Книга Меж двух огней - Дженни Хан

Ренни?

– Хм… – Кэт рассеянно смотрит на меня и качает головой. – Тут вот какое дело. Я слышала, что она придумала пароль для тех, кто будет стоять у дверей. Там вся школа соберется. Я и подумала, было бы забавно туда нагрянуть. Она нас даже не заметит.

– А как же Лилия? Она наверняка не захочет туда идти.

– Мы ее уговорим. Чем ей еще заняться?

Мы доходим до школы, Кэт машет мне ручкой и поворачивает в сторону Ти-Тауна, а я иду по велосипедной дорожке домой.

Я чувствую мир и спокойствие там, где раньше была ярость. Это похоже на самый слабый из слабых отливов, и все плохое унесло море. А потом я вдруг понимаю, что теперь я могу вернуться домой.

Не в Мидлбери. А домой. К родителям. Рив получил свое, что меня еще держит на Джар Айленде? Я до смерти люблю Лилию и Кэт. Но на будущий год они отсюда уедут. А других друзей у меня тут нет. Самое время распрощаться с Джар Айлендом. Пришла, увидела, победила. Я уеду сразу после Нового Года. Прошлое теперь по-настоящему осталось в прошлом. Пора освободиться от него.

При мысли о том, что я брошу тетю Бэтт одну в этом доме, несмотря на отношения, которые между нами сложились, мне становится стыдно. Может, она поедет со мной? Почему нет? Ей это будет полезно так же, как и мне. Мама с папой наймут кого-нибудь, чтобы привел дом в порядок, пока он пустой, и к лету он снова станет красивым и удобным.

Отличный план. Я останавливаюсь у воды, смотрю, как отчаливает паром, и представляю, что я на нем, сижу между папой и мамой. Мы все счастливы, как когда-то. Я с моей семьей. Жизнь снова наладилась.

Я едва сдерживаюсь, чтобы немедленно не рассказать обо всем подругам. Но мне не хочется их расстраивать, не хочется, чтобы они уговаривали меня остаться или, по крайней мере, закончить учебный год. Принимая верные решения, я чувствую удовлетворение.

После обеда тете Бэтт кто-то позвонил, и мне показалось, что звонок ее очень расстроил.

– Что случилось? – спрашиваю я.

Она садится на кухонный стул.

– Закрывается одна из галерей, где продаются мои картины. Они просят, чтобы сегодня вечером я их забрала. – Она смотрит на часы и трет виски. – То есть, сейчас же.

– Как мило с их стороны, что они предупредили тебя загодя, – саркастически замечаю я. Тетя Бэтт даже не пробует улыбнуться. – Я поеду с тобой. Тебе понадобится физическая помощь.

Она мотает головой.

– О, Мэри, я не хочу…

– Мне совсем не сложно. Домашнюю работу я уже сделала. – Это, естественно, ложь, но все равно. Сколько времени это займет? – В последние несколько недель между нами установились очень странные отношения, и я за нее волнуюсь. Я ей нужна, ведь у нее нет таких друзей, как у меня.

Все это очень кстати. Теперь, когда галерея больше не выставляет ее картины, зачем ей оставаться на острове?

Я выхожу из дома и вижу, что тетя Бэтт уже ждет меня в Вольво. Я думала, она переоденется в брюки и симпатичный свитер, но она осталась в домашнем халате. И волосы у нее в полном беспорядке. Не знаю, причесывалась ли она сегодня или даже вчера.

У нее дрожат руки. Мы слишком резко проходим повороты и едем слишком быстро.

– Ты нервничаешь.

Она косится на меня.

– Мэри, пожалуйста, не говори ни слова, ладно? Ни мне, ни владелице галереи. Я хочу закончить со всем этим как можно быстрее.

– Конечно. Ладно. Ты даже и не заметишь, что я рядом. Обещаю. – Надеюсь, мне не понадобится разговаривать. Но если возникнет такая необходимость, я даже сомневаться не буду. Этому я научилась у Кэт.

Галерея расположена в Ти-Тауне в самом конце торговой улицы. Здесь в полтора раза меньше магазинов, чем у нас в Мидлбери, и все они не такие красивые, как наши. В Ти-Тауне бывает гораздо меньше туристов, чем где бы то ни было на острове. Здесь в основном живут местные, и я не удивлена, что галерея разорилась.

Она размещается в белом угловом здании. На огромном окне золотая надпись: «искусство джара», почему-то без заглавных букв. Прямо за окном установлена временная перегородка. Наверное, раньше здесь висели картины, теперь же она была абсолютно пустая, лишь кое-где виднеются дырки от гвоздей.

Сквозь раскрытую настежь дверь посреди разбросанных по полу полотен и банок с красками по-турецки сидит женщина с повязанными черным шарфом волосами. Она рассматривает рисунки, сложенные в папку.

Тетя Бэтт глушит двигатель, делает несколько глубоких вдохов и входит внутрь. Я наблюдаю за ней из машины. Женщина не улыбается, она даже не здоровается с тетей.

У меня появляется нехорошее предчувствие. Я тоже решаю войти.

– Мне нужно помочь тете, – говорю я, проходя внутрь, но женщина делает вид, будто меня не замечает. Я огибаю ее и направляюсь налево, где, как мне кажется, находится главное зал галереи.

Оказывается там не одна большая комната, а множество маленьких. Я пытаюсь сообразить, в которую из них вошла тетя Бэтт, и, в конце концов, решаю проверить все. Сделав круг, я останавливаюсь у очередного дверного проема и понимаю, что вернулась к главному входу.

– Она выглядит, как ведьма! – шепчет девочка. И я слышу, как два человека смеются.

Я высовываю голову из-за угла. Рядом с женщиной сидит Ренни Хольц.

Господи, это же галерея ее матери.

– Как бездомная ведьма! Наверняка она прилетела сюда на помеле! – Ее мать издает смешок больше похожий на гусиный гогот.

– Тихо, Ренн.

И тут в комнату заходит тетя Бэтт. Ее руки заняты картинами. Она доходит почти до двери, но мать Ренни встает.

– Хм… Бэтт, можно я дам тебе один дружеский совет?

Тетя ничего не отвечает, подходит к двери и смотрит в сторону машины. Наверное, ищет меня. Увидев, что меня нет, она обводит взглядом галерею. Я быстро прячусь за угол.

– Бэтт? – повторяет мать Ренни. Я слышу, как сама она прыскает.

– Да. Да, прости.

Я снова высовываю голову из-за угла.

– Я так намучалась с твоими последними работами. Честно говоря, на некоторых они производили очень неприятное впечатление. Я не хочу сказать, что они не интересны, просто мне кажется, что большинство покупателей не хотят покупать такие мрачные картины. – Я приглядываюсь к холстам, которые держит в руках тетя. Они темные, давящие и мрачные. В серо-черных тонах. Совсем не похоже на то, что она рисовала раньше. Это выглядит, как мазня сумасшедшей. Рисование не вернуло ее в реальный мир, а