Книга Неистинная - Анна Шнайдер

относится к Айрин как к дочери, то кто знает, что будет завтра?

Эта мысль зудела в мозгу, словно навязчивая помойная муха, попавшая в комнату, и очень хотелось её раздавить, но Арчибальд не представлял, как это сделать. Промелькнула даже подлая идея потребовать у Айрин, чтобы она бросила театр, но его высочество решительно отмёл эту мысль в сторону. Он отлично понимал, что подобное требование с его стороны, скорее всего, навсегда испортит их отношения, лишит их лёгкости. Да и вообще — это всё равно как если бы Айрин попросила выбрать, что ему дороже — она или работа охранителя. Неприятно, если не сказать мерзко, да и выбрать невозможно — Арчибальд нуждался и в своей работе, и в Айрин.

Нуждался… Да, теперь он мог это утверждать. Он не просто приятно проводил время с хорошей девушкой — он нуждался в ней. Стремился поскорее увидеть, желал, чтобы свидание длилось подольше. Арчибальду нравилось радовать Айрин, ему доставляло удовольствие наблюдать за ней во время встреч, смаковать её искренние эмоции. Они были исключительно положительными — никакого страха больше не появлялось. Особенно приятными эти эмоции становились во время поцелуев. И если бы не многочисленные проблемы — если не сказать больше — с заговором и покушениями, Арчибальд был бы в эту неделю, что он провёл во дворце и с Айрин, абсолютно счастлив. Однако абсолютность пока была недостижимой, в первую очередь её отравляло понимание, что в покушениях на маленькую дочь императора замешан кто-то из членов семьи. Арен подозревал Вольфа, мужа своей старшей сестры Анны, и попросил Арчибальда внимательно следить за тем, что тот говорит или делает. Это «задание» было, пожалуй, самым неприятным из всех, что двоюродный брат императора когда-либо получал от его величества. По сравнению с ним померкла даже разработка закона о титулах.

Арчибальд не был близок с Вольфом, но уважал его и считал отличным специалистом в своей области — муж Анны занимал пост главы комитета культуры, науки и образования. Кроме того, он был театральным сценаристом, по его пьесам шли спектакли во многих театрах, в том числе в Императорском, и Арчибальд, видевший несколько таких постановок, не мог не признать талант зятя. Ему было странно думать о том, что Вольф — творческий человек, образованный и умный, кроме того искренне любящий сестру императора, — может быть в числе заговорщиков. От этого было тошно. Впрочем, его высочество хорошо знал подобное чувство — именно его Арчибальд испытывал, когда ещё до гибели Аарона думал о его возможной вине. Чувство это было сильным, но бестолковым и бесполезным. Поэтому Арчибальд просто делал то, о чём его попросил брат, стараясь лишний раз не мучиться из-за чужого предательства.

Если между любовью, верностью и честью и собственными желаниями и амбициями человек выбирает последние — это его право. Жаль, что многие забывают — за любой выбор когда-нибудь обязательно придётся отвечать.

.

Неделя до очередного пробуждения Геенны пролетела быстро, на взгляд Арчибальда даже слишком быстро. Хотя на самом деле прошла не неделя, а меньше — вернулся-то он в четверг поздно вечером, а переноситься обратно в ставку пришлось уже в среду. И это не считая того, что несколько дней Арчибальд потратил на традиционные тренировки перед активацией Геенны.

В этот раз, из-за предчувствий его высочества, дежурных отрядов было не четыре — минимальное количество, — а восемь. И шесть запасных. И то Арчибальд сомневался, не стоило ли поставить на дежурство ещё больше отрядов? Но заранее было сложно сказать, как в итоге всё получится. Он ощущал, что прорыв будет сильным, но на классификации демонов это не отражалось.

А вот командующим операцией на этот раз Арчибальд вновь назначил себя, а не Алтериуса — хотя полагалось наоборот, ведь в прошлый раз именно Бастиан был на плато. Но Алтериус попросил об этом сам, заявив, что в штабе начинает сходить с ума от дикого количества разных мыслей, не связанных с работой, и боится напортачить. Арчибальд только плечами пожал и удовлетворил просьбу зама, отлично понимая, что им обоим, скорее всего, придётся в скором времени уничтожать демонов. Он не верил, что в этот раз охранителям повезёт и демоны будут не сильными, — и оказался прав.

Геенна вспыхнула в ночь со среды на четверг, когда все нормальные люди должны были спать. В штабе охранителей, естественно, в это время уже не спал практически никто — все ждали указаний. Зная, что на этот раз активация будет мощнее, охранители были особенно начеку. Три дежурных отряда во главе с Алтериусом Арчибальд даже заранее отправил к Геенне к месту предполагаемой активации — благо за несколько часов его было возможно определить благодаря показаниям приборов. Да и визуально этот участок огненной стены теперь отличался по яркости и насыщенности цвета.

У охранителей есть поверье: если очередное пробуждение Геенны принесёт с собой чью-либо смерть, пламя вспыхнет не алым, как обычно, а белым. Если бы Арчибальд не был охранителем, он бы сказал, что это глупости и предрассудки, однако… Его многолетний опыт показывал, что очень часто так и получалось. Но Арчибальд не считал это божественным знаком. Просто белым Геенна вспыхивала перед особенно мощными прорывами, и такие прорывы редко не уносили с собой чьи-либо жизни.

Несмотря на то, что в непосредственной близости к Геенне находилось всего лишь несколько посёлков, и этого порой хватало, чтобы жертвы были не только среди охранителей. Но отселять местных жителей ещё дальше было бесполезно — люди всегда со временем возвращались. Потому что земля вблизи Геенны была очень плодородная, урожай собирали отличный, и звери тут водились самые разные — охотникам на радость. Да и протяжённость у огненной стены была огромная, поэтому люди — и не без оснований — надеялись, что авось пронесёт и Геенна вспыхнет в другом месте. А если и неподалёку, то они успеют убраться.

Пара императоров ещё до Арена пытались зачистить территорию, прилегающую к Геенне, но толк из этой затеи не вышел. Точнее, она оказалась даже вредной, поскольку охранители из-за официального запрета селиться вблизи от Геенны понятия не имели, есть ли мирные жители в лесу за плато или нет. В результате в те годы погибших крестьян было намного больше, чем до инициатив с переселением.

После составили строгую и чёткую карту поселений, находящихся рядом с Геенной, отменили запрет на нахождение в тех местах, но запретили возведение новых посёлков из соображений безопасности — чтобы охранители всегда понимали, несёт ли очередная вспышка огненной стены угрозу для