Книга Падение - Инди Видум

— Моя жизнь бесценна, — сказал я.

— Так я и плачу не за нее, — нашелся Дамиан. — А только за покушение на нее.

— Удавшееся.

— Если бы оно было удавшимся, мы с тобой сейчас не разговаривали, — он скривился. — И главное — у меня не было бы тех проблем, которые ты мне создаешь сейчас.

— Что-то мне подсказывает, что пятый ритуал для меня бесполезен, поскольку я должен был пройти предыдущие четыре, — сказал я, с удовольствием наблюдая за гримасой разочарования на лице Дамиана. — И не уверен, что четвертый тоже смогу пройти. Похоже, ты пытаешься меня надуть, Дамиан.

— Знания — бесценны, — с кислой миной заявил он. — Представь, ты будешь знать то, что почти никто не знает.

— Если только знать, но не использовать, ценность такого знания равна нулю. Ты предлагаешь мне пустышку. Ты опять пытаешься меня надуть.

— Побойся богов, Мальгус, — возмутился он. — Я знаю с десяток магов, которые бы душу продали только за рецепт Красных накопителей, а я тебе, кроме этого, еще предлагаю…

— Кучу бесполезной ерунды, — прервал я его. — Поклянись, что во Императорской книге нет больше ничего, кроме заклинаний последнего шанса.

— Есть еще «Императорская защита свидетеля», позволяющая сменить внешность и ауру так, что самый искусный маг не найдет связь.

— А это мне зачем? — откровенно расхохотался я. — Меня и без того не найдет самый искусный маг ни по внешности, ни по ауре.

Дамиан бросил полный ненависти взгляд и прошипел:

— Лечебные есть. Но ты же не целитель, и не будешь. К чему они тебе? Да и нет там ничего по-настоящему серьезного. Но больше все равно ничего нет, так что выбирай из предложенного.

Самое удивительное, что сразу после этих слов он дал клятву, однозначно подтверждающую то, что говорит правду. Я был сильно разочарован. Столько рассказав ходило об Императорской книге, а на деле и взять оттуда нечего.

— Что ты выбираешь? — нетерпеливо спросил Дамиан.

— Все, что ты назвал, — ответил я, он задохнулся от возмущения, пришлось напомнить: — И не надо так скрежетать зубами, сотрешь. Наше соглашение больше нужно тебе, чем мне. Я пошел навстречу только из-за просьбы Айлинга, которого удручает эта ситуация. А ты опять пытаешься меня надуть. Большая часть твоего набора для меня бесполезна, что ты прекрасно понимаешь, иначе бы не предлагал. Более того, я предполагаю, что часть заклинаний Последнего шанса такими не являются, пусть ты и уверен в обратном. Но ты же не дашь мне заглянуть в книгу и выбрать что-то приличное?

— Размечтался. Мне проще тебя найти и убить окончательно.

— Мог бы, уже сделал, — заметил я, улыбаясь как можно противнее. — На тебе сработало мое посмертное проклятие, так что ты не только меня не найдешь, но и твои проблемы будут расти с каждым днем. Как понимаешь, снять его могу только я.

Его лицо искривилось в гримасе ненависти. С посмертным проклятием я блефовал. О том, что его можно было наложить, я подумал уже здесь, слишком поздно для того, чтобы что-то сделать. Но тогда мне и в голову это не пришло, все казалось, что это лишь постановка, что в последний момент Дамиан скажет, что за заслуги перед Империей меня помиловал и мы пойдем пить вино в его покои.

Но возможность такая была, и Дамиан об этом знал и наверняка проецировал сейчас свои знания на неприятности, обрушившиеся на него после моей смерти. Особенностью проклятия, завязанного на смерти проклявшего, было то, что его практически невозможно было ни обнаружить, ни снять. Требовалось призвать душу и заставить ее это сделать, что в моем случае было бы невозможной затеей. В этом теле душа уже держалась крепко.

— В договор входит снятие? — сквозь зубы выдавил он.

— Если с твоей стороны входит все, что не относится к Последнему шансу, то да. Ты даешь клятву, что передаешь все, а я, в свою очередь, снимаю проклятие и даю клятву не использовать ничего из переданного против тебя и Империи. Хотя что там можно использоваться? Решай быстро. Крайний срок передачи завтра.

Вышел я сразу после этих слов, не дав Дамиану сказать ни да, ни нет. Огляделся. В приемной царили тишина и покой. Значит, совершу еще один визит.

Айлинг ответил не сразу, пришлось подождать.

— Быстро растешь, — сказал он, проявившись неожиданно как раз тогда, когда я уже собрался заканчивать вызов. — С Дамианом договорился?

— А вы знали, что ступеней пять?

Айлинг гнусно захихикал.

— Предложил, да? Слабым местом Дамиана всегда было просчитывание последствий своих действий. Впрочем, в этот раз передача ему не повредит.

— Он согласия пока не дал, но до завтра бы его не трогать, чтобы проникся спокойной жизнью…

— Если упрется, соглашайся на одни ритуалы. Такого шанса у тебя больше не будет. А первую ступень, вижу, тебе придется скоро проходить. Целители там у вас как?

— Никак, — поморщился я. — Почти ничего не умеют.

— Плохо. Императорский ритуал полегче, но помощь целителя лишней не будет. Подумаю, что можно сделать. — Он почти исчез, но опять проявился. — Да, Дамиана до завтра не трогаю. А завтра скажешь результат переговоров.

— Я его сработавшим посмертным проклятием напугал, — вспомнил я.

Айлинг забулькал прорывающимся смехом и вышел окончательно.

Вышел и я. В приемной было все так же спокойно. Можно было обдумать итоги разговора, но не хотелось: размечтаюсь, что куда использую, а Дамиан упрется и придется соглашаться только на ритуалы. А с ритуалами я и без того знал, что делать.

Интерлюдия 7

— Откуда?

Обычно невозмутимый Кирилл Лазарев ворвался в кабинет отца с листом бумаги в руках и потряс им перед носом родителя, словно у того глаза находились именно там.

— Дай-ка, — вместо ответа скомандовал Лазарев-старший.

Младший безропотно протянул распечатку и повторил:

— Откуда? Это невозможный результат!

— Невозможный, говоришь?

Лазарев-старший вдумчиво изучил листок, подчеркнул пару строк и поинтересовался:

— Это точные результаты?

— Сам не поверил. При мне повторяли замеры. Емкость выше, скорость отдачи выше. Аналогов нет не только у нас, но и нигде за рубежом. Это золотое дно.

— Не наше.

— Что?

— Не наше, говорю, золотое дно.

Лазарев-старший посмотрел на дверь, за которой сидел Ярослав. Вот что прикажете делать с этой неизвестной величиной? Признавать? Но если единственная польза от него — эти накопители, то не проще ли решить вопрос по-другому?

— А чье, в таком случае?

— Я тебя просил провести тестирование Ярослава Елисеева? Ты это сделал?