Книга Пьесы. Статьи - Леон Кручковский

внутренних дел.

А д ъ ю т а н т (подходит к Префекту, несколько растерянный). Господин префект, на одну минутку… (Рассказчику.) Извините… (Отводит Префекта в сторону.) Не знаете ли, где может быть его превосходительство?

П р е ф е к т. Как это — где? У себя, принимает гостей. Вас, меня.

А д ъ ю т а н т. Казалось бы, так. А тем не менее его нет ни в той, ни в этой гостиной.

П р е ф е к т. Как это — нет?

А д ъ ю т а н т. Уже по крайней мере минут пять…

П р е ф е к т. Ах, господин поручик, даже губернаторы иногда бывают вынуждены исчезать на пять минут.

А д ъ ю т а н т (озабоченно). Это верно. Вообще-то я не спускаю глаз с его превосходительства, но… вы понимаете, несколько минут внимание мое было поглощено некоей очаровательной молодой особой, и вдруг… вдруг у меня мелькнула мысль, что за это время что-то произошло с его превосходительством…

П р е ф е к т. Обыкновенная навязчивая идея. Солдат, уснувший на посту, всегда просыпается с мыслью, что его разоружили. Просто вы слишком долго смотрели в глаза очаровательной молодой особе.

А д ъ ю т а н т. О да, в глаза цвета бездны!

Взрыв смеха в толпе, окружающей Мануэля.

М а н у э л ь. О, нет-нет, господа! Что касается маленьких удовольствий больших людей, то я не чувствую себя вправе высказываться по этому поводу. Мне знакомы, скорее, большие удовольствия людей поменьше.

С у с а н н а. Лучше спросим об этом папу.

П е р в а я  д а м а. Правильно! Спросим его превосходительство!

Все оглядываются по сторонам, начинаются поиски.

П е р в ы й  г о с п о д и н. Да его же превосходительства нет!

Перешептывания, всеобщее замешательство.

В т о р о й  г о с п о д и н. Господа, что же, собственно, случилось с его превосходительством?

Т р е т и й  г о с п о д и н. Нету! Вот это да! Вдруг нету его превосходительства!

А н н а  М а р и я. Как это — нету? Только что был.

Всеобщий переполох, ч а с т ь  г о с т е й  убегает в соседнюю гостиную.

М а н у э л ь. Он, наверно, в кабинете.

П р е ф е к т (выбегает из кабинета). Нету! В кабинете никого нет!

А н н а  М а р и я. Боже мой, ничего не понимаю. (Входящему слуге.) Михал, что случилось с его превосходительством?

Пивная на окраине. За столиками здешние  о б и т а т е л и, то и дело кто-то входит, выходит. На непрерывно отворяющейся двери бренчит колокольчик. Р а с с к а з ч и к  пьет пиво у стойки.

За одним из столиков.

П е р в ы й  п о с е т и т е л ь. Могу побиться об заклад, что он за это сорвал кругленькую сумму с акционеров.

В т о р о й  п о с е т и т е л ь. Проиграешь. Предприниматели не так глупы, чтобы выбрасывать деньги на то, что уже раз куплено. Скажи, приятель, разве ты платишь жене за то, чтобы переспать с нею? То-то же! Вот и они так же — как уж подкупили власти, так те у них в кармане и по праздникам и в будни.

П е р в ы й  п о с е т и т е л ь. Власть властью, а куш сорвать каждый хочет.

В т о р о й  п о с е т и т е л ь. Это уж как водится. Любить — любят. Ну-ка, закажи еще две кружечки.

Т р е т и й  п о с е т и т е л ь. Бомбой убьют, дружище. В клочки его разнесет. Провалиться мне на этом месте, вдребезги!

Ч е т в е р т ы й  п о с е т и т е л ь. Но когда, скажи, когда?

Т р е т и й  п о с е т и т е л ь. Говорят, что на тринадцатый день.

П я т ы й  п о с е т и т е л ь. Почему на тринадцатый? Это предрассудки — тринадцатый день. Просто убьют утром.

Ч е т в е р т ы й  п о с е т и т е л ь. Но в какой день, дружище?

Ш е с т о й  п о с е т и т е л ь (невозмутимо). Что ж поделаешь, никакая работа не унизительна, сударь. Унижает лишь вознаграждение, ибо платят гроши. Именно поэтому я не прочь порой хотя бы пофилософствовать. Совершенно бескорыстно, уверяю вас!

За другим столиком.

