Книга Курсантки - Людмила Сурская

— Наверное, я ненормальная, но и он Ир, бревно.

— Два сапога пара.

— И оба с дыркой, — вздохнула подруга, — негодные для носки.

— Плюнь и забудь, если уж вы до такой степени не подходите друг другу. Нельзя же всё время лезть на рога.

— Не могу, я люблю его, — упиралась она.

— Я не понимаю такую любовь, вы покусаете друг друга.

— Не откусили же пока ничего…

— Это чистая случайность. Уступи. Надави себе на горло и в мелочах уступи. С чего ты лезешь на стенку при каждом чихе? Мой тебе совет, если хочешь иметь этого мужика рядом, то завяжи терпение на бантик.

— Характер такой…

— Не морочь мне голову. Я сегодня и без тебя как на гвозде сижу.

— С чего это вдруг?

— Глеб придёт с Сашей на ужин. Будем открываться родителям. Представляешь, что это будет?!

— Вот это номер. Ир, разреши остаться. На это интересно посмотреть. И по Сашке соскучилась.

— Договорились, поможешь с ужином. Ведь мамуля не в курсе и придётся расстараться самой. Только уговор, друг на друга со своим любимым не бросаться. Обстановку не накалять.

— Без вопросов. Я прикушу себе язык.

— Тогда чисть картошку, а я займусь мясом.

Какое-то время мы работали молча, колотя в головах свои мысли, но Вика не выдержала и полезла опять с разговором:

— Если честно, то ты меня огорошила. Ничего подобного я не ожидала от тебя.

Я обваляла в спецах отбитое мясо и сдув со лба чёлку хмыкнула:

— Ты про Глеба? Я сама от себя не ожидала… Наверное, чувство подсказало дорожку. Любовь-это открытие.

Вика хряснула на все силёнки по помидору. Раз!

— Что ж моё-то молчит. Хоть бы шпаргалку какую кинуло.

Я, помыв саднившие от острого рассола руки, пожала плечами.

— Может это не твоё…

Она, запихав начинку в помидор, поморгала на меня глазами и с жаром принялась возражать:

— Да моё, моё. Только какое-то путанное.

Я не выдержала её "туда сюда" и вставила шпильку.

— Может, ты до женщины не доросла?

Укол достиг цели. Она всё бросила и уставилась на меня.

— В смысле?

Я не спешила с ответом, выскоблила сердцевину вдоль порезанных огурцов, заполнила лодочки творожным фаршем. Вот уж тогда…

— Женщина должна быть хитрой, отсюда и мудрой, а у тебя детсад какой-то… Хитрости не просматривается. Наскоком. В лоб. Так можно осилить только дурака.

Вика тяжело вздохнула, так тяжело, что у меня чуть не навернулись слёзы.

— Хитрости у меня навалом. Но я хочу, чтоб он сам сообразил, а не в угол его загонять. Понимаешь?

Я её понимала, мы все романтики, но мужик мужику не памятник, они разные и ещё как. Женщина на то и женщина, чтоб раскрывать глаза. Это для мужского пола все кошки серы, а девчонки клёвы и на одно лицо. Это потом в жёнах они начинают копаться. "Откуда попалась такая, вроде, как брал не то?!" Мой братец особый фрукт.

— Очень даже хорошо я тебя понимаю. Только ждать боюсь придётся до седых волос. Вот если что по финансам и бизнесу сообразить — это он всегда пожалуйста, а так… извини, подвинься. Вот что я тебе подруга скажу. Если допустить, что есть один шанс из тысячи стать счастливой, всё равно надо попробовать им воспользоваться. Помочь ему надо. Ты представь себе, как крутились события, спусти Ленка на тормозах свою судьбу. Ох, ах, куда кривая выведет… Мы обе знаем куда бы это было… Так что настоятельно советую не ждать от судьбы подарков, а брать быка за рога.

— Не знаю, я в растерянности. Хотелось, чтоб он.

Я достала ложку и вложила в её руку: "Мешай!"

— Пока ты хочешь другая, менее щепетильная, сориентируется.

Вика принялась со зверским видом мешать салат. Я отвернулась, лучше не смотреть, а то как вырву эту ложку, да как въеду ей в лоб…

— Ир, мне всё-таки кажется, что Лена со Славкой — это одно, а Саша… С Сашей нельзя так.

Я развернулась к ней вновь, забрала ложку и, воткнув её в измученный салат, подсунула ей палку колбасы: «Режь».

— Знаешь, кто-то из великих сказал, а вспомнила Кафка, что понимают друг друга только люди, одержимые одним недугом. А недуг на двоих, как обычно общий — это любовь. До вас же до обоих доходит, что вы чудите и при всём при этом нужны друг другу.

Она, не отрываясь от чистки и пиления колбасы, проныла:

— В принципе так, но что это мне даёт?

Я стащила кружок колбасы, кинула его в рот, прожевала и торжественно изрекла:

— Право на поиск дорожки к его сердцу…

Хлопнула входная дверь, мы обе вздрогнули.

— Ир, кто-то пришёл?

— Скорее всего, родители… Мам?!

— Ау! — раздалось из коридора. — Кого потеряла?

Спустя несколько минут на кухне появилась сначала мама, а потом с извинениями и сумками отец. Последовал обмен приветствиями.

— Добрый вечер Вика!

— Добрый вечер!

— Немножко припозднились. Заскочили в супермаркет. — Квохтал он, выкладывая продукты из объёмных пакетов на стол.

— Ты с чего банкет развернула? — удивилась мама, оглядев приготовления и изумляясь её разбегу. — Праздник что ли какой?

— Нормально, посидим. Гости будут. Вика вон. Саша позвонил… Глеба привезёт. Так что сколько едоков такие и старания. Включайся.

— Пойду, освежусь и переоденусь. О, Викуся, кстати, ты мне расскажешь, как свадьбы прошли. Из этой бессердечной девчонки не выдоишь ничего. У вас теперь две замужних дамы. С Леной всё понятно давно дружили… А Натка тихоня удивила. Кто б подумал…

— Мам, ты куда-то торопилась… Если я ничего не перепутала, то по плану ты должна нежиться в душе. — Переглянувшись с Викой, прогнусавила я.

Мне что-то совсем не понравились её рассуждения про замужних дам. Нечего раньше времени касаться этой темы. Ещё в азарте и на нервах сболтнём чего лишнего. Пусть уж Глеб сам выруливает ситуацию.

Когда они покинули территорию кухни, Вика, жуя, как заяц капусту, прощебетала:

— Ир, это… того… А с ней всё нормально будет после вашего с Глебом обнародования.

— Тьфу, тьфу, сплюнь и не пугай. Я б вообще не затевала всего этого застолья, но Глеб ни в какую. Общежитие прикрывало нас, а сейчас я должна жить дома. Его такой вариант не устраивает. Пап, а пап? — кричала я так, чтоб долетело до спальни родителей. — Приготовь стол в комнате.

Главное опередить телевизор и не дать ему приклеиться к экрану.

— Сейчас, доча, бегу. — Откликнулся отец и так, чтоб донеслось до нас. Значит услышал. Протирать посуду и расставлять тарелки, любимое занятие отца.