Книга Принц Шеннийский - Игорь Павлов

– А у меня никогда не было отца, – вдруг заявляет Дария, впервые за все это время промахнувшись, кидая в дерево. – Интересно, каково это, когда есть живой отец?!

Пожал плечами. Такой доверчивый взгляд о девочки.

Тренировки продолжались. Иногда приходила Дария в отсутствие Светы, будто караулила, когда моя «опекунша» уйдет. Выведал я много интересного у болтушки мелкой.

***

И вот, за семь дней до моей позорной кончины на дуэли появляется Света с бешеными глазами, возбужденная, не ясно, толи радуется, толи все плохо. Понял в чем дело, когда открыла рот, отдышавшись:

– Мать объявила празднования в честь Нимезии! Ритуальные игры сердца в ее честь! Так! Я должна привести себя в порядок! И ты, ты тоже приглашен! Скорее на озеро! Время не ждет!!

И мы помчались. Мылся я обычно в ручье, а теперь заставили купаться в местном озерке.

– Только ни на кого не пялься, – прошептала Света, уловив мои взгляды. – Для вальки это вызов, могут оскорбиться…

Народ, словно чистотой стал одержим, до воды пробивались с боем. Все лихорадочно хотели помыться. Никто не интересовался моими чувствами и моей ранимостью. Столько голых женских тел я даже на невольничьем рынке Билазоры не видел!

Бабы взбесились. На берегу, под ветками шкрябали волосы в неприличных местах. Сердце оборвалось и не раз, когда я увидел, как кинжал ходит по нежным, беззащитным местам… Щеки мои горели сильнее чем кожа от пара и кипятка в озере, потому что я был единственным тут мужчиной! А если учесть с каким энтузиазмом Света сорвала мою тряпку, выполняющую функцию трусов… здесь что–то не так!

– Это и есть праздник Нимезии? Эротическое купание? – прошептал я, отворачиваясь от Светы, что начала и свои процедуры. Неприлично смотреть на голую знакомую леди в общественным местах! Глаз приоткрыл и тут же напоролся на шикарные пышные сиськи, которые старательно растирались каким–то маслом.

– Нет, подготовка, – прокряхтела Света. – Не отвлекай, а то сбрею лишнего.

Смотрю на свою волосатую промежность. Да, а стоит ли?!

Эротическая пытка кончилась примерно через полчаса.

Вечерело... Две Светины молодушки принесли чистую одежду к озеру. Я прикрылся, обе сразу хихикнули. Лучше бы виду не подавал, а гордо тряхнул причиндалами, чтобы позлить Свету.

Ночь. Горят костры, что редкость для города Вальки. Обычно огонь горит где–то на уровне подвала, а дым уходит через отверстия. Теперь же костров горела масса. Мало что видно, но чувствовался вкусный, давно забытый мною дым от горящих лесных дров.

– Мы со старшими! Мать тоже будет! Никогда бы не подумала, что я буду присутствовать вместе с ней! – визжала Света.

Две ее старшие дочки провожали нас с искренними улыбками и откровенной завистью.

– К костру! – кричали женщины.

А мы шли к своему. Только приглашенные знают, какой их костер.

Вышли на расчищенную площадку, ни лианки, ни стоячей травинки, практически голая земля. Чем–то укатанная и утоптанная. В центре горит широкий костер. Вокруг него выложены камни. На приличном расстоянии собрались полукругом валькийки. Под задницами расстелены шкуры. В центре небольшой толпы восседает необычная группа, в полумраке не сразу разглядел Мать Елену. Ее окружают «фрейлины», дальше я заметил Наташу и двух старших сестер. Бахары не увидел, сердце сразу отпустило. Вся эта трехнедельная обработка всеми вокруг, что Бахара самая–самая, дала о себе знать. Внушили пораженческий настрой…

Звучный хлопок в ладоши. Мы еще не успели занять свои места. А со шкур стали подниматься валькийки и выходить в центр. Не все, к костру вышло человек девять.

– Наслаждайся зрелищем, – пискнула Света и поскакала туда же. Я восхитился ее наряду, который сейчас был просто сверх возбуждающим, особенно завязочки на бедрах. А еще она подкрасила свои глазки, слегка, но это в разы увеличило привлекательность.

Между костром и зрителями расстелили какую–то ткань, довольно приличной площади. Я сидел совсем не далеко, буквально в пяти метрах от края.

Снова хлопок в ладоши. Так, теперь заметил, это одна из «фрейлин» подает таким способом команды.

Елена поднялась. В свете огня просто богиня красоты, языки пламени тенью играют по ее изгибам груди, талии, округлых бедер. Сердце заныло, когда осознал, что фигура под какой–то полупрозрачной вуалью. Это совершенство…

– Мы воздаем дать уважения Богине леса Нимезии, в знак нашей любви преподносим тебе зрелищ!

– Зрелищ!!! – хором громыхнули валькийки.

– Зрелищ, – буркнул, как заторможенный я.

Обе мои соседки кинули брезгливые взгляды в мою сторону. Опять я тут один мужик.

– И пусть Ритуальные игры сердца начнутся! – пропела Мать и присела на свои мягкие шкуры своей желанной попкой.

Появились валькийки в боевой экипировке и раздали всем стоящим в центре сосуды. Участницы зрелищ выпили все залпом. Далее из этого строя вышла Наташа. В движениях соблазн. О, Великие, какая же она сексапильная сейчас!

– Права выбрать пару сердца я беру себе! – объявила она и выбрала Свету!

– Право выбрать пару сердца я беру себе! – воскликнула следующая валькийка и подошла к одной из девушек.

Вскоре все разбились по парам и сели под ногами у зрителей.

К противоположным краям расстеленного ковра вышли Наташа и Света. Старшая сестра тоже подкрасилась, подвела свои глазки черным, что выглядело несколько вульгарно. Мне показалось, или их уже повело. Они сели на корточки и стали раскачиваться. Только сейчас я ощутил монотонный групповой гул. Ненавязчивый, но сеющий атмосферу какого–то ритуального действа. Все у них тут так серьезно.

Что Света, что Наташа одеты одинаково, узкие, бесстыжие тряпки, закрывающие зад и перед, поясок, на котором все это держится, да лента крест–накрест, стягивающая грудь. Если у Светы особо и стягивать нечего, то у Наташи грудь довольно хороша. И бедра у лидерши мощнее, и сама немного крупнее, ростом на пол головы выше. Зато у Светы талия тоньше и попка выпуклее. Вообще у Светы очень–очень хорошенькая задница, сколько не пытался хотя бы потрогать, получалось лишь под поводом случайных столкновений. Упругая такая, ягодицы торчат. В общем сравнил двух женщин, пришел к выводу, что обеих хочу… И зачем сравнивал–то, понять не могу. Мужское эго, оно побуждает оценивать. В моем случае это – делить шкуру неубитого зверя, вернее зверя, которого мне и не дано убить в принципе.

В лицо мне кувшинчик суют, мол пей, да скорее следующему зрителю передавай. Попробовал на язык, зелье какое–то, травой кислой отдает. Пригубил, ну их к дубу лысому пить!

Гудели долго, все сильнее и сильнее. Вскоре стал слышать и гул с других костров. Везде ритуал проходил в одно и то же время. Тут знать, чуть дальше у своих костров валькийки пониже рангом, дальше еще ниже. Ну, как и везде: главный стол, не главный стол. Как же без классов в наше–то время?!