Книга Ложное божество - rassvet

буквально за секунды.

— Это того стоит господин Зигфрид, — всплеснул руками Роберт, — данное плетение придает вам почти неограниченную силу, в бою вы станете орудием кое почти невозможно остановить. А с учетом эффекта неожиданности, даже с магическими глазами я не могу понять, когда вы начинаете плести, вы сможете нанести фатальный удар даже магам высшего эшелона. Потрясающе! Непостижимо, я очень рад, что встретил вас.

«Он не может разглядеть мое плетение? — услышал нечто очень странное Зигфрид, — это все после той пещеры».

— Я если честно ничему не научился, — с грустью сказал, отошедший от первого удивления, Груд.

— Это нормально, — с улыбкой высказался Роб, — господин Зигфрид не просит нас напрямую что-либо повторять, он имел введу косвенные вещи. У меня например уже есть идея как улучшить себя, это конечно не будет столь же эффектно, но все же.

— Здорово, — с небольшой завистью посмотрел на товарища Груд.

— Я позже помогу тебе с повышением уровня, — поднявшись на ноги, произнес Зигфрид, — я пойду, отдохну немного, спасибо за помощь.

— Вам спасибо, — тут же ответил Роберт.

— До свиданья, — попрощался Груд, и они оба остались на полигоне.

Придя к себе, изможденный своей новой техникой Зигфрид, плюхнулся на кровать, у него еще были кое-какие планы на вечер, но он решил их отменить, ибо дико устал. Пожалуй впервые после достижения пятого акта «Песни Жизни» он пребывал в таком состоянии, ему срочно нужен был отдых.

Сам того не замечая юноша уснул непробудным сном.

Открыв глаза, Зигфрид оказался в хорошо знакомом ему мире души. Рядом по правую руку от него был сворачивающийся в клубок дуб, а по левую пыхтя и дымя, горела печь. Небо было серо-бурым, грома и молний сегодня не наблюдалось. Дул легкий ветерок, на воде стоял штиль.

— А здесь неплохо, усталость как рукой сняло, дышится так хорошо, может попробовать практиковать «Песню Жизни» прямо здесь? А что идея интересная, ведь я в мире души должен быть представлен как чистое сознание, сконцентрироваться на самой нити жизни здесь должно быть гораздо легче. Более того, время здесь течет по-другому, у меня будет преимущество.

Загоревшись данной идеей, Зигфрид, сев поудобней, начал стандартное погружение в себя и в какой-то момент почувствовал, что его сознание переместилось в черный, скручивающийся сам в себя, дуб.

Сначала он не понял, что произошло, и попытался вернуться обратно, концентрируясь на мысли о своем «Я». Вот только чем больше он это делал, тем больше его сознание погружалось вглубь духовного дерева.

«Так значит, этот дуб все-таки символизирует непосредственно меня, ясно, но тогда почему он именно такой? Нужно все выяснить, а для этого погрузиться еще глубже».

Сказано-сделано, и вся мощь сознания Зигфрида пошла на то, чтобы углубиться в саму суть изгибающегося древа. И вот погружаясь все глубже и глубже, юноша неожиданно буквально провалилось в какую-то темноту. Не растерявшись, он, усилием воли не позволил себе запаниковать и уменьшить внутреннюю концентрацию, а наоборот, смог даже сильнее сконцентрироваться и остановить свое падение.

Стараясь понять, где он, и что это за чернота, Зигфрид напрягся по максимуму и вдруг, в этой необъятной пустоте, смог уловить слабенький огонек света.

Тут же приняв решение приблизиться, он «поплыл» в его направлении, и чем ближе приближался, тем ярче был свет, и отчетливее проявлялись его контуры.

Наконец Зигфрид смог разглядеть в этой темноте, силуэт невероятно красивого цветка, прорастающего прямо в пустоте.

Черно-белый лотос парил в этом невзрачном мире, сияя звездным светом. Цветок был сказочно красив, но казался очень хрупким и беззащитным. Смотря на него, у парня возникла идея, применить технику «Песни Жизни» прямо здесь, и попытаться сплести ее проецируясь на сам лотос.

«Была не была, попробуем, — подумал Зигфрид и начал плетение, направленное на поддержание и развитие растения».

Биение! Биение! Биение!

Ритмично запульсировал цветок, засияв еще ярче прежнего.

«Похоже работает, интересно, что будет дальше».

Глава 34

Сегодняшнее утро Зигфрида началось как и всегда, а именно с пришедших к нему посетителей тарабанящих в дверь его комнаты.

На сей раз гостем оказалась Присцилла, одетая почему-то не в форму, а в легкое тоненькое платье, акцентирующее внимание на всех ее многочисленных достоинствах.

— В чем дело, — вяло спросил юноша, бестактно осмотрев гостью.

— Эрис и Олан сражаются на одной из арен, и бой перестает быть обычным спаррингом, — мягко изрекла девушка, убрав прядь волос за ухо.

— Успехов им, — хотел было закрыть дверь Зигфрид.

— Но вас же назначили старшим, не так ли? — впихнулась между косяком и дверью, Присцилла, — и если кто-то пострадает, могут возникнуть неприятности.

— Кто-то уже разболтал об ответственных класса?

— Это была мисс Эрис, она сегодня подошла к нашей группе и начала командовать якобы на правах старшей назначенной самим директором, а когда мы отказались подчиниться, заявила что докажет все делом.

— Могли просто ее игнорировать.

— Олан не смог, он странно отреагировал на ее слова. Я слышала у его семьи зуб на Великий дом Стронгов, — уже почти полностью просочившись в комнату, продолжала спокойно и с улыбкой, объяснять Присцилла.

— Я все равно не хочу идти, — вздохнув, сказал вслух сам себе Зигфрид, начав искать свою форму.

Девушка на это никак не отреагировала, она лишь прикрыла полуоткрытую дверь, и немного стеснительно опустила голову, продолжая наблюдать за переодевающимся парнем.

— Ладно пошли, посмотрим чем эти бездельники занимаются, — приведя себя в порядок, изрек он, и они вместе пошли по направлению к тренировочному полигону типа «А».

* * *

Тренировочный полигон типа «А» был предназначен для официальных боев выпускников магической академии в присутствии зрителей, а потому, помимо увеличенной площади арены, он также имел довольно внушительные ограждения из бетона и стали укрепленные энергетическим щитом. Все эти меры предосторожности, разумеется, были направлены на защиту зрительских трибун и особых площадок для судий, кои располагались по углам арены и пустовали в данный момент.

Зрительские же места, в отличие от судейских, все же имели нескольких посетителей, а именно Сильфию, Аой, Гьяса и Клода, которые без особых эмоций, но при этом довольно внимательно, наблюдали за битвой двух магов стихии огня.

С правой стороны арены, облаченная в полный огненный доспех, пылала яростью битвы, ослепительная Эрис, а в левой стороне, обвитый цепями огня, над землей парил Олан.

— Ты очень даже неплох, — сказала девушка, в руках которой появились копья из чистого пламени.

— Оставьте свои оценки при себе, мне неинтересно ваше мнение, — холодно ответил юноша, чьи огненные цепи начали раскручиваться и разрастаться.

— Наглец, я заставлю тебя быть скромнее, — крепче сжав смертельные орудия в