Книга Попаданка - Анна Герр

вновь поворот. Морт наклонился ко мне, заставляя запрокинуть голову и изогнуть спину. Его губы так близко к моей шее. Кожа чувствует его горячее дыхание. Слабеют ноги. Сознание затуманивается.

Губы касаются моей шеи и это… вызывает взрыв внутри меня. Не знаю где и как я нашла силы, устоять на ногах и не упасть на блестящий пол от накатившей слабости. Морт сильнее сжал моё тело в своих объятиях и вернул в вертикальное положение.

Мы стояли напротив друг друга, абсолютно не реагируя на происходящее, на круживших вокруг адептов, на голоса, музыку. Сейчас существовали только мы. Он и я. Только его голубые, как волны океана глаза, в которых я утопала, больше не в силах сопротивляться. Больше не было барьеров и не было граней.

Наши губы коснулись друг друга! Поцелуй был жарким, палящим и обжигающим. Нам было мало. Всего мало. А самое главное друг друга. Хотелось прижаться ближе, слиться во что-то новое, углубить поцелуй, коснуться его голой кожи на теле. Я чувствовала его желание, чувствовала страсть, чувствовала его любовь, которая пьянила и меня.

Не представляю как он это смог, но прервал наш поцелуй именно Морт, который сейчас сходил с ума ещё больше. Он коснулся губами моего лба и прижал к себе голову, обнимая теперь нежно и заботливо, успокаивая бушующую лаву внутри меня. Сердце билось в висках, оглушая и дезориентируя, а дыхание… будто большую часть воздуха просто выкачали из этого зала. Его катастрофически не хватало.

Несколько долгих минут потребовалось, чтобы прийти в себя и восстановить ясность мыслей. На этом мы решили прервать наши танцы и отправиться к столикам. Это было лучшее решение в нашем случае, когда от взглядов друг на друга сердце выскакивает из груди и пытается сбежать в неведомую даль.

— Если Воль и Арэн сладкая парочка, то вы горячая, — этими словами встретил нас Брот. — Вы там так зажгли, что мы с Криссой боялись, чтобы пожар не начался.

Мы не нашлись, что ответить, а я так вообще залилась краской. Но когда посмотрела на Морта, то увидела, что он более чем доволен произошедшим, и это меня сильно озадачило. Насколько я знаю, то в данном обществе такое поведение крайне не принято и считается неприличным. Здесь тем более мастера ещё находились и вообще зимний бал. С одной стороны довольство барса я понимала, поскольку у самой внутри ещё всё клокотало, но с другой… не это ли самый быстрый способ показать всем, что мы пара, да и непростая, коль так искры летят?

— Всем привет! — прервав мои размышления, к нам подошёл высокий брюнет с тонкой улыбкой.

— Привет, Гристен, — первым поздоровался Морт, передавая мне новый фужер с соком, за что я ему была неимоверно благодарна. В горле пересохло настолько, что там уже песок сыпался со стенок.

Остальные тоже поприветствовали парня и познакомили меня с ним. Он оказался приятным собеседником и одногруппником ребят. Мы разговорились о зимнем бале, описывая кому что больше всего понравилось, затем об учёбе, а закончилось всё моим пребыванием здесь и тому, как я привыкаю к новому миру. Конечно же, куда без этого? Новое лицо значит разговор по очередному кругу.

— Крисса, не хочешь ли ты потанцевать? — вопрос прозвучал резко и совсем не в тему разговора, поэтому мы все одновременно посмотрели на Брота. Тот уже наелся, напился, и его душенька требовала зрелищ, желательно с главным героем в своём лице и милой Криссой рядом.

— Да, конечно, — просияла девушка, с улыбкой посмотрев на танцующие парочки.

Брот забрал золотую девочку, и они скрылись за ледяными скульптурами оборотней. А там, не замечая никого и ничего вокруг, кружились и парили Арэн и Вольгран. Они были прекрасны. Их взаимная любовь освещала всё вокруг, превращая пространство рядом в самую настоящую волшебную сказку.

Морт коснулся моей руки и встал рядом, чтобы мы вместе смогли полюбоваться картиной. Мои губы расплылись в нежной улыбке, и так хорошо было на душе, так прекрасно, что казалось — это самый чудесный вечер в моей жизни! Самый светлый и самый восхитительный. И ничего этого изменить уже не может.

Но… как и в любой сказке у всего есть конец. Вот и для нас он наступил тогда, когда его совершенно никто не ждал.

Глава 37

Сверху падали снежинки. Они кружились, танцуя свои дивные танцы, даря всем возможность полюбоваться собой. Они были восхитительны и прекрасны. Я вытянула руку вверх, желая коснуться белых бабочек, но те не долетая до нас, таяли и растворялись в воздухе.

Магия зимнего бала завораживала, вызывала в душе трепет и радость.

— Этот вечер для меня особенный. Самый незабываемый и… волшебный, — прошептала стоящему рядом Морту. Тот по доброму улыбнулся и, приподняв мою ладонь, поцеловал её.

— Для меня тоже, Ния. Для меня тоже…

— О, одни уже натанцевались, — воскликнул Гристен и в один глоток допил свой, подозрительно попахивающий алкоголем, напиток.

К нам приближались немного взлохмаченные, но до ужаса счастливые Воль и Арэн.

— Мы думали, вы сотрёте этот начищенный пол до дыр, и бал будет проходить в два этажа, — засмеялась я.

— Мы старались, — театрально вздохнул Вольгран. — Но пол одержал верх.

Парень первым делом направился к кувшинам с соками, чтобы налить своей любимой и себе. Жажда их мучала сильнее нас, после танца. Морт же решил, что нам пора подкрепиться и набрал нам в тарелки морских гадов. Одну протянул мне, и я с удовольствием приступила к их тотальному уничтожению.

— А где остальные? — поинтересовалась Арэн, когда утолила свою жажду.

— Танцуют. Недавно Брот осмелился пригласить Крисс, — любезно ответил снежный барс. — М-м-м… какая вкуснотища.

Морт так соблазнительно это произнёс, что остальные тоже потянулись к приготовленным морским обитателям. Академия сегодня била не в бровь, а просто в сердце или точнее в желудок. Всё было настолько вкусно, свежо и сочно, что наша небольшая компания смела половину угощений с ближайшего столика.

— Приятного вечера, адепты, — рядом с нами раздался мелодичный женский голос. — Извините, что прерываю вас, но мне требуется помощь.

Мы развернулись к самой красивой преподавательнице нашей Академии.

— Приятного. Какая помощь, мастер Лиссау? — Вольгран с сожалением поставил полупустую тарелку на стол.

— Я готовила праздничную иллюзию,