Книга Не предам, не покину - Лёка Лактысева

Иветта всплеснула руками, потом закрыла лицо ладонями: ей хотелось плакать, кричать, истерить - в общем, вести себя, как нормальная глубоко беременная женщина. Но вместо этого приходилось изображать хотя бы относительное спокойствие: чрезмерные эмоции могли прервать контакт с Духом-Покровителем, и тогда она осталась бы совсем без ответов!

- Думаю, это естественно, Говорящая! Покажи мне хоть одного мужчину, который не волновался бы о том, как пройдут роды, каким будет новорожденный, как перенесет роды горячо любимая жена...

- Но Яр. он вообще не прикасается ко мне! Даже спит теперь отдельно, будто я заразная какая-то! - Ветка, как ни старалась, не могла скрыть своего отчаяния.

Неужели она так подурнела, что муж совсем разлюбил ее? Он же уверял, что она - его Истинная! Что теперь она навсегда в его сердце! Неужто обманывал?!

- А скажи-ка мне, красавица, - Верослав перестал отшучиваться и заговорил серьезно. -Брат мой вернул свою способность к обороту? Его пард снова с ним?

- Нет еще... и Яра это очень угнетает, - Вета сдвинула бровки домиком: она переживала за горячо любимого мужа не меньше, чем он сам страдал от утраченной возможности перекинуться в звериную ипостась. - А какое это имеет отношение ко мне и к нашему будущему малышу?

- О! Это ты скоро узнаешь!

- Да что за тайны, болотный демон вас всех побери?! Неужели нельзя сказать сейчас?!

- Нельзя! Твоя осведомленность может помешать. Просто ничему не удивляйся, Вета, когда разрешишься от бремени, и позволь мужу делать все, что он посчитает нужным. Помни: ни тебе, ни ребенку он ни за что не навредит!

- Значит, больше ничего не скажешь? - Вета надулась и устало опустилась обратно на пол, на расстеленный в круге меховой коврик.

- Скажу: время позднее. Иди спать и набираться сил. Час близок!

Верослав поднес к лицу ладонь, сдул с нее в сторону Иветты что-то невидимое, усмехнулся и исчез.

Женщина нехотя погасила свечи и курильницы. Стерла начертанные по кругу знаки и пошла в свою комнату. Всю дорогу от молельного домика, в котором она общалась с Духом, и до дверей комнаты ее преследовал чей-то взгляд. Она отмахнулась от этого неприятного чувства: в замке Верховного у нее нет врагов, и преследовать ее некому!

Она вошла в свою комнату, закрылась и с облегчением выдохнула: ощущение слежки исчезло.

Скинув плотное верхнее платье, Вета осталась в одной сорочке. Улеглась на бок на мягкое удобное ложе, погладила живот, в котором пинался растревоженный малыш:

- Поспи, котенок. Маме тоже надо поспать. жаль, что твой папочка не хочет быть рядом с нами...

Одинокая слезинка скатилась с ресниц. Вета уснула.

...Яросвет, незаметно сопровождавший жену до молельного домика, а потом - до спальни, бессильно сполз по стене. Он слышал ее полные горечи слова, и кусал костяшки пальцев, чтобы эта боль пересилила другую - ту, что причиняли ему слова и слезы Истинной.

Но он не мог, не имел права приближаться к ней, пока она не произведет на свет их малыша! Точнее, мог бы, если бы не утратил способность перекидываться пардом. Эта способность сейчас была нужна ему, как никогда!

Зажмурив глаза, Яросвет вспомнил совет шаманов, который собрал тайком от жены сразу же, как только смог сделать первый шаг.

В то утро - солнечное, росистое - ему было не до веселья. Он сидел в малом зале советов, откинувшись на подушки, и приветствовал каждого входящего кивком и слабым взмахом руки: на большее сил пока не хватало.

Когда шаманы, прибывшие из десяти пардовских кланов, расселись, Даромир заговорил:

- Я собрал вас, почтенные, чтобы вы помогли мне выяснить: что происходит с моим пардом? Отчего я не могу перекинуться?

- Разрешишь провести обряд, Верховный? Только он позволит нам отыскать ответ на твой вопрос, - заявил старейший из шаманов.

- Все, что угодно! - согласился хевдинг.

Обряд камлания длился почти до полудня. Шаманы курили благовония, танцевали ритуальные танцы, раскачивались, сидя на полу и бормоча что-то невнятное.

Наконец, они закончили общаться с Верхним миром, пошептались между собой...

Слово снова взял старейший шаман пардов.

- Мы видим, Верховный, что яд, который не позволял двигаться твоим рукам и ногам, обладает еще одним неприятным свойством: это он блокирует твою способность к обороту, - объявил старик.

- Это навсегда? - Даромир стиснул подлокотники кресла так сильно, как мог.

- Нет. Как восстановилась твоя способность двигаться, так восстановится и способность к обороту, - успокаивающе произнес шаман. - Этот день уже близок. Наберись терпения, хевдинг!

- Готовы ли вы пообещать, что я верну свою вторую ипостась раньше, чем на свет появится мой наследник? Вы ведь знаете, что Иветта - простая человеческая женщина. Она не сможет перекусить пуповину и вылизать новорожденного, а без этого малыш останется непризнанным Духами Предков и может погибнуть!

- Мы не можем сказать, успеет ли твой пард пробудиться вовремя...

Этот ответ не устроил Яросвета! Он не готов был рисковать своим наследником! А еще

- опасался, что Истинная не простит ему, если они потеряют своего первенца. Вдруг она отдалится, а то и вовсе пожелает уйти, чтобы больше никогда не видеть мужа, который оказался слишком слаб, чтобы спасти малыша?

Потерять Истинную в третий раз?! Хевдинг содрогнулся всем телом. Нет! Ни за что! Он не позволит очередному несчастью войти в его дом!

- Прошу вас, мудрейшие! - Даромир протянул к шаманам руки ладонями вверх, -Подскажите, как я могу пробудить своего зверя? Неужели нет никакого способа заставить его прорвать этот магический блок?

- Ты можешь попытаться, Верховный, - заговорил шаман из клана Зеленоглазых. -Заставь своего парда тосковать по Истинной. Сейчас он спокоен и умиротворен, потому что уверен, что она рядом. Но если зверь почувствует страх за свою пару, если поймет, что теряет ее - это заставит его бороться!

- Вы предлагаете мне на время расстаться с женой? Отдалиться от нее? Но это причинит ей боль! Я не могу так поступить с любимой!

- Ты можешь рассказать Иветте, почему решил отдалиться от нее. Но тогда, хевдинг, тебе придется рассказать ей, что грозит вашему ребенку, если твой пард не пробудится вовремя. Как думаешь: сможет ли она спокойно есть и спать, зная, что сразу после рождения малыш обречен на болезни или даже смерть?

- Не сможет. - Даромир обхватил голову руками, вцепился пальцами в черно-белые пряди волос. Посидел так пару мгновений, потом проговорил обреченно: - Я ничего не скажу Иветте. Пусть лучше она злится на меня. Пусть ненавидит. Это только усилит страх парда потерять свою пару...

Шаманы разъехались, а хевдинг в тот же вечер приказал перенести свои вещи из общей супружеской спальни в отдельную комнату.