Книга Хранитель волков - Марк Даниэль Лахлан

Браги говорил ему, что его отец, Аудун, славится своей хладнокровной рассудительностью: он продумывает, что необходимо сделать, а потом делает, не вспоминая о чувствах и привязанностях. Разве сам он не слышал, как однажды отец взял с собой девять воинов и пошел к горным ведьмам, зная, что ведет их на смерть? Воины были ему нужны, поэтому он взял их. А человек-волк Вали даже не родня, а всего лишь преступник, убивший много людей.

Оружие Вали оставили — отнять его означало бы проявить чудовищное неуважение и признать, что даны боятся своего «гостя». Ему приходилось снимать меч, только когда он входил в большой зал Хемминга. Вали вспомнил песчаный берег, волка, прыгающего за лодкой по воде, и подумал, что мог бы тогда его утопить. Ему и в голову не пришло, что тот, из-за кого он рискует жизнью, может его спасти. Наверное, это судьба — спасти волкодлака ради того, чтобы затем спастись из плена самому, решил Вали.

Когда мысль укоренилась в сознании, он начал искать оправдания тому, что собирался сделать. Фейлег опасен. Он поставил их под удар своим поведением в городе. Он привлекал к ним внимание, куда бы они ни шли. Но хуже всего то, что он питает к Адисле некоторые чувства, отчего Вали выходит из себя. Сможет ли он доверять Фейлегу, если они найдут девушку? Нет. Он видел, каким взглядом сверлит его Фейлег, он почти осязал его неприязнь к себе. Фейлег хотел, чтобы Вали умер, но нуждался в нем, чтобы найти Адислу. Вали не сомневался в том, что, как только дело будет сделано, Фейлег набросится на него.

«Я волк», — любил повторять волкодлак. Значит, и обходиться с ним надо как с волком.

Однако Вали вовсе не нравилось то, что он собирался сделать. Он повторял себе, что в этом его единственный шанс. Возьмет ли он с собой Браги? Ну разумеется. Хотя бежать одному было бы гораздо разумнее, Вали не смог бы убить сородича или бросить его на верную погибель. Он отправился в путь, чтобы отыскать Адислу, но он сделал бы то же самое и для Браги. Пусть он считает старика занудой, однако с этим занудой его связывают родственные узы, и одного этого достаточно, чтобы отбросить всякие сомнения.

Вали начал дремать, позволяя знакомым запахам дома унести себя обратно в детство, к очагу Дизы. Он вспоминал Адислу, тепло ее тела, когда долгими зимними вечерами она сидела рядом с ним, слушая старинные легенды о гномах, делавших драгоценные украшения для богов, или о воинах, вечно сражающихся после смерти. Были и другие истории, куда лучше, рассказы о деревенской жизни, о том, как Диза в отместку за побои одурачила мужа и тот сам отхлестал себя крапивой по заду; о том, какие шалости они устраивали в детстве; о том, как ригиры страдали, боролись и спасались бегством, пока удачные браки и торговля не принесли мир — во всяком случае, так они думали, — в их земли. Чтобы найти Адислу, чтобы она снова сидела рядом с ним вечерами, слушая рассказы у очага, он готов убить тысячи волкодлаков, снять с них шкуру и подвесить на собственных кишках на потеху воронам.

Все, что требуется сейчас, — дождаться сумерек.

Глава 32 ВИННЫЙ ПУТЬ

Перебранка была в полном разгаре, и скальд блистал. Огромный ярл проорал, что Стирман тощий, злой, но такой ленивый, что не может раздобыть себе еды, во всяком случае, Вали показалось, что он говорит именно об этом. Молодой князь хорошо изъяснялся по-датски, Барт в свое время постарался, но в шуме большого зала Вали с трудом разбирал слова. Ему показалось, что скальд ответил следующее:

— Еда вся кончилась. Когда ярл Фастарр рядом, никто уже не ест. Пусть досточтимый ярл, проходя мимо стада свиней, не снимает плащ, а то его примут за свиноматку.

Толпа восторженно ревела, грохоча кубками и ножами по столам. Однако Вали перебранка вовсе не казалась смешной. Он покосился на Браги. Вали велел старику не напиваться, однако, судя по всему, Браги истолковал это как «не напивайся слишком сильно». Он хохотал себе в бороду и выкрикивал:

— Он тебя поимел, Фастарр! Но ты сам напросился!

— Откуда ты знаешь, о чем они говорят? — спросил Вали у Браги.

— Ну, понимаю я немного, однако суть всегда можно уловить, стоит только взглянуть на скальда, — пояснил Браги.

Он явно наслаждался, более того, восторгался игрой слов того языка, который с трудом понимал. Вали покачал головой и снова задумался о деле, которое предстояло этой ночью.

Человек-волк, насколько знал Вали, сидит снаружи: он каждый вечер сидел на земляном валу, глядя в пустоту. Фейлег не переносил шума большого зала и в обществе погружался в молчание, в котором угадывались разом и враждебность, и страх. Вали понимал, что это страх перед незнакомым. Вали окинул взглядом датских ярлов, весь огромный зал, оценил богатую одежду воинов и их вычурные манеры, прислушался к замысловатым речам. Он был гораздо счастливее среди простых людей. Наверное, он ничем не отличается от Фейлега. Нет, отличается, потому что он живет ради того, чтобы увидеть, как завтра взойдет солнце, а Фейлег — нет.

Вали подумал о кораблях на воде, символах той свободы, к которой он рвался. Даже простая весельная лодка или небольшое суденышко Велеса, доставившее вино, подойдет.

Он был готов. Все складывалось так, как он запланировал. Появление скальда оказалось таким важным событием, что все военные корабли опустели. Один-единственный часовой сидел в гавани на стене, сторожа цепь, и еще один стоял в воротах. Все получится даже легче, чем он думал.

Вали выскользнул из большого зала. Было уже поздно, и даны успели осушить четыре огромных бочонка, во всяком случае, они были пусты. Вали знал, что в подобных случаях все обязательно наполняют бутылки и фляги, и порядочное количество вина отправляется на военные корабли про запас. Бочонки поднимали с помощью рычага, народ зачерпывал вино, погружая в него мелкие сосуды; при необходимости их спускали на веревке, чтобы вычерпать все до последней капли. Все толкались, стараясь первыми добраться до вина, и зрелище получалось просто безобразное.

Вали посвистел волкодлаку, тот обернулся и подошел. Вали ощущал исходившую от волка ненависть, которая нисколько не ослабевала. И он был этому рад — так будет проще исполнить задуманное.

— Сегодня ночью мы уходим, нам нужны плащи, — сказал Вали. — Укради три плаща с корабля.

Он заметил, что послушать скальда все явились в самой лучшей одежде. Значит, обычную, повседневную оставили на кораблях.

— В такую погоду мне плаща не нужно.

— Нужно, для маскировки. Ступай и принеси.

Волкодлак беззвучно отошел, он даже не шел, а струился, словно вода, перемещаясь от одной тени к другой. Вали собрался с мыслями, когда Фейлег исчез. Меч Вали стоял у стены большого зала рядом с мечом Браги. Но вытаскивать меч слишком долго. У Вали был при себе короткий нож. Он решил, что разделается с Фейлегом, когда волкодлак станет надевать плащ. Потом он перетащит его в загон для скота, переоденет в свою одежду, пройдет через поселение и как можно скорее раздобудет лодку. От беспокойства Вали не находил себе места, поэтому вернулся обратно в зал.