рельеф с изображением пленных различных языцей. Действительно, их лица и прически отличаются друг от друга. Это заставляет вспомнить подобную же идентификацию военнопленных на рельефах портала Абу-Симбела, что вполне естественно — создатель-то у них единый.

В заключение еще раз подчеркну огромный археологический потенциал Судана. Это касается самых различных, но всегда наиболее актуальных проблем — от сложения батарийской культуры до учреждения железодетального производства. Ряд их требует решительного пересмотра на основании новых открытий в Судане. Очень жалко, что последние нам недоступны, и непосредственно мы в них не участвуем. Такая возможность в 1963 году была. Мы ее упустили.

Скульптуры и рельефы Напати

XXVI. Месопотамия

До второй половины XX века российские археологи не участвовали в полевых исследованиях в Месопотамии, хотя колоссальная роль этой уникальной области в истории человечества стала ясной уже к концу XIX века. Здесь необходимо непрестанно применять порядковое числительное «первый»: первые земледелие и скотоводство, первые сельские общины, первые системы искусственных жилищ, а далее домов, хозяйственных и культовых сооружений; первые керамика и металл, первое колесо и первые ладьи, первая письменность и первый эпос, первые города и первые государства, и еще многие десятки подобных «первых» феноменов, определивших основные решающие достижения жизни и деятельности человечества, возникли в междуречье Тигра и Евфрата. При этом необходимо подчеркнуть, что русская наука — и историческая, и филологическая — достаточно оперативно реагировала на открытия в Месопотамии — свидетельства тому классические исследования М.В. Никольского, Б.А. Тураева, И.М. Дьяконова и прочих колоссов российской древней ориенталистики. Русских раскопок в Месопотамии не было, в этом отношении мы к середине XX века отставали от западных стран (и Японии) на полтора столетия. В эти годы положение коренным образом изменилось. Была создана Российская Месопотамская (Ирако-Сирийская) экспедиция Института археологии АН СССР во главе с Рауфом Магомедовичем Мунчаевым, уже проведшая масштабные целенаправленные раскопки предельно информативных памятников Месопотамии и Сирии (являвшейся неотрывной частью Месопотамии) всех последовательных периодов от конца VIII до середины III тыс. до Р.Х. Тем самым была создана беспрецедентная колонка последовательных культур Северной Месопотамии — от позднеиерихонской культуры до раннединастической I, а исторически — от «неолитической революции» до периода сложения государств. Огромное значение этих исследований ныне признано всем научным миром. А сами исследования продолжаются, ежегодно обогащая новыми открытиями представления о древнейшей Месопотамии и о формировании ее цивилизации. Итоги их после тщательного анализа представлены в многочисленных изданиях, в том числе больших книгах на разных языках. Здесь я коснусь лишь самых основных из них, а также обстановки работ, ее специфики, ее участников.

Сам