С е д ь м о й  п о с е т и т е л ь (слегка навеселе). Я, брат, жену схоронил, мать семейства. А ведь говорил, не ходи, не твое, не бабье дело, стрелять могут… Куда там! Пусть, говорит, попробуют, уж я им подол задеру… Чертовски была боевая! Самому не раз по шее доставалось. Эх, брат! Пусть бы уж и по шее, чувствовал бы по крайней мере, что живешь на свете и баба у тебя что надо. А теперь что? Один остался с тремя сиротками… И вдобавок хоронили не по-человечески, а как собаку, ночью!

В о с ь м о й  п о с е т и т е л ь. Ночью, что верно, то верно, но по христианскому обряду, со святой водой!

С е д ь м о й  п о с е т и т е л ь (повышая голос). Им, брат, все едино: пострелять или святой водой покропить. Проклятый мир!

В о с ь м о й  п о с е т и т е л ь (успокоительно). Тсс…

С е д ь м о й  п о с е т и т е л ь. Чего ты шикаешь? Винтовки или кропила — плевал я на то и другое! (Вскакивает, кричит.) Слышите, братья? Плевал я на все винтовки и кропила! (Истерически.) А губернатора на фонарь!

Сидящие за столиками поддакивают, возгласы, смех.

Х о з я и н. Позвольте! В моем заведении я запрещаю подстрекательские выкрики! На улице — пожалуйста, но только не здесь!

Гомон за столиками нарастает.

П е р в ы й  п о с е т и т е л ь. Заведение твое, а право наше! Прикуси язык, старый козел! Наши денежки — наше право!

С е д ь м о й  п о с е т и т е л ь (со слезами в голосе). Право? Дорогие мои! Какое право? За что нас убивают?

В т о р о й  п о с е т и т е л ь. А тебе невдомек? Чтобы давки не было на свете.

С е д ь м о й  п о с е т и т е л ь. Один любит закусить, а другой выпить, но все любят жизнь. Моя покойница тоже любила, ой как любила! (Рыдает.)

Ш е с т о й  п о с е т и т е л ь (подходит). Говори толком, не распускай нюни.

С е д ь м о й  п о с е т и т е л ь. Я и говорю! (Кричит.) Почему нам не дают жить? Самим хочется по три жизни прожить, да еще каждую с новой бабой, а у меня всего одна была, и ту убили.

В т о р о й  п о с е т и т е л ь. Не было бы ни одной, не знал бы ты, растяпа, никаких бед.

Ш е с т о й  п о с е т и т е л ь. Тише, пусть говорит!

В о с ь м о й  п о с е т и т е л ь. Глупый, вот и говорит. Полно шпиков.

С е д ь м о й  п о с е т и т е л ь. Вот именно! Шпикам платят, а нашим женам — пуля в живот! В материнское чрево, братцы!

Т р е т и й  п о с е т и т е л ь. Не беспокойся. Теперь его превосходительству оплатят. В клочья его разнесет.

Громкий одобрительный гомон.

Х о з я и н (мечется). Уймитесь, честью прошу — уймитесь, иначе закрою заведение!

Ш е с т о й  п о с е т и т е л ь (резко его отталкивает). Сам закройся! А ты, вдовец, утри сопли! Говори как народ говорит. Может, думаешь, его превосходительство человек деликатный, мухи не обидит? (Кричит.) Нет, граждане, народ — это не мухи! С народом, граждане, шутки плохи!

Одобрительный гомон.

Х о з я и н. Довольно, господа! Довольно!

В т о р о й  п о с е т и т е л ь. Эх ты! Не трясись, а то штаны свалятся!

Х о з я и н. Не разрешаю! Митинга в заведении устраивать не разрешаю.

Ш е с т о й  п о с е т и т е л ь. Не разрешает! Слыхали, граждане? Не разрешает народу высказаться! А мы будем, погань ты эдакая. Пусть сам губернатор услышит!

Д е в я т ы й  п о с е т и т е л ь (пробравшись сквозь толпу, становится позади шестого посетителя, отчетливо). Не услышит. Скорее ты в свою книжечку запишешь. Люди, это провокатор! Убирайся отсюда!

Гомон, разноголосые выкрики.

Ш е с т о й  п о с е т и т е л ь (нагло усмехаясь). Смотрите-ка, смотрите! Нашелся один защитник. Слушать не может! Заступник его превосходительства.

Т р е т и й  п о с е т и т е л ь (размахивая кулаками, девятому). Говори, сколько тебе платят, холуй?

Д е в я т ы й  п о с е т и т е л ь (спокойно, показывая на шестого). Его спроси.

В т о р о й  п о с е т и т е л ь. Не выкручивайся! Говори, кто ты?

Ш е с т о й  п о с е т и т е л ь. И так видно, что он за начальство! Вы свое: отплатится, мол, губернатору! В клочья его разнесет! А