Книга Карусель теней - Андрей Александрович Васильев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Тем не менее Паша с ним время от времени работал, – продолжила Ольга Михайловна. – Хвощов знал, кого кинуть можно, а кого не стоит. Да и связи у него в тендерной сфере и системе госзакупок неплохие имелись. Мог подсказать, к кому подойти можно, к кому не стоит, кто берет, кто нет.
– Умер от чего?
– Официально – инфаркт. Для нашего круга, по сути, профессиональное заболевание.
– А неофициально?
– Я специально не интересовалась, – поправила волосы Ряжская. – Но на одном мероприятии, вскоре после его смерти, кто-то упоминал о некоем инвестиционном фонде, ухнувшем со всеми деньгами в никуда. Очень немалыми деньгами. А хозяином фонда де-факто, как ты, наверное, понял, являлся Леонид.
– Дальше можно не продолжать. Хотя странно. Не проще было его выдоить досуха? Убивать-то зачем?
– Не знаю, – дернула плечом моя собеседница. – Вариантов масса. Может, и вправду во время неприятного разговора с кем надо у него сердце не сдюжило. Может, он все отдал, но приказ наказать никто не отменил. Или все отдал и от осознания этого помер. А может, уперся как баран, потому его исполнили в назидание остальным. Кстати, в это сразу верю. Я же говорю, жаден Леня был невероятно, за копейку мог удавиться.
По всему выходит – мой клиент. И что это? Случайность? Везение? Или что-то другое?
– А у него кто-то был? Жена, дети?
– Детей вроде не было, по крайней мере во втором браке точно. А жену его новую я знаю, мы с ней на выставках встречались, она на них как на работу ходит. При этом в искусстве она ничего не понимает, но ей хочется верить в то, что это не так. Так вот, встречались, общались, пару раз даже в ресторане посидели, поболтали. Девочка славная, но недалекая.
– То есть, если вы ее наберете и спросите, как дела, она подобному звонку не удивится?
– Да пусть удивляется, мне не жалко. – Ряжская провела пальцем по экрану смартфона. – А какие именно события, происходящие в ее жизни, тебя интересуют?
Глава 17
Машина, мягко урча мотором, отмеряла километры, давно позади нас осталась клиника Вагнеров и ее совладелец Петр Францевич, при прощании долго трясший мне руку и намекавший на то, что неплохо было бы оставить ему мой новый телефон. Зачем? Ну а вдруг уважаемый Александр любезно согласится помочь одной-двум очень, очень влиятельным и, что важно, зажиточным дамам, имеющим проблемы демографического характера? Телефон я ему не дал, этого только не хватало, но при этом и «нет» не сказал. Жизнь за последние годы научила меня многому, в том числе и тому, что иногда категоричность обходится куда дороже, чем даже глупость и жадность, именно поэтому никогда не стоит сжигать за собой все мосты. Хоть маленькую дощечку стоит оставлять.
Теперь же, сидя на заднем сиденье рядом с Ряжской, которая очень строгим голосом отдавала по телефону указания какому-то своему подчиненному, я методично растасовывал факты, вывалившиеся на меня, как град из внезапно наползшей на город тучи.
Супруга господина Хвощова в равной степени удивилась и обрадовалась звонку Ольги Михайловны. Удивилась оттого, что та ей до сегодняшнего дня не звонила ни разу, обрадовалась потому, что после смерти мужа по ряду причин она для своего недавнего окружения словно существовать перестала. Нет, до оглашения завещания кое-какие хороводы вокруг нее водились, надо же было деловым партнерам покойного понять, кого именно придется в ближайшее время окучивать – первую супругу или вторую? Изначально не имелось полной ясности, кому именно из них отойдет большинство активов, составлявших не только деньги на счетах и недвижимое имущество, но и акции ряда предприятий, а также доли в уставных капиталах.
У Леонида Леонидовича, как выяснилось после вскрытия нотариусом заветного конверта, в душе сохранилось немало добрых чувств к первой жене, которая, как известно выдается мужчине непосредственно богом, потому львиная доля добра отошла именно к ней. Что до второй, той, к которой мы сейчас едем, то ей досталась некая сумма, не слишком большая, но и не такая уж скромная, домик в Черногории и кое-какая иная мелочовка. А еще недавно построенное поместье в довольно престижном местечке, находящемся недалеко от Москвы. Не успел Хвощов его в завещание внести, то ли закрутился, то ли просто забыл, по этой причине дом отошел к молодой жене, носящей красивое и звучное имя Милана. Первая супруга бизнесмена оказалась особой на редкость зубастой и упорной, потому начались дрязги и ругань, перешедшие позже в суды разных инстанций и изощренные схватки адвокатов, но победа все же осталась за Миланой, чем она, похоже, крайне гордилась. Не так много в ее жизни имелось больших свершений и громких побед.
И все бы ничего, но только с какого-то момента ее жизнь превратилась в сущий ад, и началось это как вы думаете когда? Ну да, с этой весны. Как снег сходить с земли начал, так и образовался в комфортабельном особняке неимоверный ералаш с очень и очень пугающим потусторонним душком. Причем не какой-то комедийный, вроде воды, льющейся на голову визжащей хозяйке, или кровавого пятна, появляющегося на полу каждую ночь, а, прямо скажем, жесткий до крайности.
Нет, поначалу события носили пусть неприятный, но относительно безобидный характер. В доме начали сами по себе открываться и закрываться двери, столовые приборы являли чудо левитации и так далее, и тому подобное. Все эти штуки-дрюки хорошо в кино смотрятся, а вот в жизни пугают до усрачки, потому прислуга разбежалась из дома по собственному желанию в течение пары недель. Хорошо хоть, удалось с ними договориться о том, чтобы они рот на замке держали, и обошлась подобная услуга Милане в немалую сумму.
Но дальше – больше, и через какое-то время относительно безвредные забавы сменились куда более суровыми, да еще и с криминальным душком. Финальным аккордом стало то, что молодой и красивый адвокат, тот самый, который отспорил дом в суде, сверзился с лестницы, да так неудачно, что свернул в падении шею. Причем Милана клятвенно заверила Ряжскую в том, что ну никак он оступиться на верхней ступеньке не мог, потому как до нее ему еще шагов пять надо было сделать. Она вышла из спальни
