Книга Квартира № 41 - Мария Свешникова

В конце сентября следующего года у Игоря и Алисы родилась девочка. Спустя два года – еще одна. Алиса каждую выписку из роддома торжественно клялась Игорю, что в следующий раз обязательно будет мальчик, но, как показывает практика и результаты, держать слово ни Игорь, ни Алиса не умели.

* * *

Некоторые события хочется запечатлеть на скрижалях истории. Вроде в них нет ничего особенного: постамент памятника, бутылка вина и двое людей, которые много лет шли навстречу друг другу параллельными судьбами, или диван, перетянутый темно-красным дамаском, на котором, свернувшись калачиком, лежит белокурая синеглазая нимфа, держит за указательный палец мужчину, а он острым подбородком утыкается ей в плечо.

Так наших героев окончательно захватила колдовская булгаковская Москва в свои, возможно, темные, но радушные сети. Есть версия, что в их истории не было никакой чертовщины и магии, а случившиеся совпадения – лишь огрехи теории вероятностей, но как приятно думать, что жилистые ветви их судеб, соединившиеся в одной точке, были прописаны невидимой мудрой сущностью. Хотя в конечном счете нет никакой разницы, почему все вышло так, как оно вышло, а не иначе. Ведь вам теперь известно: если что-то случилось, поверьте, оно действительно было неизбежно.

В квартире № 41, прячась от глаз простых обывателей, просыпались черные коты и вальяжно потягивались на ковре. Ведьмы скрывались в комнатах, складывая метлы за буфет из красного дерева вечерами, им же с утра в совет федерации работать. Аннушка, правда, в последние годы перешла с подсолнечного масла на оливковое, чем сильно удивила.

Если бы существовал Воланд XXI века, думаю, он расхаживал бы не по Патриаршим прудам, а по Чистопрудному бульвару в образе Вернера Эрхарда и открыто издевался бы над прохожими, обращаясь к ним исключительно «Эй, задница! Хочешь познать свое ничто?».

Вместе с ним по переулкам прогуливался бы Мартин Хайдеггер и какой-нибудь толстый сопящий бульдог по кличке Ницше. Как докучливые свидетели Иеговы, они бы с юношеским задором проповедовали бессмысленность.

Их проповеди страшили бы и пугали людей, переворачивали бы жизнь с ног на голову. Или с головы на ноги?

Люди набрасывались бы на них, агрессивно отстаивая свои заблуждения, с напором брызгали слюной и с пеной у рта доказывали истинность своих суждений. С особым озорством, заливаясь журчащим хохотом, Хайдеггер с Эрхардом наверняка вгрызались бы словами в тех случайных прохожих, кто чаще других употреблял слова «жертва», «обидели», «жестоко» и фразы вроде «я не хотел, меня жизнь заставила». Другим они рассказывали бы байки про шабаш нечисти в совете федерации и по пути от центра каббалы на Мясницкой до самого католического костела в районе Китай-Города советовали бы людям не открывать газет и новостей на «Яндексе» до бизнес-ланча, предлагая заменить их на дзенские коаны.

Наверняка какой-нибудь расторопный и неопрятный юноша в хлопковой майке с надписью о свободе и воле, получив странные советы незнакомцев, увязался бы за Вернером и принялся докучливо вопрошать о смысле жизни:

– Я все равно хочу понять, зачем все это?

А Эрхард обернулся бы и, насмехаясь, произнес:

– Понимание – это утешительный приз для дураков. – И добавил бы: – Жопа.