Книга По страницам «Войны и мира». Заметки о романе Л. Н. Толстого «Война и мир» - Наталья Григорьевна Долинина

был князь Андрей в начале романа. Но сегодняшний Пьер – гораздо более зрелый человек, чем тот Андрей. Князь Андрей в 1805 году твёрдо знал только одно: что он недоволен той жизнью, какую ему приходится вести. Он не знал, к чему стремиться, он не умел любить. Вот что знает теперь Пьер: «Говорят: несчастия, страдания… Да ежели бы сейчас, сию минуту мне сказали: хочешь оставаться, чем ты был до плена, или сначала пережить всё это? Ради бога, ещё раз плен и лошадиное мясо».

В молодости кажется, что любовь – это чувство, естественное и прекрасное только для очень молодых людей. Действительно, чем старше человек, тем труднее ему полюбить, потому что опыт страданий рождает страх перед новой душевной болью. Но не м о ж е т полюбить в зрелом возрасте только человек с опустошённой душой. Пьер чувствует потребность поделиться своим духовным богатством. «Я не виноват, что я жив и хочу жить; и вы тоже», – говорит он Наташе, и это правда.

Но и Наташа, возродившись к новому счастью, взяла с собой горький опыт прежних ошибок и страданий. «Услыхав, что он собирается в Петербург, Наташа изумилась.

– В Петербург? – повторила она, как бы не понимая».

Совершенно так же она в своё время не понимала, зачем уезжает князь Андрей: проснувшаяся в ней сила жизни требует немедленного и полного счастья.

«– Только для чего же в Петербург! – вдруг сказала Наташа и сама же поспешно ответила себе: – Нет, нет, это так надо… Да, Мари? Так надо…» Любовь, соединившая этих людей теперь, когда они оба имеют душевный опыт, обогатит их обоих и, может быть, она сделает их более счастливыми, чем если бы они нашли друг друга несколько лет назад, когда Пьер ещё не прошёл плена, а Наташа – заблуждений, стыда, горя.

«Радостное, неожиданное сумасшествие», овладевшее Пьером во время его пребывания в Петербурге, очень похоже на состояние другого героя Толстого – Константина Левина, когда он сделал предложение Кити. Так же все люди кажутся Пьеру красивыми, добрыми и счастливыми, так же она представляется ему существом неземным: «совсем другое, высшее».

Но потом, всю свою жизнь вспоминая это своё состояние, Пьер «не отрекался… от этих взглядов на людей и вещи». В этот период «счастливого безумия» он научился видеть в людях их лучшие стороны и, «беспричинно любя людей, находил несомненные причины, за которые стоило любить их».

Это умение пригодится ему в той трудной, долгой и прекрасной жизни, которую он проживёт не бесполезно и не одиноко – рядом с ним всегда теперь будет Наташа.

V

Вся моя мысль в том, что ежели люди порочные связаны между собой и составляют силу, то людям честным надо сделать только то же самое. Ведь как просто.

1. Новая жизнь в Лысых Горах

Где тишина? Где строгий дворецкий и почтительный лысый управляющий Алпатыч, закладывавший руку за пазуху при всяком упоминании о князе Болконском? Где величественный маленький старик, каждое утро выходивший на свою неизменную прогулку?

Прошло восемь лет с тех пор, как умер старый князь и погиб его сын Андрей. Уже семь лет, как княжна Марья Болконская стала графиней Марьей Ростовой.

Всё изменилось в Лысых Горах: и дом, и сад, и поместье. Всё заново отстроено после войны. Новый хозяин – граф Николай Ильич Ростов – поставил всё прочно и крепко.

Имение Болконских в хороших руках: обширный дом способен вместить до ста человек гостей; жизнь идёт спокойная, «ненарушимо правильная»; хозяин заботится не только о своём имуществе, но и о крестьянском; весной и летом Николай занят урожаем, осенью – охотой, зимой – чтением серьёзных книг. У хозяйки – свои заботы: хлопоты о доме, о муже, дети, их воспитание, дневник, в котором она записывает свои мысли о детях…

Обе семьи, Ростовых и Безуховых, живущие в эпилоге в старом лысогорском доме, счастливы. Но, вопреки утверждению Толстого в «Анне Карениной», что все счастливые семьи счастливы одинаково, они счастливы по-разному.

Семья Ростовых крепка потому, что основана на постоянной духовной работе графини Марьи, на том, что её «вечное душевное напряжение, имеющее целью только нравственное добро детей», восхищает и удивляет Николая.

Удивление перед «возвышенным нравственным миром» любимого человека всегда играет огромную роль в любви и браке. Николай не переставал удивляться и потому гордился своей женой, не завидуя тому, что она умнее его, её душевный мир значительней, а радуясь, «что она с своей душой не только принадлежала ему, но составляла часть его самого».

А графиня Марья, при всей своей глубокой внутренней жизни, «чувствовала покорную, нежную любовь к этому человеку, который никогда не поймёт всего того, что она понимает», и не спорила с мужем о тех вещах, о которых – она знала – спорить бесполезно.

Для Николая главное в жизни – дом, дети, хозяйственные дела. Графиня Марья понимает, «что он слишком много приписывает важности этим делам» (курсив Толстого. – Н. Д.), но она знает и другое: «что не о едином хлебе сыт будет человек» – людям нужны не только материальные, но и духовные, нравственные ценности. Тем не менее она не спорит с мужем. Когда Николай говорит Пьеру слова, вызывающие у нас ненависть: «вели мне сейчас Аракчеев идти на вас с эскадроном и рубить – ни на секунду не задумаюсь и пойду» – графиня Марья не осуждает мужа, хотя в душе она не согласна с ним. Но она женщина и мать, её главная забота – семья, и она старается сохранить свои отношения с мужем, если даже для этого приходится кривить душой.

В семье Безуховых – всё иначе. Мы все с ужасом думаем о Наташе в эпилоге, навсегда запомнив злосчастную «пелёнку с жёлтым вместо зелёного пятна», с которой она, «растрёпанная, в халате могла выйти большими шагами из детской» навстречу близким людям. Нас оскорбляет то, что «в её лице не было, как прежде, этого непрестанно горевшего огня оживления, составлявшего её прелесть. Теперь часто видно было одно её лицо и тело, а души вовсе не было видно. Видна была сильная, красивая и плодовитая самка».

Но не нужно спешить осуждать Наташу, лучше подумать спокойно.

В жизни каждой счастливой женщины бывают такие прекрасные периоды, когда цвет пятна на пелёнке ей важнее всего на свете, будь она доктор наук, лётчица или актриса. Можно только пожалеть женщин, которые этого не испытывали, потому что при всей нашей сегодняшней свободе выбора профессии, при